Повелитель душ 2 (СИ) - Кретов Владимир Владимирович - Страница 38

А двумя молодыми людьми были двое Владимира Лесковых. Вернее, один Владимир, а во втором теле был её отец. Кто из них кто сразу так сказать было нельзя. Они в обнимку сидели на диване, уткнувшись головами друг в друга и что-то увлечённо друг другу рассказывали.

Спесивцев первым заметил зашедшую в номер великую княжну. Он вскочил с дивана, расплёскивая содержимое своего бокала, чертыхнулся, и поставив бокал на журнальный столик, подошёл нетвёрдой походкой к девушке:

— Марья! — Любослав Николаевич схватил её за плечи. — Давно тебя не видел! Как повзрослела-то! Похорошела! Володь! — Глава рода Спесивцевых повернул голову назад. — Смотри какая красавица! А… — Любослав нахмурил брови раздумывая, и внезапно его лицо посветлело. — Всё сходится, она ведь с твоего курса! Так это, получается, именно к ней мы с тобой ходили серенады орать под окна женского общежития⁉

Один из Владимиров посмотрел нахмурившись на другого:

— Так ты это… к моей дош… дочке интерес имеешь?

Но второй Владимир покачал головой в ответ:

— Афонь, не… Я пытался оказ… зывать знаки внимания, но мне чётко. — Лесков резко поднял указательный палец вверх. — Дали понять, шо… это взаимности не вызывает. Так что не, больше инт-тереса не имею.

Её отец нахмурился и посмотрел на Марью:

— Маковка, как так! Ты заш-шем моего друга обижаешь?

Так! Тут определённо что-то неправильное происходит… Что-то, что в очередной раз пытается ввести Марью в состояние когнитивного диссонанса. Это ОТЕЦ недоволен тем, что она чьи-то знаки внимания не принимает⁉ Тот самый отец, который до этого чуть ли не каждому посмотревшему в её сторону обещал кастрацию⁉

А ещё… какие такие знаки внимания Лесков оказывал?

До девушки внезапно дошло, что пьяная серенада под окнами женского общежития — это… это что, было в её честь⁉

Сбоку раздался шум, и Марья перевела взгляд в угол комнаты. Там пластом на полу лежали связанные четыре мужчины, все обмотаны верёвками, а во рту по кляпу. На шее у каждого было по антимагическому ошейнику.

Проследив за взглядом дочери, Афанасий махнул рукой:

— А, не обращ-щай внимания. Мы забыли кого куда пих… ик… нули, потом разберёмся. Ты лучше скаж-жи — тебе на родовой планш-шет пришло соо… сообщ… СМС-ка от императорской канцелярии, что ты нушна в кремлёвском дворце и за тобой послали кор-тежж?

Марья оторвала взгляд от связаных мужчин и встяхнув головой, кивнула:

— Да.

— Хорош-шо, еж-жай. Там тебе расскаж-жут, что Александр мёртв и что тебе надо готовиться к… к принятию трона. Ты, когда там появиш-шся, придворные подуспокоятся. Просто побудь во дворце пару дней, а там уш-ше и я подойду, фсё разр… со фсем разберусь. Ты, кстати, волос наш-шла?

Да! — Марья вспохватилась и подойдя к отцу, протянула ему целофановый пакет с несколькими волосами.

— Ой ты моя хорош-шая! — Отец в теле Владимира встал, и обняв, поцеловал в щёку.

Девушку тут же бросило в жар.

Да что отец творит-то⁉

Затем отстранился и потрепал девушку по макушке, портя причёску:

— Всё, макофка, иди…

Выходила из номера великая княжна в двояких чувствах. Непонимание, что тут происходит, какой-то стыд, и… облегчение? Владимир пел серенаду ей! Ей, а не кому-то там ещё. Может, и с тем воздушным поцелуем тогда не всё так однозначно?

Глава 28

Москва. Московская магическая академия. Гостиница.

Хорошо, когда ты граф и глава сильного магического рода — тебя не досматривают на проходной в академию. Так что, когда дверь в гостиничный номер открылась и к нам зашёл Любослав Спесивцев я ни секунды не сомневался, что он пришёл не с пустыми руками.

Вот только пришёл он именно что с пустыми руками — ни сумки, ни рюкзачка, ни пакетика у него в руках не было, впрочем, как и за спиной.

Увидев на диване двух меня, мужчина замер на секунду в удивлении, но почти сразу хмыкнул:

— Ты говорил, что как только я пойму с кем ты тут сидишь и ждёшь меня, все вопросы у меня сразу же отпадут. Но я скажу так — вопросов у меня появилось лишь больше… Ты размножаешься почкованием? У тебя есть никому неизвестный брат близнец? Или… погоди… — Любослав прошёл вперёд и сев на кресло напротив, потёр пальцами подбородок. — Это как-то с твоими особыми способностями связано. Работа с душами… — Глаза мужчины расширились. — Ты что, смог поместить чью-то душу в… — Глава рода Спесивцевых снова задумался, но через пару секунд его глаза расширились даже больше, чем до этого. — Своё запасное тело⁉ Удивительно…

А неплохо думалка у Спесивцева работает, вмиг меня раскусил, и ведь каждый «выстрел» в цель, всё в точку.

Между тем Любослав продолжал:

— Если это так, тогда главный вопрос в том, КТО в твоём запасном теле. — Он уставился мне в глаза и прищурил глаза. — С кем имею честь?

Я улыбнулся, и встав с дивана, протянул руку вперёд для рукопожатия:

— Ошибся с телом. Я — это Владимир.

Сзади раздалось:

— Люба… Как же ты помолодел! — Затем император прошёл вперёд и с интересом принялся разглядывать главу рода Спесивцевых. — Признавайся, как у тебя получилось? Крем от морщин?

Любослав развёл руки в стороны и медленно покачал головой:

— Афоня, ты?

Раскрасневшийся от алкоголя Аничков оскалился:

— Я.

И тут же сграбастал в объятья вставшего с кресла… похоже, что не просто знакомого, а своего близкого друга.

Но через пяток секунд, отстранился:

— Я, кстати, серьёзно — как ты так омолодился?

На что Любослав кивнул на меня:

— А вон, наш общий знакомый помог — открыл мне заново четвёртый колодец, я сам и омолодился после этого.

Афанасий бросил на меня очень заинтересованный и одновременно задумчивый взгляд, но ничего сказать не успел, Любослав его опередил:

— Лучше скажи, как ты тут оказался? Тебя же вроде закрыли в лечебнице после… твоих выходок. Я хотел тебя навестить, да не пустили — будто режимный объект какой.

Ага, Любослав, значит, не в курсе, что из себя на самом деле представляет эта психиатрическая больница.

Ну правильно, в некоторые тайны посвящён только императорский род.

Афанасий всё это время смотрел в мою сторону, но в итоге хмыкнул, отвернул голову обратно к своему старому другу и вздохнул:

— О-о-о! Тут история долгая и насухую её не расскажешь, хотя главный герой в ней… — Кивок в мою сторону. — Тот же самый — наш общий знакомый.

— Я почему-то не сомневался. — Любослав достал буквально из воздуха незнакомую мне бутылку и поставил её на журнальный столик. А глянув на мой удивлённый взгляд, пояснил. — Пространственный карман.

Тут, и такое есть⁉ Хочу!!! Это ж получается… как инвентарь в какой-нибудь игре, что ли⁉ Хочу вдвойне!

Следом из воздуха появился двуручный топор.

— Ой, не то.

Топор исчез и вместо него появилась вторая бутылка.

Ага, не как в инвентаре, скорее, как в мешке — что нащупал рукой, то и достал. Всё равно, хочу!

Затем, на журнальный столик встали ещё десять бутылок, большое блюдо с креветками, блюдо с… сухариками? Потом оливки, порубленные овощи и две огромные грозди белого винограда без косточек.

Затем Спесивцев расчистил центр столика и водрузил туда металлическую миску в которой был расплавленный сыр, а снизу в нише под этой миской стояла горелка, своими язычками пламени не дававшая застыть сыру.

Так это же фондю! Ну Любослав, ну даёт! Чего я только не ждал из его пространственного кармана после того, как оттуда был вытащен топор, но уже готового, подожённого фондю не ожидал никак.

Лишь расставив всё на столик и откупорив бутылку, Любослав улыбнулся:

— Вот теперь давай рассказывай.

Я проснулся оттого, что Гаррин тормошил меня.

Разлепив глаза, увидел лицо своего товарища:

— Владимир, вставай! Иначе на занятия опоздаем!