Выбери любимый жанр

В дебрях Центральной Азии (записки кладоискателя) - Обручев Владимир Афанасьевич - Страница 5


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

5

– Это был самый западный из рудников Джаира, – сказал Лобсын. – Попробуем проверить приметы, которые в книжке написаны.

Правый склон долины был крутой и скалистый, а левый – более пологий и поросший травой. В нескольких местах на нём серели стены брошенных фанз рудокопов, все без крыш, оконных и дверных колод, давно уже взятых кочевниками на топливо. На дне долины среди галечных площадок и зарослей кустов извивалось русло довольно большой речки Дарбуты; там же белели кучи песка. Это были отвалы размолотого кварца золотоносных жил. Рудокопы добывали его в шахтах на склоне и носили вниз к реке, где его дробили и промывали в воде речки.

В самой нижней из фанз мы сложили свои вещи, расседлали лошадей и пустили их пастись по склону. Я встал внутри фанзы, достал книжку с планом и, поворачивая его, смотрел, не попадут ли нарисованные на нём две стрелки на горные вершины, похожие на изображённые. По направлению одной стрелки на гребне склона была видна плоская вершина, но форма её не такая, как на плане; по направлению второй стрелки никаких вершин не было видно.

Лобсын стоял возле меня и с большим вниманием следил за моими действиями. Он быстро сообразил, в чём дело, и мы согласились, что в фанзе, в которой мы находились, золото не зарыто. Затем мы обошли развалины десятка фанз на склоне, в каждой прикидывали план, но ни одна не оправдала ожиданий; по направлению то одной, то другой стрелки, а иногда и обеих, не было вершин, похожих на нарисованные.

– Лобсын, – заявил я на самой верхней фанзе, – этот рудник, очевидно, не тот, который нам нужен. Где находятся другие рудники?

– Три ближайшие – это Чий-Чу. Они недалеко отсюда, за речкой Ангырты под горами Кату. Потом в горах Кату были рудники Бель-Агач. Эти я тоже знаю. А на самых дальних я не бывал: там ни воды, ни корма нет.

– Поедем на рудники Чий-Чу.

– Сперва надо пообедать. На Чий-Чу речки нет, пришлось бы брать гнилую воду в старой шахте. И корм там плохой для коней. Пусть они попасутся здесь.

Совет был правильный. Мы спустились к нижней фанзе. Лобсын побежал к речке за водой, я набрал аргалу и хвороста. Пока грелся чайник, мы осмотрели разработки возле этой фанзы.

По жиле белого кварца, которая тянулась наискось по склону, чернели друг возле друга глубокие ямы. Это и были китайские шахты. Они уходили вглубь круто и далеко, а отделялись друг от друга стенками кварца, т. е. участками жилы, оставленными для того, чтобы поддерживать висячий бок жилы от обрушения. Никакого крепления не было, как не было и чего-либо похожего на лестницу. Только в лежачем боку, т. е. в породе под кварцем жилы, были выбиты выемки или площадки; ставя на них ноги, рудокопы спускались в глубь шахты итак же поднимались наверх с грузом выломанного кварца в мешке или корзине на спине.

Ямы – шахты были так глубоки, что дно их скрывалось в темноте. Камень, брошенный туда, катился несколько секунд прежде, чем мы услышали плеск от его падения в воду. Судя по этому, шахты имели не менее 10 сажён глубины.

Я внимательно осмотрел кварц жилы в стенке, оставленный между двумя соседними ямами, но не нашёл в нём видимого золота. Очевидно, рудокопы углубляли свои ямы по тем участкам жилы, где в кварце было видимое золото, оставляя участки, где его не было видно, хотя и в них, наверно, тоже было золото, только невидимое неопытному глазу.

Напившись чаю и отдохнувши, мы поехали дальше. Тропа поднялась по левому склону мимо шахт и перевалила в сухой лог, который открывался в долину Дарбуты ниже рудника. Мы проехали вверх по этому логу, ещё два раза переваливали в другие лога, кое-где видели неглубокие старые ямы. Но фанз при них не было. Часа полтора спустя мы выехали в довольно широкую долину с лужайками, рощами, зарослями по берегам чистой речки Ангырты.

– Здесь надо напоить коней, – заявил Лобсын. – На руднике Чий-Чу речки нет. Мы там до ночи, может, и не управимся и придётся ночевать без воды.

Мы напоили коней, напились сами и наполнили ещё большую бутылку, которую Лобсын захватил из своей юрты. За речкой пошли плоские, почти голые холмы. Слева от них поднимались крутые склоны гор Кату; видны были ущелья, скалистые вершины. Горы тянулись вдоль дороги на восток.

– Вот первый рудник Чий-Чу! – сказал Лобсын, указывая на развалины фанз, белевшие на плоских холмах, когда мы проехали версты 4 от речки.

Местность здесь была мало привлекательная. На холмах росла только полынь и другой бурьян мелкими кустами, травы почти не было. Вдоль и поперёк тянулись китайские шахты, т. е. те же ямы по жилам, а возле них то тут, то там стены фанз, опять без крыш и с пустыми оконными и дверными отверстиями.

Мы остановились у первой попавшейся фанзы и спешились. Коней нельзя было отпускать – в поисках корма они могли уйти далеко. Лобсын держал их, а я, вынув книжку, начал прикидывать план с рисунком фанзы и стрелками. На плане не было стрелки, указывающей полуденную линию. Я, конечно, держал его перед собой так, чтобы фанза стояла крышей вверх и при этом сам смотрел на север.

При таком положении плана в моих руках стрелки от фанзы шли на юго-запад и юго-восток. Но в этих направлениях никаких заметных горных вершин не было. Местность к югу от рудника Чий-Чу представляла однообразные плоские холмы.

– Ничего не выходит! – сказал я Лобсыну, стоявшему рядом. – Видишь, никаких гор в той стороне, куда идут стрелки, нет. И в других фанзах будет то же самое. Видно, золото не на руднике Чий-Чу.

– А горы Кату ты не видишь? – воскликнул Лобсын, указывая на цепь скалистых гор, которая закрывала весь северный горизонт и тянулась недалеко от рудника. – Поверни план и стрелки укажут тебе горы Кату.

Я повернул план, оставаясь в том же положении. Стрелки теперь, действительно, шли к горам Кату на северо-запад и северо-восток. Но фанза была на плане передо мной крышей вниз. Странно!

И тут я вспомнил, что китайцы всегда ориентируют свои планы и карту так, что север обращён к наблюдателю, а юг от него – в противоположность тому, что делаем мы, европейцы. Мы кладём карту перед собой так, что север находится вверху, а юг внизу. И если повернуть планы в книжке по-китайски, т. е. югом от себя и смотреть на юг, то фанза на нём будет стоять как следует, крышей вверх, а стрелки будут направлены на горы Кату.

По направлению одной стрелки теперь в Кату хорошо была видна двуглавая вершина, показанная и на плане, но по направлению второй стрелки в Кату виден был склон какой-то горы, а на плане – острая вершина и рядом ущелье.

– Это фанза не та, которую мы ищем, – сказал я, и Лобсын согласился, взглянув на план и на Кату.

Мы пошли дальше по руднику на восток, переходя от фанзы к фанзе, причём приходилось обходить зиявшие устья шахт. У каждой фанзы останавливались и прикидывали план. Двуглавая вершина всё время видна была в Кату по направлению одной стрелки, но острая вершина и ущелье не появлялись. Так мы дошли до последней фанзы, у которой и двуглавая вершина почти спряталась за другой более близкой горой.

– Первый рудник Чий-Чу обманул нас! Попытаемся на втором, он тут недалеко, – сказал Лобсын.

Мы сели на коней и поехали дальше на восток по таким же пустынным холмам с жалкой растительностью. Солнце уже опускалось к гребню гор Кату. Я подумал, что мы не успеем кончить осмотр, и сказал это Лобсыну. Но тот был охвачен азартом и заявил: – Второй Чий-Чу близко! – и поскакал вперёд.

Действительно, через несколько минут мы подъехали к этому руднику, совершенно похожему на первый. Такие же холмы, линии ям-шахт и остатки фанз вдоль них. У первой фанзы мы спешились и прикинули план. Одна стрелка тянулась на северо-запад опять к двуглавой вершине, но не той, которую мы видели с первого рудника, а какой-то другой. Вторая стрелка на северо-восток показала острую вершину, но без ущелья рядом.

– Опять что-то не так! – сказал я.

– Нет, по-моему, близко! – заявил Лобсын. – Скоро найдём.

Мы опять стали переходить от фанзы к фанзе. У шестой, стоявшей не у самой линии шахт, а немного в стороне и возле небольшого холмика, обе стрелки точно показали то, что было изображено на плане: одна – двуглавая вершина, другая – острая и рядом с ней, на южном склоне Кату, глубокое ущелье, которое раньше закрывалось от нас каким-то отрогом гор.

5
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело