Старший дознаватель (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 25

— Господин Громов, а что вообще происходит? — даже не поздоровавшись, встала с жесткой скамейки моя бывшая одногруппница. Выглядела девушка откровенно плохо, было ощущение, что сегодня ночью она спала часа два, не больше.

— И я вас рад видеть, Софья Игоревна. — я отодвинул ее с дороги корпусом, как давеча меня снес двухметровый Глебка, и открыл дверь кабинета. Когда адвокат попыталась протиснуться вслед за мной, я преградил ей дорогу:

— Ждите, минут через десять вызову.

— Да как… — Софья от моей наглости открыла рот, пребывая в полном изумлении: — Ты нас к десяти часам вызвал, а сейчас уже пятнадцать минут…

— Не хотите — не ждите, дело о мошенничестве вашего, как я понимаю, клиента, я и без вас возбужу. — я прошел к сейфу и включил электрический чайник.

Посетители обменялись многозначительными взглядами, и Софья аккуратно закрыла дверь.

Ровно через пять минут я гаркнул на весь кабинет: — Заходите. Документы принесли?

Как я и думал, гражданин Семенов Игорь Юрьевич обратился в фирму «Аккредитация», и они выполнили ему, так сказать, комплексный набор услуг — продажа старой фирмы на БОМЖа, и открытие новой, чистой от всяческих долгов и прочих неприятных обременений. Прямо это конечно не писалось — в договоре было указано «Подберем покупателя»… Честно говоря, никаких перспектив это дело не имело, у фирмы «Аккредитация» были очень хорошие связи, но я хотел дать немного заработать Софье и наказать борзого директора.

Пока я многозначительно вчитывался в договор, Игорь Юрьевич бросал тревожные взгляды на своего защитника, а Софья делала клиенту успокаивающие знаки.

— Прелестно, прелестно. — я сунул договор и корешок «приходника» в папку и подтянул к себе незаполненный бланк допроса:

— Подскажите, а в связи с чем вы решили продать одну организацию и открыть другую?

Честное слово, я думал, что Игорю будет плохо от моих элементарных вопрос. Вчера, в начале нашей встречи, директор показывал запредельную наглость в общении с правоохранителями, а сегодня густо потел и стекал, бескостной массой, по спинке стула, а вопросы то у дознавателя были самые простые:

— Какая экономическая необходимость в продаже организации? Каким образом покупатель с вами рассчитался, где и когда вы с ним встречались? Если все имущество старой организации перешло к новой, то, что купил, покойный на момент сделки, гражданин Кукушкин?

Через двадцать минут гражданин Семенов, внятно не ответивший ни на один вопрос, жалобно поглядел на адвоката и прошептал, что ему плохо.

— Мы ходатайствуем, чтобы допрос перенесли на другое время…- вскинулась адвокат, выглядевшая не сильно лучше допрашиваемого.

— Хорошо, здесь распишитесь и можете быть свободны, пока. — я подвинул Игорю бланк допроса и показал, где надо расписаться. Расписываться он явно не хотел, но пришлось.

Выйти из кабинета, расклеившемуся, директору помогала адвокат, ловко ухвативши его под локоть. Кстати, возле отдела я не заметил красивого американского джипа, чуть не арестованного вчера Русланом, интересно, куда гражданин Семенов его спрятал.

— Громов! — в мой кабинет Софья вернулась через сорок минут: — Это вообще, что такое? Ты что так себя ведешь?

Выглядела девица значительно лучше, чем давеча, запах свежего пива пробивался через аромат парфюма.

— Похмелилась? Зря, плохая привычка. — я вновь в тянул воздух,

Софья густо покраснела:

— Да мы вчера с девочками немного посидели, в три часа домой пришла, а тут этот, Игорь, в семь часов утра по телефону позвонил… Надо было вилку из розетки выдернуть. Ты мне скажи, что ты тут…

В это время по ступеням застучали чьи-то каблуки и через несколько секунд в мой кабинет ввалилась, никто иная, как Рыбкина Нинель Павловна, начальник следственного отдела и мой личный враг.

Крепкая попа отодвинула в сторону, ошеломленную Софью, вместе со стулом в сторону, а маленький кулачок женщины припечатал на поверхность письменного стола мою утреннюю повестку.

— И чтобы никогда, слышишь, Громов, никогда! — перед моим носом угрожающе махали напряженным указательным пальцем, с длинным, как коготь дикого зверя ногтем, голос дрожал и прерывался от ненависти и недостатка кислорода: — Даже думать не смел смотреть в сторону этого мальчика!

Софья, круглыми, как у совы глазами проводила удаляющуюся спину, шипящей от злости, как паровоз, начальника следствия и повернулась ко мне:

— Это кто? Это ваша Рыбкина была?

— Ну да. Давай, беги скорее отсюда, а то, я чувствую, она мне не все еще сказала, скоро назад примчится, а если, не дай Бог, тебя разглядит и запомнит, то не даст тебе нормально с нашим следствием работать.

— Я тебя позвоню… — пискнула начинающий адвокат и торопливо помчалась в сторону выхода.

Пообедав бульонным кубиком «Магги», заваренным в кружке и зачерствевшим коркой хлеба, завалявшейся в столе, которая, если ее макать в пустой бульон, становилась, вполне себе, основным блюдом, я поспешил к уличному киоску, что стоял на автобусной остановке, прямо напротив моего, полуподвального окна. С купленной в киоске шоколадкой «Одухотворение» я и постучал в дверь с табличкой «Оператор ИЦ».

— Привет. — я помахал шоколадкой перед, приоткрывшей дверь, невысокой брюнеткой с серыми глазами: — Обедаешь? Можно, я пока на компьютере поработаю?

— Заходи. — из моей руки ловко вынули шоколадку, после чего дверь гостеприимно распахнулась.

— Здрасьте, девочки! — я изобразил улыбку от уха до уха: — Не помешаю?

За небольшим столиком в углу кабинета сидели еще две девушки в форме — инспектора детской комнаты милиции, перед ними стояла небольшая кастрюлька и миски с каким-то варевом, типа рагу — зарплату в РОВД задерживали на два месяца, а когда выдавали, то шла она, в основном, на покрытие долгов, поэтому сотрудники экономили на всем.

— О, Паша, привет. Кушать хочешь? — шоколадку я выбирал «от души», мой презент оценили и ответно решили покормить опера, которые, обычно, были голодны, по определению.

— Пахнет замечательно! — я с силой втянул носом, действительно аппетитный, аромат, исходивший из-под неплотно прикрытой крышки кастрюльки: — Но, к сожалению, только что поел.

Я вопросительно посмотрел на хозяйку кабинета, дождался одобрительного кивка, спрятался за громоздким монитором и вошел в директорию.

Каждый запрос в информаторий областного УВД положено было записывать в тетрадку и если ты лезешь в, то место, куда тебя просили, или как Нинель Рыбкина сегодня, категорически требовали не лезть, то можно было нарваться на неприятности. У той-же Рыбкиной могло хватить ума поставить «сторожок» на запрос по месту жительства «мальчика» Глеба, которой он, скорее всего, приходился родственником. И, при срабатывании этого «сторожка», что кто-то, любопытный, интересовался местом жительства подопечного, то у начальника следствия хватила бы «боевого безумия» устроить скандал или еще какую пакость в мой адрес. А вот если в качестве запроса указать весь дом полностью, то «сторожок» не сработает, так как нужные мне данные я увижу в составе огромного массива сведений, касающихся всех квартир, и, по всем учетам. И адрес дома можно записать невразумительным, «докторским» почерком, что Рыбкина, буде она решит проверить темы моих запросов, не сможет разобрать, пятым или шестым домом я интересовался.

Если шустро двигать каучуковое колесико «мышки», не глядя пролистывая всех этих, бесчисленных, владельцев паспортов, охотников, домашних хулиганов и прочих, ранее судимых с автовладельцами, то и нужные сведения получишь быстро, так как они идут по номерам квартир. В очередной раз пожалев о отсутствии камеры на телефоне, да и вообще, любой цифровой камеры, я добросовестно переписал в ежедневник все данные на обитателей квартир. Ни машиной, ни оружием, ни наличием судимости обитатели квартиры, где был прописан Глеб, похвастаться не могли, и я изменил категорию поиска, забив в поиск номер паспорта «взрослой» гражданки, прописанной вместе с Глебом.