Ночной администратор - ле Карре Джон - Страница 62
- Предыдущая
- 62/118
- Следующая
– Ну а это судно, где ты захворал, мой милый. Это была яхта «Лолита», урожденная «Персефона», построенная в Голландии. Хозяин – известный шоумен Никос Ассеркалиан, богохульник и мошенник. Аляповатая громадина. Не Никос, он – карлик.
– Я его никогда не видел, нас зафрахтовали.
– Кто, мой милый?
– Четыре дантиста из Калифорнии с дамами.
Джонатан решился даже воспроизвести парочку имен, которые Коркоран тут же занес в свой замусоленный дешевенький блокнотик, разгладив его предварительно на своем боку.
– Веселые были ребята? Умели посмеяться?
– Они не сделали мне ничего дурного.
– Может быть, ты им сделал? – мило предположил Коркоран. – Ограбил, свернул шею или пощекотал перышком?
– Безусловно, – сказал Джонатан. – А теперь убирайся.
На этот раз Коркоран счел возможным уступить требованию Джонатана. Он собрал свои бумажки, вытряхнул пепельницу в корзину для бумаг, страшно суетясь при этом. Он пристально осмотрел себя в зеркале, гримасничая и пытаясь пригладить волосы руками, без всякого успеха, впрочем.
– Все слишком хорошо получается, дорогуша, – заявил Коркоран.
– Что именно?
– В твоей истории. Не знаю отчего. Не знаю как, не знаю где. С тобой я чувствую себя каким-то монстром. – Он еще раз немилосердно потянул себя за волосы. – Но я и есть монстр. Этакий малолетний дикарь среди взрослых. А ты стараешься быть монстром. – Он зашел в уборную. – Тэбби принес одежду, между прочим, – крикнул Коркоран из-за открытой двери. – Разумеется, ничего особенно будоражащего, но она поможет нам прикрыть наготу, пока не открылось наше гнусное нутро. – Он снова возник в комнате. – Будь моя воля, я бы тебя поджарил, ей-богу, – признался он, застегивая «молнию», – ты бы у меня повисел вниз головой, пока правда сама бы не выскочила. Нельзя, впрочем, иметь в жизни сразу все. Привет.
На следующий день Дэниэлу пришло в голову, что Джонатан нуждается в каком-то развлечении.
– Что такое греческая урна?
– Горшок. Кувшин. Художественное изделие древних греков.
– Пятьдесят долларов в неделю. А что будет в мозгу у черепахи, если ее переедет «мерседес»?
– Медленная музыка?
– Панцирь. Корки говорил с Роупером по телефону. Сказал, что сделал все что мог. Или ты ангельски чист, или самый большой мошенник в мире.
– Когда они возвращаются?
– На рассвете. Роупер всегда летает на рассвете. Они говорили о том, что ты под вопросом.
– С Джед?
– Джед ездит верхом на Саре. Она всегда ездит на Саре, как только возвращается. Сара чует ее и приходит в ярость, если Джед не приходит. Роупер говорит, что они пара лесбиянок. Кто такие лесбиянки?
– Женщины, которые любят женщин.
– Роупер говорил с Сэнди Лэнгборном о тебе, когда был на Кюрасао. Никто не обсуждает тебя по телефону. Ничего о Томасе до последующих указаний. Приказ шефа.
– Может быть, тебе не стоит так много подслушивать. Ты ведь совсем измотаешься.
Дэниэл выгнул спину, вскинул голову и выкрикнул:
– Я не подслушиваю. Это нечестно! И не пытаюсь даже! Мне просто слышно! Корки говорит, ты опасная загадка – вот и все! Но это не так! Я знаю, это не так! Я люблю тебя! Роупер хочет сам тебя прощупать и убедиться!
Было время перед рассветом.
– Ты знаешь лучший способ заставить кого-нибудь говорить, Томми? – спросил его Тэбби со своей подстилки у двери. – Самый надежный. Сто процентов гарантии. Без проколов. Лечение шипучкой. Закрой ему рот, так чтобы он мог дышать только носом. Возьми воронку и вливай шипучку в нос. Эффект потрясающий. Мозги будто закипают. Дьявольски сильно действует.
Десять часов утра.
Неуверенно шагая рядом с Коркораном по гравиевой площадке Кристалла, Джонатан припомнил, как его немецкая тетушка Моника вела его за руку через двор Бэкингемского дворца, где они должны были получить медаль его покойного отца. «В чем смысл награды, если человека больше нет в живых, – думал он. – В чем смысл учебы для живого?»
Коренастый чернокожий слуга в зеленом жилете и черных брюках открыл им дверь. Представительный черный дворецкий, одетый в полосатый хлопчатобумажный жилет, встретил их на пороге.
– Мы к шефу, Исаак, – сказал Коркоран. – Доктор Джекилл и господин Хайд. Нас ждут.
В гигантском холле их шаги отдавались эхом, как в церкви. Мраморная лестница с золочеными перилами устремлялась вверх к куполу, делая на своем пути к нарисованным голубым небесам три поворота. Мрамор, по которому они шли, был розового цвета, и солнечные лучи, преломляясь, играли на нем радужными отсветами. Две фигуры египетских воинов в человеческий рост охраняли резную каменную арку. Они вошли в нее и оказались в галерее, главным украшением которой была золотая голова бога солнца Ра. Греческие торсы, мраморные головы, руки, урны и каменные плиты с иероглифами стояли или лежали в тщательно продуманном беспорядке. По стенам были расставлены отделанные бронзой шкафы с фигурками из камня, металла, золота. Выведенные печатными буквами надписи извещали об их происхождении: Западная Африка, Перу, доколумбова Америка, Камбоджа, минойская цивилизация, Россия, Рим, а в одном случае – просто Нил.
«Он крадет», – говорил Берр.
«Фрэдди обычно сбывает ему краденые древности», – сообщила Софи.
«Роупер сам хочет тебя прощупать», – сказал Дэниэл.
Они вошли в библиотеку. Кожаные корешки книг закрывали все стены от пола до потолка. Тут же одиноко стояла передвижная витая лесенка.
Они вошли в темный коридор между сводчатыми казематами. По сторонам то тут, то там высвечивались древние мечи, пики и булавы, фигуры в латах на деревянных конях, мушкеты, алебарды, пушечные ядра, позеленевшие от долгого пребывания в воде пушки с налипшими на них ракушками.
Они прошли биллиардную и оказались во второй, жилой половине дома. Мраморные колонны поддерживали современный навесной потолок. Колонны отражались в выложенном голубым кафелем бассейне, окруженном обширным мраморным вестибюлем. На стенах висели импрессионистские полотна, изображающие фрукты, поля и обнаженных женщин. Неужели это настоящий Гоген? На мраморной скамье двое молодых людей в рубашках с короткими рукавами и широких мешковатых брюках по моде двадцатых годов деловито беседовали над раскрытыми кейсами.
– Корки, привет, как дела? – манерно произнес один из них.
– Чудно, – ответил Коркоран.
Они приблизились к высоким дверям из полированной бронзы. Перед ними на привратницком стуле с высокой спинкой восседал Фриски. Из дверей вышла немолодая женщина в белой блузке, держа корзину на короткой ручке. Фриски вытянул ногу, будто ставя подножку.
– Ой ты, дурачок, – весело сказала женщина.
Двери снова закрылись.
– Да это же майор! – вскричал Фриски, притворяясь до последней минуты, что не заметил их появления. – Как мы сегодня себя чувствуем, сэр? Привет, Томми. В форме? Тогда хорошо.
– Звякни, – сказал Коркоран.
Фриски снял со стены внутренний телефон и набрал номер. Двери открылись автоматически. Перед взором Джонатана предстала такая просторная, обставленная столь необычно, залитая таким ярким светом и пересеченная такими черными тенями комната, что ему показалось, он не вошел, а вплыл в нее. За длинным рядом окон со слегка затемненными стеклами была видна терраса с оригинальными белыми столиками под белыми зонтами. За ними открывался вид на изумрудную лагуну, окаймленную узкой полоской песка и темными рифами. За лагуной вздымалось и голубело открытое море.
Великолепие комнаты в первое мгновение целиком захватило Джонатана. Ее обитатели, если таковые были, затерялись где-то между светом и тенью. Когда Коркоран ввел его вглубь, он заметил вертящийся блестящий стол, инкрустированный черепахой и медью, и за ним резной трон, убранный роскошными старинными коврами. Рядом со столом, в бамбуковом пляжном кресле с широкими подлокотниками и подставкой для ног, сидел самый страшный человек в мире, одетый в светло-синюю рубашку с короткими рукавами и монограммой на кармане, белые парусиновые брюки и мягкие туфли. Ноги скрещены, на носу полулинзовые очки для чтения. Он просматривал какую-то папку в кожаном переплете и все с той же монограммой на корешке. Читая, он улыбался, потому что улыбался он почти всегда. Рядом с ним стояла секретарша, напоминавшая как две капли воды только что вышедшую отсюда женщину.
- Предыдущая
- 62/118
- Следующая
