Невеста поневоле, или Доведи дракона до бешенства! (СИ) - Браун Линкси - Страница 32

Но была одна существенная проблема: раздобыть нужный артефакт можно было лишь у торговцев, а все они были на короткой ноге с начальником нашего ведомства. Отсюда следовало, что при возможном обнаружении иллюзии ведомственники очень быстро вычислят покупателя, то есть меня. И если к этому моменту я не успею раскрыть дело Айрин и подтвердить ее невиновность, тогда за решеткой окажемся мы оба, и нас уже ничто не спасет. Меня — уж точно.

Исходя из этого, оставался лишь один вариант — забрать у отца семейный артефакт. Он мог позволить мне сотворить самую правдоподобную иллюзию, не оставляя при этом следов, по которым меня могли бы вычислить. Вот только я зарекся брать артефакт, дабы доказать Айрин свои искренние намерения... Но в данный момент не мог поступить иначе. Я был вынужден пожертвовать возможностью получить прощение Айрин. И все это было только ради ее свободы.

Спешно покинув ведомство, я отправился домой, готовясь к тому, что отец возразит моей просьбе отдать кольцо немедленно. Но вопреки моим ожиданиям, мне даже не пришлось его ни о чем просить. Отец встал из-за своего стола и подошел ко мне, едва я показался на пороге его кабинета:

 — Держи, сын, как и обещал, — он протянул мне заветный артефакт и вложил его в мою ладонь. — Но помни, пользоваться им нужно осторожно, иначе сила кольца поглотит тебя, и ты уже никогда не будешь прежним.

— Да-да, отец, — затараторил я, пряча артефакт в карман. — Я все это прекрасно знаю и помню. Но спасибо за заботу.

— И еще я хотел тебе сказать… Мне жаль, что все так вышло. Похоже, ты успел привязаться к этой девушке, а она…

— Это уже все не важно, — перебил его, стараясь выглядеть абсолютно непринужденно, и развернулся, намереваясь уйти.

— Если ты вдруг захочешь поговорить, — остановил меня отец, — Не о делах и работе, а просто по душам, о наболевшем, то заходи в любое время. Хорошо?

— Спасибо, отец, но в этом нет нужны, — отмахнулся я и спешно вышел из кабинета.

Добравшись до темницы, где держали Айрин, я дрожащими пальцами достал кольцо из кармана пиджака и взглянул на него. Было до невозможного волнительно и тревожно. Всю свою сознательную жизнь я ждал того момента, когда надену его. И дождался…

Вот только все должно было быть совсем не так, и волнение я должен был испытывать в предвкушении силы и мощи, что получу благодаря артефакту! Сейчас же я волновался лишь о том, чтобы не допустить ошибок и вызволить Айрин из темницы. И молился Индалеону, чтобы все прошло по плану…

В нос ударил омерзительный запах сырости, которым были пропитаны подвалы ведомства. Запах обители всех воров, насильников, убийц и прочих отбросов общества всегда вызывал у меня отвращение, а сегодня… Сегодня я ненавидел его всей душой, всем телом. Нутро воротило от той несправедливости, что сотворили с Айрин. Оттого я еще крепче уверился в том, что действую верно.

— Сумасшедшая! — донеслись до моих ушей возгласы ведомственной охраны вместе с оглушительным звоном металла.

Я вывернул из-за угла и быстрым шагом преодолел расстояние до камеры, рядом с которой стояли возмущенные охранники.

— Что здесь происходит?! — рявкнул так, что подчинённые подскочили на месте.

— Заключенная, господин Риелийский, — фыркнул один из них. — Швырнула в нас поднос с едой!

— Мне плевать на то, что сделала заключенная, — прорычал в ответ. — Оскорбления теперь входят в ваши должностные обязанности?

— Никак нет, господин Риелийский! — встрепенулся второй охранник.

— Тогда мне стоит доложить главе ведомства о грубых нарушениях дисциплины, да еще и в присутствии старшего по должности, — угрожающе ответил им.

— Пожалуйста, не делайте этого! Мы погорячились, признаем! И приносим свои искренние извинения! — затараторили оба.

— Ладно, я закрою глаза на ваше неподобающее поведение. А сейчас оставьте меня наедине с заключенной.

— Но господин…

— Закрой рот, — шикнул один охранник на другого. — Конечно, господин Риелийский! Мы подождем возле выхода из темницы, пока вы будете беседовать.

— Я рад, что мы друг друга поняли, — холодно кинул я вслед удаляющимся охранникам, изо всех сил сдерживая победную ухмылку оттого, как удачно все сложилось.

За дверью камеры было до болезненного скрипа души тихо. Сняв магический затвор, я отворил дверь рывком и нетерпеливо шагнул вперед. Айрин была здесь всего несколько часов, а меня уже съедало чувство вины, стыда и гнева на самого себя, на начальство и на отца. 

— Айрин, я пришел с...

— Уходи! — гневно выпалила она. — Выметайся из моей камеры! Она моя, только моя! Для тебя здесь места нет! И вообще… По ужину моему не топчись!

Опустив глаза, я увидел кашу под ботинком, которую Айрин, видимо, и швыряла в охранников.

— Айрин, послушай, прошу, — проговорил я, намереваясь сообщить хорошую весть.

— Не хочу ничего слушать! И видеть тебя не хочу! — вновь взвизгнула она, сидя в углу темницы, зажала ладонями уши и начала громко и невпопад напевать: — Ла-ла-лейла, ла-ла-ла! Ничего не слышу! Ла-ла-ла!

— Ну что ты будешь с ней делать, — усмехнулся я ее привычно взбалмошному поведению даже в такой ситуации.

— Айрин, — ласково произнес, пока она продолжала голосить на весь подвал, присел перед ней на одно колено, мягко обхватил девичьи запястья и отвёл ладони от ушей.

Айрин замолчала, гневно взглянув на меня. 

— Послушай, меня, Айрин, — вполголоса начал я. — Глава ведомства пока не верит в твою невиновность и не собирается тебя отпускать. Но я вытащу тебя отсюда. Прямо сейчас! Мне нужна будет твоя помощь в том, чтобы доказать твою непричастность к тому, в чем тебя обвиняют. У нас много работы, и без тебя мне не справиться. Ты должна помочь мне, ради себя. Я почти уверен, что в ведомстве предатель, который и подставил тебя. Мы должны выяснить...

— Кто из нас ведомственник — ты или я? — вскинулась девушка, гордо подняв подбородок. — Вот и расследуй это дело сам. А я буду сидеть здесь, в этом заточении, темном, холодном, сыром и гадком! По твоей воле!

— Перестань, Айрин. Это не по моей воле, — процедил сквозь зубы, ощущая накатывающее раздражение. — Если будешь сопротивляться, я буду вынужден насильно тебя отсюда вывести под чарами послушания.

Девушка поджала губы.

— Айрин, прости меня за всё это, — устало выдохнул я, затем сел на пол, опираясь спиной о стену. — Моё упущение. Дай мне шанс все исправить.

— Тебе уже успели вручить фамильное кольцо? — глухо спросила Айрин, а мое сердце дрогнуло.

— Нет, — нервно сглотнул, ощущая накатившую панику от вынужденной лжи. — Отец собирался, но я... Я отказался. Это было бы неправильно по отношению к тебе.

— Как благородно, — фыркнула она, отвернувшись. 

— Ты имеешь право злиться. Просто дай мне шанс доказать тебе, что... — я хотел признаться ей, хотел сказать о своих чувствах, но слова о любви в темнице прозвучали бы издевкой. — Что я не такой плохой, как ты обо мне думаешь.

— Я не думаю, что ты плохой, — тихо пробормотала Айрин и, к моему удивлению, положила голову на мое плечо. — Просто я устала от всего этого. Хочу под теплое одеялко. Хочу пирожное, вкусное, сладкое, а не кашу с пола. Хочу…

— Я понял, понял, — усмехнулся в ответ, а на душе цветком распустились тепло. — Все это скоро у тебя будет, только давай сначала освободим тебя, ладно?

— Какой план? — встрепенулась Айрин и убрала голову с моего плеча, а мне захотелось вновь ее коснуться.

Следующие несколько минут мы занимались подготовкой к выводу Айрин из темницы. Убедившись, что охрана по-прежнему далеко от нас, я набросил на Айрин чары невидимости и создал иллюзорную копию девушки, одиноко сидящей на полу. Вместе с настоящей Айрин мы вышли из камеры, оставив в ней иллюзию, я захлопнул железную дверь и набросил на нее запирающее заклинание.

— Госпожу Флэтрис не беспокоить, — сурово обратился я к охране, спешно проходя мимо.

Те с готовностью закивали, как болванчики.

Когда охранники оказались позади, я ощутил, как Айрин потянулась к моей ладони и коснулась ее своими прохладными пальцами. Я с готовностью поймал ее пальчики и стиснул легонько. На губах блуждала глупая, но победная улыбка. Но победа была лишь частичной, временной. И теперь осталось дело за малым: доказать Айрин, что я тот, кто ей нужен. И доказать ее невиновность.