Не стой у мага на пути! 4 (СИ) - Моури Эрли - Страница 17

— Ты тоже убил моего брата! И я тебе это простила! Почти простила! Однако, Яркус должен быть отомщен! Я не смогу спокойно жить если не получу удовлетворения за его смерть! Замечу, намного более жуткую, чем настигла барона Харса! — Тетива Ночи не стала говорить, что Харса убила не она, а Райсмар Ирринд. Ей даже было в некотором смысле приятно преподносить Малгару, что смерть того оборотня у мельницы — ее заслуга. Так она чувствовала потому, что видела в этом хоть малое воздаяние за произошедшее с Яркусом. — Если не считать Кагиара, — продолжила она, — твой барон Герг больше всех старался, убивая моего Яркуса. Он орал громче всех, торопил лучников, но к Яркусу подойти боялся! Я приговорила его! Дай мне расправиться с ним, и тогда я успокоюсь! — сердито ответила Тетива Ночи.

— Ты точно не в себе! — Малгар расхохотался, отойдя от края обрыва. Барона Герга он недолюбливал. Герг никогда не был в кругу его близких друзей, таких как Кагиар и барон Дронг. Более того, у Кагира с Гергом были частые ссоры. Однако, это вовсе не повод позволять Ионе удовлетворить такой непростой каприз. — Нет, Ионэль! Нет, потому что я не хочу, лишнего недовольства среди моих людей! И еще я не хочу, чтобы он убил тебя!

— Ты боишься, Малгар? Как это на тебя не похоже! — Тетива Ночи усмехнулась и положила ладонь на рукоять его меча. — Побори в себе свой первый страх — страх недовольства твоих людей! А второй страх меня лишь веселит! Ты не понимаешь, что я сильнее его⁈ Я требую жизнь Герга как удовлетворение за убийство моего брата! Я требую, Малгар!

— Он не брат тебе! — прорычал граф, убирая ее руку с эфеса. — Он — не был эльфом!

— Он мой брат! Это не обсуждается! — резко ответила Тетива Ночи, чувствуя я как в ней снова шевельнулся, начал ворочаться тот жуткий и прекрасный комок — черный, с красными прожилками. — О, Калифа! — простонала она, положив руку себе на живот.

— Дура! Герг — оборотень! Кому как не тебе известно: оборотня в Двоелуние убить очень непросто. Тебе это не по силам одной! Он убьет тебя, ты даже не успеешь его поцарапать! — вспылил граф Арэнт. Желая образумить свою любовницу, он схватил ее за шею.

— Я сильнее его! Ты еще не знаешь, какая во мне сила! — со злостью сказала Ионэль легко разжимая его руки.

Малгар в изумлении отступил, в тот миг, когда пальцы Ионэль сдавили его запястья, графу показалось, что она способна без труда сломать его кости.

Вдруг Иона упала наземь, сжалась, вздрагивая и рыча.

— Шет тебя! Во имя Калифы, что с тобой происходит! — вскрикнул он, присев на корточки и схватив ее за плечо.

— Сила во мне, Малгар! Говорю же, она во мне! Верни мой Эрок, иначе я буду очень сердита! — хрипло сказала Ионэль, постепенно приходя в себя. Эльфийка не совсем понимала, что с ней происходит, но была совершенно уверена, что это великие перемены, и она уже никогда не будет прежней Ионой.

— Урхис! — призвал граф Арэнт. — Бегом сюда! — сам он помог подняться Тетиве Ночи, хотя в его помощи она не нуждалась.

Когда Урхис поднялся, с испугом глядя на графа и его любовницу, Малгар сказал:

— Стань на колени и отдай госпоже ее меч!

Сам не зная по каким причинам, граф Арэнт чувствовал, что надо поступить так — оказать Ионэль хотя бы какие-то возможные в этот момент почести.

Откинув полы плаща, Урхис бережно положил клинок на распростертые ладони и опустился на колени перед эльфийкой.

— Прошу, госпожа! Примите благосклонно ваше оружие! — сказал он, тоже не ведая откуда ему на ум пришли такие слова.

Не скрывая удовольствия, Тетива Ночи смотрела на Эрок: его острейшее лезвие отливало синевой адамантового сплава, рукоять сверкала в заходящем солнце. С минуту постояв без движений, слушая лишь то, как удовольствие наполняет ее душу, Ионэль наконец открыла глаза. Затем бережно взяла клинок. Неожиданно и ловко взмахнула им. Дважды. Малгар Арэнт даже не успел отскочить в сторону.

После первого взмаха прядь волос слетела с головы Урхиса. А после второго… Лезвие Эрока крепко прижалось к шее прислужника графа. Если бы эльфийка каким-то чудом не успела остановить руку, то голова бы вмиг слетела с плеч прислужника господина Арэнта.

— Не сделай лужу, Урхис! Я знаю, что ты редкий трус с подлой душой, но я тебя не убью — пока лично мне ты не сделал ничего плохого. И ты, Малгар, не беспокойся, — не опуская клинка она резко повернулась к оборотню, — Считай, что ты под моей защитой. Но до тех пор, пока у тебя не возникнет мысли мне изменить! Меня очень злит, когда мой мужчина мне не верен. Поэтому лучше сразу выкинь из головы всех своих прежних любовниц.

* * *

— Тихо пролезу и уберу его, — прошептала Флэйрин, так что я едва расслышал ее слова.

Я удержал ее за руку и сделал предостерегающий жест. Бесспорно, моя вампирша вполне пригодна на роль тихой убийцы, но пролом в стене заслоняли сплетения плюща. Хотя они были наполовину оборваны после того, как Ольвия и Гурвис воспользовались этим ходом, все равно преодолеть их без шума Флэй не смогла бы. И мы не видели, что творится по ту сторону. Ведь, если Дерхлекс поставил здесь своего человека, то об этом ходе он знал и мог приготовить какие-то неприятные сюрпризы. Например, самое простое — медвежий капкан.

Я еще раз призвал своих воинственных дам набраться терпения. Сам вышел на тонкий план и начал осматривать то, что происходило вблизи за забором. Все, что я почувствовал, не расширяя сферы восприятия — это лишь одного человека, скорее всего бойца ордена «Тигры Уэрна». Он стоял шагах в десяти от забора в относительно удобном для него месте между высоких кустов олеандра. Если туда сунуться Флэй, то очень велик риск, что он сразу ее заметит — все-таки сумерки еще не сменила ночная темнота. Вампирша, несмотря на свою стремительность, не доберется до него достаточно быстро, и он успеет подать сигнал тревоги. А если он опытный воин, то трудно сказать, кто выйдет победителем в подобной схватке. Против клыков и быстроты вампира часто побеждает острая сталь.

Я продолжил осмотр: капканов не было, никаких магических ловушек вблизи я не обнаружил. Дальше… Вот в беседке левее угла дома находилось двое, скорее всего маги. В особняке госпожи Арэнт на втором этаже я обнаружил еще одного человека — он неподвижно стоял недалеко от распахнутого окна и, вероятно, был лучником. Лучники — это всегда неприятно. Маги их не любят, и я не исключение. Но теперь я хоть знал о том, что у нас велик риск нарваться на стрелы со стороны третьего окна западного крыла здания. Надо полагать, что лучник здесь не один. Обследовать территорию дальше я не мог — не позволяли границы моей сферы внимания. К большому сожалению, мой магический взор не дотянулся до подступов к воротам и входу в дом, но это лишь пока.

— Стойте, не шевелитесь, — шепнул я Флэйрин и Ольвии, сам подошел почти вплотную к забору.

У меня в запасе имелась одна хитрость с кинетикой, которую я собирался превратить в отдельный магический шаблон и даже придумал название для него: «Хаурх Дарос», в переводе с лемурийского — «Хватка Смерти». Это не только звучит грозно — данная магия на самом деле очень серьезна, но сложная в исполнении. Ее суть в том, что маг пользуется кинетикой не как обычно с рук, а из проекций собственных рук, которыми можно действовать на расстоянии. В данном случае между мной и объектом воздействия было более десяти шагов — это многовато для достаточно сильного воздействия, и рисковать здесь я никак не мог. Если я не убью постового сразу, то он может поднять тревогу, и тогда наш успех будет под вопросом.

Я закрыл глаза, сосредоточился. Невидимая рука прошла сквозь стену приблизилась к человеку, прятавшемуся за кустами. К пущему неудобству он стоял правым боком ко мне. Пришлось изрядно изловчиться, изгибая проекцию руки, так чтобы при следующем движении проникнуть точно в его грудь. Чем больше расстояние, тем слабее сила воздействия проекции — этот закон магии никак не обойти. И вот сейчас мне предстояло вложить максимум силы, оставаясь при этом точным как ювелир. Я замер на миг. И резко двинул проекцию руки вперед — это было похоже на бросок змеи-призрака. Тут же изо всех сил сжал невидимые растопыренные пальцы. Сердце незнакомца судорожно вздрогнуло в них еще раз, в следующее мгновение я раздавил его точно спелый помидор.