Подпольная империя рода Амато (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 25

— Ты про публичный дом?

— Э, нет, сын, публичные дома у тех, кто помельче, а у нас эскорт-агентство. Одно из самых элитных в империи. Его клиенты — элита Санкт-Петербурга: купцы первой гильдии, промышленники, офицеры, генералы, дипломаты… Так вот, у директора какая-то проблема возникла, и она приедет, чтобы обсудить это со мной. Я решил, что ты должен присутствовать на встрече, раз ты теперь моя правая рука и наследник рода.

— Благодарю за доверие, отец. — Я кивнул ему.

Через пару минут служанка заглянула, чтобы сообщить о приходе той, кого мы ждали. Отец велел проводить её в кабинет, и вскоре перед нам предстала женщина средних лет, одетая в строгий брючный костюм. Её нельзя было назвать красавицей, но во всём её облике присутствовало нечто более привлекательное, чем красота в обычном понимании этого слова. Директор борделя — люблю называть вещи своими именами, шлюха не перестаёт таковой быть, если прозвать её «обслуживающим персоналом по вопросам утоления похоти» — была воплощенной женственностью, грацией, элегантностью. Её притягательность не кричала о себе, не зазывала, она заявляла о себе со спокойным достоинством. Эта женщина явно знала себе цену.

— Это мой сын и наследник, Андрей, — представил меня отец.

— Рада знакомству. Вольская Инга Валерьевна. — Дама протянула рука, я пожал её, пригласив присаживаться. — Андрей Николаевич, — обратилась она к князю. — Боюсь, я пришла к вам с серьёзной проблемой. После первого случая я, можно сказать, закрыла глаза… точнее, попыталась всё замять, уладить своими силами, но… без вашего вмешательства, боюсь, ничего уладить не выйдет.

— Давайте по порядку… что конкретно произошло? — нетерпеливо спросит отец.

— Одни специфические клиенты… обидели некоторых наших девочек.

— Что значит «специфические»? — поинтересовался я.

— Со странными, так скажем… предпочтениями.

— И что же они такого страшного сделали? Или неужто шлюхи нынче пошли такие нежные, что уже на малейшую грубость жалуются? Так ведь профессия обязывает их терпеть некоторого рода грубости.

— Нет, Андрей Николаевич, речь не об обычной грубости, которая приемлема в… в роде их занятий. Двух девочек изнасиловали.

— Теперь это так называется? — усмехнулся я.

— Да нет же, их силой потащили, без предварительного оформления заказа. Вы ведь знаете, какая у нас система. Вначале оформление, оплата, выбор партнёрши, и лишь потом… эти клиенты потом, правда, оплатили услугу, и даже очень щедрые чаевые оставили, но сам факт того, что они вот так варварски себя повели…

— Да, весьма неприятная ситуация, — согласился отец.

— Но это ещё не всё. Потом они снова пришли. На этот раз всё оформили, как полагается, но вновь применили насилие. Двух девушек жестоко избили, а одна… она не может продолжать работу после того, что с ней сотворили.

Инга Валерьевна замолчала, в глазах её вспыхнул гнев.

— Мы вас слушаем, — поторопил я её.

— Те были просто садится и отморозки, а один оказался… совсем чокнутым. Он… он топил её.

— Топил?

— Да, в ванной. Мои люди прибежали на шум. Он силой окунал голову девушки под воду, вытаскивал, снова окунал. Когда всё было закончено и я пришла поговорить с ней… бедная девочка лежала, скорчившись на полу, на грани потери рассудка. Она наотрез отказывается обслуживать клиентов.

— М-да, нехорошо поступили эти товарищи… Что вы о них знаете?

— Какие-то очень состоятельные господа, приезжие. Купцы-промышленники из Сибири. Они приехали на Петербургский экономический форум.

— О, серьёзные господа, — отреагировал отец.

Я напряг память Андрея и понял, что этот самый форум — крупнейшее событие в экономической жизни не только столицы Российской империи, но и всего Восточного полушария.

— Охрана у наших сибирских гостей, конечно, что надо, — размышлял вслух отец.

— Именно поэтому я поняла, что без вашего вмешательства ситуацию эту не исправить, а закрывать глаза на такое…

— Никогда, — закончил я за неё. — На территории Амато беспредел не будет твориться никогда.

— Займись этим вопросом, сын, — обратился ко мне князь.

— Конечно, с радостью, отец.

Сергей довёз меня до коттеджа, в котором господа из Сибири кутили прямо в этот момент, если верить моим осведомителям. Это был пригород, место уютное, утопающее в буйной растительности в виде сада, разбитого у коттеджа. Чуть вдали от ворот был перелесок.

Я велел своим людям — усиленная отцом охрана, которая сопровождала меня в двух автомобилях, следующих впереди и позади моего собственного — не вмешиваться в мои разборки с теми, к кому я пришёл — без моего непосредственного чёткого указания. Ну, а с охраной разрешил повеселиться, конечно, что мне — всё одному кулаками махать?

Мы подошли к воротам, охраняемым двумя внушительного вида мужчинами в чёрных костюмах.

— Это частная те…

Не дослушав, я направил на них свою энергию, и оба охранника обнялись с землёй.

Войдя внутрь, наткнулись у дверей на более серьёзную охрану в лице четырёх магов. Те видели произошедшее со стражами ворот, поэтому медлить не стали. В нас полетели огненные шары, одному моему человеку подпалило рукав. Я, уклоняясь от огня, который меня пытались поджарить, подскочил к мужчинам и вырубил одного из них быстром и точным ударом в горло. Мои люди справились с остальными.

Переступив через тела поверженных противников, мы вошли в дом и оказались там лицом к лицу с четырьмя очередными телохранителями. Они вытащили пистолеты и открыли по нам огонь, но моих людей было больше: мы быстро вывели из строя все четырех молодцев — я запретил их убивать, лишь вырубить.

Поднявшись на второй этаж, мы очутились в центре безудержного винно-танце-трахательного веселья. В огромной комнате грохотала музыка, тут и там стояли в изобилии бутылки и бокалы с увеселительным содержимым. Наши сибирские гости в лице четырёх мужчин разного возраста — двое лет двадцати пяти, двоим около полтинника. Двое вольготно устроились на диване, облепленные со всех сторон барышнями, не обременившими свои прекрасно-юные тела одеждой, двое устроили пародию на танец, пьяно покачиваясь в центре комнаты и щупая за разные места своих дам.

Наше появление заставило их, с трудом продравшись сквозь густую завесу хмеля, выключить музыку и крикнуть изумлённо-разъярённое:

— Вы ещё кто такие? Пшли вон отсюда!

— Вам надо протрезветь, господа, а то с пьяными не договоришься ни до чего. Я сейчас устрою вам процедуры по отрезвлению. — Я широко улыбнулся и, подойдя к одному из танцующих, вышиб из него дух ударом в живот.

— Ты что… творишь? Тебя кто… прислал? — прохрипел он, согнувшись вдвое и схватившись за брюхо.

Девицы завизжали, аки свиньи на убое, а трое товарищей побитого мной ублюдка начали приближаться ко мне, один из них оказался магом и пытался грохнуть меня ей, но я блокировал его удары, а затем поднял телекинезом над полом и как следует шарахнул об стену. Мужик упал без сознания.

Третий попытался ударить меня в голову, но был так напичкан алкоголем, что промазал и попал бы мне в плечо, если бы я не перехватил его руку. Заломил её за спину с такой силой, что послышался хруст.

Комнату заполнила отборная брань.

— Ты мне сломал её, урод! Ты ответишь за это, вонючий козёл! — заорал он.

— Ишь ты, даже протрезвел от боли, — хмыкнул я.

Четвертый их товарищ, судя по виду, самый молодой, и, судя по поведению, самый трусливый, вжался в стену, глядел на меня глазами животного, приведённого на заклание и стонал что-то вроде:

— Оставьте меня… не трогайте меня…

— А ты что, только девкам свою силу показать можешь? — обратится я к нему с лёгкой улыбкой.

Тот, которого я ударил в живот, очнулся и кинулся на меня. Попытался ударить ногой, но я схватил его за ступню, тот рулнул на пол, я повернул под неестественным углом ступню, и насильник женщин заорал от дикой боли.

— Сломал! Сломал! Что тебе нужно от нас⁈