Девятый день - Нурисламова Альбина Равилевна - Страница 2

На часах шестнадцать пятьдесят три, пора приглашать пассажиров на борт. «Дивные Балканы» уже сделали это, их клиенты гуськом потянулись к лодке.

Толпившиеся на причале люди разбились на группы, стараясь держаться поближе к катеру, на который купили билет. «Дунайская дева», предупредил Деян, когда позвонил, на этот раз должна принять всего восемь человек вместо десяти: двое пассажиров за час до поездки отказались, чтоб им пусто было. Испугались дождя, будто не в курсе, как часто ошибаются прогнозы. Так что, включая Адама, сегодня вечером на борту будут лишь девять человек.

Внезапно Адам почувствовал, что не в состоянии держать себя в руках. Накопившиеся усталость и душевная боль, ставшее непреодолимым желание выпить навалились с такой силой, что хотелось заорать, бросить все, послать этих бездельников куда подальше и убежать.

Адам немало испугался сокрушительной силы намерения разрушить собственную жизнь и подвести брата, и это слегка отрезвило.

«Всего три часа. Только три, – подумал он, – и все закончится. Завтра – профилактический день, можно передохнуть. А послезавтра выйдет Деян. И годовщина останется позади».

В качестве компромисса и поощрения себя за хорошее поведение Адам решил, что не будет заморачиваться с рассказом. Ничего страшного не случится, пусть эти умники просто смотрят, любуются и покупают буклеты. Деян, историк по образованию, собрал информацию и все в них подробно расписал.

Сегодня Адам будет лишь останавливать лодку в нужных местах, называть то или иное место, предоставляя экскурсантам любоваться видами, фотографировать и напитываться впечатлениями. Разве, в конечном итоге, не для того они здесь? Все прочее прочтут в Интернете.

От этой мысли стало чуть легче, и Адам почти искренне улыбнулся клиентам, громко и радостно произнося традиционные слова приветствия.

Люди заулыбались в ответ (не все, но многие), подошли ближе к трапу. Адам включил музыку – традиционные балканские напевы, чтобы создать настроение, – и, продолжая излучать приветливость, стал ждать, когда гости рассядутся на свои места, чтобы отправиться в путь.

Возможно, время пролетит быстро, вечер сложится вполне удачно, думалось ему.

Адам ошибался – еще как ошибался! Но откуда ему было об этом знать?

Поначалу Сэм разозлился на мать: зачем навязала ему этого придурка Эдварда? И на себя он злился тоже: неужели не мог отмахаться? Растерялся, не сообразил сходу придумать подходящую причину, чтобы не соглашаться, а потом уже поздно было.

Но затем, поразмыслив, Сэм решил, что все сложилось неплохо, даже удачно. Ведь это отличная возможность испытать поисковый магнит не с берега, а на глубине, с лодки.

Магнит появился у Сэма неделю назад. Парень уже давно был одержим идеей купить его: не давали покоя ролики на Ютубе, авторы которых при помощи этого устройства поднимали со дна рек и озер столько ценных, полезных и, самое главное, дорогих вещей, что дух захватывало. Искать сокровища и зарабатывать (вместо того, чтобы таскаться на скучную работу) – вот о чем мечталось.

Места здесь отличные, самые подходящие для этой цели, с богатейшей историей и перспективным настоящим: со всего мира, со всей Европы туристы съезжаются. Как говорится, сам бог велел попробовать, поглядеть, что скрывается в Дунае или в Серебряном озере. А со временем и канал или блог можно завести, пусть все смотрят и завидуют успеху Сэма!

Купить магнит было сложно. Родители в идею не верили, отец вообще на эту тему не говорил, считал бредом, а мать была категорически против, к тому же ей в голову втемяшилось, что поиски незаконные, полиция может докопаться.

У матери с отцом бизнес: маленькое кафе на набережной, в городке Велико Градиште, на Серебряном озере. Сэму восемнадцать, он пока учился, но постоянно помогал родителям, подрабатывал, а через год ему предстояло начать работать с ними на равных, продолжать семейное дело.

Суть не в том, что ему не нравилось и не хотелось; Сэм об этом и не думал, поскольку с детства знал, чем ему предстоит заниматься, не возражал, но мечтать-то человеку не запретишь!

Разве не круто было бы не самому вокруг столиков с подносом бегать и готовить плескавицы, а разъезжать по миру, отдыхать, обедать в шикарных ресторанах, и пусть бы другие тебя ублажали (те, кто не додумался купить поисковый магнит и стать с его помощью миллионером)?

В общем, хотя в затею Сэма никто и не верил, он отступать и сдаваться не собирался. Накопил денег и купил. Как раз на прошлой неделе и купил!

Пока еще толком опробовать не получалось: сезон же, Сэм был постоянно занят в кафе. Сегодня должен был уйти чуть раньше, хотел отправиться на Серебряное озеро, чтобы как следует испытать приобретение, но тут нарисовался Эдвард.

Был он сыном маминой младшей сестры Анастасии. Анастасия жила в Белграде и периодически приезжала погостить, останавливалась в гостевом домике. Тетя Анастасия всегда привозила с собой Эдварда, но двоюродные братья практически не общались. Дело было не в разнице в возрасте (Эдвард на четыре года младше Сэма, ему четырнадцать), а в том, что общение и Эдвард – несовместимые понятия: за все годы Сэм хорошо если пару фраз от него услышал.

Брат был, как принято говорить, особенный ребенок. Это означало больной на всю голову, хотя произносить столь ужасные слова при родителях и тете Анастасии категорически запрещалось. Что именно с Эдвардом не так, какой диагноз записан в медицинской карте, Сэм понятия не имел, но есть ли разница, как назвать?

Анастасия родила сына почти в сорокалетнем возрасте. Муж ее умер, когда Эдварду исполнилось два года, и вскоре стало ясно, что ребенок не такой, как другие дети. Мать годами таскала мальчика по врачам, его медкарта толщиной напоминала энциклопедию, но все без толку. Похоже, состояние Эдварда излечению не поддавалось.

Погруженный в себя, тихий, отрешенный, он сутками торчал в своем телефоне, пялился в экран, что-то писал быстро-быстро – пальцы порхали по экрану. Чем в точности занимался, на что смотрел и что писал?

Эдвард напоминал Сэму человека дождя из фильма, только, насколько ему было известно, Эд не умел так здорово считать и запоминать, как герой Дастина Хоффмана. Да и четкого распорядка ему не требовалось, и в целом заскоков было поменьше.

Мальчик просто всегда молчал, ни с кем не разговаривал, хотя немым не был. Не любил, когда чужие люди обращались к нему и смотрели на него, отворачивался.

В раннем детстве с головой у него было хуже. Эд боялся, когда рядом с ним кто-то громко хохотал, мог начать плакать или мычать. Сам, кстати, никогда не улыбался и не смеялся (возможно, не умел). Порой он начинал производить механические хаотичные движения руками, мог делать это часами (как только руки не отваливались?) Тетя Анастасия говорила, это его успокаивает, позволяет сосредоточиться. С возрастом такое происходило все реже.

Еще Эд отказывался есть молочные продукты и ржаной хлеб – поди разбери, почему. Было и еще что-то, по мелочи, но в целом Эд, приезжая в гости, особых хлопот Сэму не доставлял. Был послушным, делал, что говорят. Отлично учился в школе – правда, специальной, но не потому, что был слабоумным, объясняла тетя Анастасия, а потому, что к нему нужен особый подход: например, он мог отвечать только письменно. В тому же требования не смотреть на него, не смеяться с ним рядом и прочее было сложно выполнить в обычной школе.

Короче говоря, Эд – персонаж непростой; и, когда мать сказала, что сегодня вечером брата целиком и полностью поручают его заботам, Сэм не обрадовался.

– Ты должен помочь. Мы с отцом не можем с Эдом остаться, сам знаешь, в кафе дел полно. Анастасия идет в ресторан, у нее встреча с одноклассниками.

Мать и тетя Анастасия родились и выросли в Великом Градиште. Анастасия уехала учиться в Белград, вышла замуж и поселилась в столице, а мать осталась в родном городе.

– Ей нужно развеяться, отдохнуть.