Сто причин моей (не) любви (СИ) - Ромова Елена Александровна - Страница 42

– Получишь должность тайного советника, – сказал он. – Это тебе вполне подойдет. Главная обязанность – держать аристократию в узде. Лорд Беррон и все управления правопорядка в твоем распоряжении.

Губы Нейла сами собой растянулись в зловещей усмешке – надо же, из отъявленного разбойника он только что превратился в самого влиятельного дракона после императора. И все благодаря Митчелл.

– И все-таки я хочу знать все про снятие печати, – настоял он.

– Раньше истинность считалась обычным делом, но не все хотели с ней считаться. Ритуал с использованием Слезы дракона освобождал драконов от печати, если они оба этого желали. Это привело к тому, что боги отвернулись от нас. Истинность начала встречаться реже, а после исчезла насовсем.

– Слеза дракона – один из пяти артефактов?

– Да. Вода из Источника слез. Он охраняется, Нейл.

Олсен узнал все, что хотел. Он бессознательно зажал зубами сигару, прикурил, а уж потом вскинул взгляд на ошарашенного императора:

– Что? – вскинул брови. – Здесь нельзя курить?

Константин протяжно вздохнул:

– Ты должен поработать над своими манерами, Нейл.

Олсен выдул струю дыма.

– Кстати, мне не дает покоя еще один вопрос, – усмехнулся он. – Эти болваны точно ничего не вспомнят? – и он указал рукой с зажатой сигарой на двух черноволосых драконов, стоящих за спинкой кресла Алейского.

– Ничего.

– Лесли едва дождался совершеннолетия моей сестры, чтобы сделать ей предложение. Не от большой любви, разумеется. Ваше величество, вы обрюхатили жену Хэмилтона? Виктор и Эмилин – брат и сестра?

Константин поморщился. В его глазах вспыхнуло раздражение, но тотчас потухло.

– Ты действительно ушлый дракон, – усмехнулся он. – Не зря я так высоко тебя оценил. Хэмилтон принял в семью мою дочь от леди Сесиль, чтобы вырастить ее, как свою. Его жена была бесплодна, а я хотел видеть, как растет мой ребенок от любимой женщины.

– Взяв в жены дочь императора, Лесли проложил бы себе дорожку к трону, – протянул Нейл, делая очередную затяжку: – Я позабочусь о сестре. Даю слово чести.

Докурив, он поднялся и снова отвесил Константину поклон:

– Я так понимаю, руки у меня окончательно развязаны?

– Постарайся не чернить моего имени, Нейл. Я должен оставаться в стороне от любых грязных дел, но ни один заговорщик не должен остаться в живых.

– Отлично.

Олсен пошел к выходу, как вдруг император бросил:

– Не тяни с истинностью, Нейл. Ты слишком уязвим.

Красный дракон поморщился – как сказать императору, что его пара бегает от него, как от прокаженного, и мечтает от него отделаться? Можно, конечно, поставить ей ультиматум – или постель, или Элхорн, в конце концов, захватят алларийцы. Что она выберет?

***

Нейл был молчалив – было о чем подумать. Усевшись в карету, где его дожидались Мэтт и Тень, он откинулся на спинку сидения и запрокинул голову. Никто из подчиненных его не трогал, потому что они давно уяснили – иногда Нейл не терпел, когда кто-то лез к нему в душу. Если она была, вообще.

– Тень, – бросил Олсен, не поднимая головы: – Мне нужна Слеза дракона.

И все – он больше ничего не хотел объяснять. И плевать, насколько было сложно задание.

Все было бы гораздо проще, если бы Митчелл не держала его на расстоянии. И дело не только в его физических страданиях, больше в том, что он нуждался в ней сильнее с каждой секундой, и в какой-то момент понял, ему приятно даже ее молчаливое соседство, ее общество, прикосновения и ее сладкий запах. Он нуждался в том, чтобы заботиться о ней, держать в своих руках, ласкать и беречь от любых проблем. А в ответ он хотел, чтобы она нуждалась в нем – желала его и любила даже таким мерзавцем. Но она не любила его именно поэтому. Потому что он – это он.

– Останови, – крикнул он Дерри, а затем рывком выскочил на улицу.

Кровь кипела.

Как так? Стоило о ней подумать и все – в груди все горело. Метка наливалась тянущей болью.

Дура она.

Сама тянется к нему, а душу рвет. Ей ведь нравится трогать и целоваться. Но отталкивает все-равно. Мерзавка.

Нейл заложил руки в карманы. Порывы ветра едва не сбивали его с ног – чертова погода.

«Скоро все закончится, Митчелл!» – вот, что он ей сказал.

Так и будет. Он не собирается прогибаться под женщину. Не хочет – пошла к черту.

– Господин Олсен?!

Нейл лениво обернулся на подозрительно нервный оклик.

Нож вошел мягко – в живот. А следом – другой. Третий – в спину. Нейл лишь припал на колено, сжав зубы. Если сменит ипостась, то раскидает и сожрет ублюдков, но оборот в таком состоянии точно будет стоить ему жизни, поэтому сейчас он мог лишь обороняться. Не очень удачно, надо сказать. И какого хрена он был так самоуверен? Думал, что после вчерашней встречи с Лесли, когда они почти сцепились, тот сам себя подставит, запаниковав и начав ошибаться. Впрочем, ошибаться Лесли стал – так открыто пытаться с Нейлом расквитаться мог только полный кретин.

Перехватив нож за лезвие, Олсен зашипел, чувствуя, как его кровь брызнула в разные стороны. Толкнув одного из убийц, взял нож за рукоять и вонзил в его горло, другого схватил за шею, ломая почти моментально. Третий упал замертво от оглушительных выстрелов – Мэтти, высунувшийся из кареты, которая все это время ехала следом, выпустил в него все шесть патронов.

Олсен усмехнулся, глядя на друга. Этот засранец всегда имел чуйку на засаду.

Сначала из губ Барлоу вырывались лишь грязные ругательства, особенно в тот момент, когда он подскочил к Нейлу вместе с Дерри. Они удержали его с двух сторон, потому что Олсен понял – идти он не может.

– Мы тебя подлатаем, босс, – донеслись до него приглушенные и слишком взволнованные слова Мэтта.

Слишком.

Что, дела так плохи?

На войне с ним бывало и хуже. Или нет?

– Быстрее, Дерил! – заорал вдруг Мэтти. – Боги… Сейчас, босс… сейчас.

Нейл осознал, что он в карете лишь когда его качнуло в сторону, и он будто проснулся. Мэтт сидел над ним, прижимая к его животу скомканную рубашку. А ткань была вся пропитана кровью.

– Дружочек, – Нейл слабо усмехнулся, видя, насколько смешное у Мэтта лицо: бледное и напуганное до смерти, – дай сигару.

А потом он потерял сознание – курево ему точно не понадобится. В ближайшее время.

Нейл понял, что умер.

Вот перед ним стоит он сам и разговаривает с Мэтти. И этот другой Нейл выглядит каким-то придурковатым, потому что нервно накручивает на палец прядь красных волос и двигается так, как Нейл никогда не двигался.

– Если нужна еще кровь, я готова, – произнес этот Нейл. – Сколько нужно, чтобы он поправился? Когда он очнется?

– Док сказал, что это может продлиться несколько дней. Он был на волосок от смерти. Но восстановление идет хорошо.

– Тогда я могла бы еще покататься по городу. Люди лорда Лесли не рискнут сунуться сюда, если будут уверенны, что Нейл не пострадал.

– Спасибо.

Чего, нахрен?

Барлоу сказал «спасибо». Его чумовой, чокнутый и грубый Мэтти Барлоу?

Нет, Нейл точно помер.

Фигура его самого, стоящего рядом с его другом, вдруг подернулась рябью и вместо нее возникла Митчелл – бледная и печальная, словно кто-то умер. Ах, да… он сам.

Нейл захлопал ресницами и огляделся – весь в бинтах. Одна рука, торс – очень туго.

– Если будет нужна моя кровь, я смогу еще, – сказала Эвелина.

Что еще за дела?

Нейл поморщился. Они что вливали в него кровь Митчелл? Он им сейчас все мозги вышибет. Сколько он уже так валяется?

– Я побуду с ним, – произнесла Эвелина, – сегодня у него не было жара?

– Вам нужно отдохнуть, – заискивающе и доброжелательно отвечает Мэтт, чем изумляет Нейла еще сильнее. – Вам нужны силы.

– Да, но я все-равно останусь с ним.

Спустя минуту дверь захлопывается – Барлоу ушел, а Нейл вдруг видит, как Эвелина прокручивает ключ в замке, а затем подходит к зеркалу, облокачивается на туалетный столик и долго глядит на свое отражение. В какой-то момент раздаются всхлипы, но она быстро стирает слезы со щек. Нейл наблюдает за ней, как завороженный. А Митчелл тем временем распускает волосы, снимает рубашку и выскальзывает из юбки, оставаясь в чулках и тугом бюстье.