Могучий маг-универсал в школе заклинателей (СИ) - "Amazerak" - Страница 11

Так мы и просидели до полуночи, забыв о том, что в семь утра уже надо вставать.

И всё же в классе при остальных учениках Аркадий и Вася по-прежнему нас сторонились. У них с ребятами-простолюдинами сложилась своя компания, которая с нами, аристократами, не спешила заводить дружбу.

Последним шёл урок стратологии — предмет, на котором мы изучали нижние слои и обитающих там существ. Вёл его худощавый парень лет тридцати с уродливым звездообразным шрамом на левой щеке — господин Седов. Он всем сразу понравился, поскольку в отличие от большинства преподавателей общался с нами по-дружески. Он рассказал, что участвовал в четвёртой колониальной войне в Северной Америке, и ученики тут же закидали его вопросами, а Седов, казалось, был даже не против такого внимания.

Что касается преподаваемого предмета Седов сказал, что до сих пор о суррогатных мирах науке известно мало, поэтому и курс лекций был не слишком объёмный: один год по два часа в неделю.

Закончили мы сегодня позже, чем положено, но я всё равно надеялся выкроить часа два для самостоятельной магической практики. Мои же соседи, наоборот, хотели предаваться безделью, поскольку домашних заданий на ближайшие дни не было, а экзамены — далеко. Значит, можно отдыхать и ни о чём не думать.

— Вместо того чтобы бока отлёживать, лучше бы шли тренироваться, — я переоделся в спортивный костюм и собирался выходить.

Аркадий рассмеялся:

— У нас четыре дня в неделю магическая практика по полдня и два часа фехтование. Тебя от тренировок не тошнит?

— Наоборот, мало, — ответил я насмешливо.

— Ну ты даёшь! Не, с меня хватит. У меня и так всё хорошо.

Аркадий думал, что ему можно расслабиться. Он владел магией воды и закончил гимназию-пансионат с рангом «практикант», то есть следующим после «ученика». Это считалось неплохим уровнем. Но вот лениться ему точно не стоило, иначе фору можно потерять. Но это его дело. Я не собирался становиться наставником для этих оболтусов.

И тут дверь отворилась, и в комнату ввалились два рослых парня, одетых в штаны на подтяжках и рубашки. В общежитии обычно не требовали носить форму.

— Ну что, первогодки, сидим баклуши бьём? — заявил парень с узким лбом и широкой челюстью. — Дело для вас есть. Уборка этажа. Поэтому швабры в руки — и в коридор.

Мы переглянулись. Требование парней стало для нас полной неожиданностью, ведь по расписанию дежурить нам предстояло ещё нескоро.

Я на всякий случай жестом предупредил соседей, чтобы молчали, а сам спросил:

— А вы вообще кто?

— Те, кто следит за порядком. И давайте поменьше разговоров. Полы сами себя не помоют.

— Но по расписанию… — я хотел объяснить, что мы сегодня не дежурим, но яйцеголовый и слова сказать не дал.

— Забудьте про расписание. Оно ничего не значит. Здесь мы определяем, кому и когда дежурить. Сегодня — ваша очередь. Поэтому давайте шустрее, если не хотите до полуночи возиться.

— А почему именно ты назначаешь дежурных?

— Послушай, сударь, ты здесь сколько учишься?

— Пока не так долго…

— Вот именно. А я — третий год. Как думаешь, кто из нас лучше знает порядки? Эти бумажки с дежурствами администрация выписывает не глядя, без учёта многих факторов, поэтому на них не смотри. Мы сами распределяем дежурства. Ну так что, господа перваки, вопросы ещё есть?

Слова третьекурсников звучали правдоподобно, и в то же время закрадывались сомнения. Старшие учащиеся неспроста взялись назначать дежурных по этажу. У них была какая-то цель. Возможно, хотели заставить новичков работать вместо себя.

— Тогда поступим вот как, — ответил я. — Предоставьте расписание, кто и когда дежурит, и мы будем ему следовать. А вламываться без стука — невежливо. Поэтому, господа третьекурсники, покиньте комнату и возвращайтесь с расписанием.

— Послушай, сударь, ты совсем рехнулся так со старшими разговаривать? — яйцеголовый вскипел. — Тебе рот ещё не позволено открывать. Или проблем захотел? Это всегда можно устроить. Подумай о своём будущем в стенах нашей школы.

— Обязательно подумаю. А теперь выйди и принеси расписание. Только, когда придёшь, вначале постучись…

— Не понимает, похоже, — сказал второй.

— Да, первак, непонятливый ты. Ну ничего, и не таких учили уму-разуму. С тобой потом разберёмся. А остальные — за мной! — приказал яйцеголовый.

— Они тоже никуда не пойдут, — возразил я.

— Ты самый главный тут, я не понял?

— А тебе и не надо понимать. Или неси расписание, или не мешайся.

Старшекурсники озадаченно переглянулись.

— Ладно, пока гуляйте. Но вы четверо, считайте, проблемы себе нажили серьёзные. Пойдём, — сказал яйцеголовый своему спутнику, и оба покинули комнату, даже не закрыв за собой дверь.

Тренировка отменялась. Я не знал, что будет, но третьекурсники в скором времени могли вернуться с подкреплением и попытаться уладить проблему кулаками. Придётся держать оборону, а без меня мои соседи не справятся.

— Кажется, у нас проблемы, — нервно усмехнулся Жеребцов. — Не прошло и года…

— И что? — с упрёком посмотрел на него Аркадий. — За свою холёную физиономию беспокоишься? Я-то думал, аристократы хотя бы не трусят.

— С чего ты взял, что я трушу? Будь ты сам дворянином, я бы вызвал тебя на дуэль за такие слова, — вспылил Жеребцов.

— Этих двоих вызови, — хмыкнул Аркадий.

— Спокойно, парни, — осадил я их. — Сейчас только ссориться не хватало. Я говорил и повторяю ещё раз: надо держаться вместе. Кто дворянин, кто простолюдин — не имеет значения. Третьекурсники нас прогнуть хотят, заставить вместо себя клозет намывать. Если заняться больше нечем — пожалуйста, швабры в руки, и за дело. А нет, так не цапайтесь меж собой.

— Почему ты думаешь, что вместо себя заставляют работать? — спросил Жеребцов, с которым мы тоже перешли на «ты». — Он говорил, что они сами расписание дежурств составляют.

— Вот и составляют так, чтобы младшие вместо них всё делали. Разве это неясно?

— Ну… я даже не подумал. Если так, то я не собираюсь вместо них полы тереть. Ещё чего! Почему дворянин вообще должен этим заниматься?

— В общем, парни, надо разработать стратегию, — я выглянул в коридор, не подслушивает ли кто, закрыл дверь и уселся на свою кровать. — Слушайте меня внимательно…

Я объяснил, что теперь поодиночке желательно никуда не ходить, особенно в места уединённые, где на нас могут устроить засаду. Больше всего вопросов вызывало посещение клозета и душевой. Санузел находился близко, через две двери от нашей комнаты, но это было такое место, где учащегося подловить легче лёгкого.

Поэтому мы решили так: если в умывальне (путь к туалетным кабинкам лежал через неё) никого нет, то спокойно идти справлять нужду, а если там толкутся старшекурсники, вернуться в комнату и подождать, пока уйдут, или пойти всем вместе. Ну и на ночь, разумеется, дверь договорились запирать на замок. Будут ломать — услышим и приготовимся.

Так, за обсуждением плана действий мы провели весь вечер. Вопреки моим ожиданиям никто к нам больше не приходил и ничего не требовал.

Утром мы вчетвером отправились в умывальню чистить зубы. В это время тут собралось много учащихся, и возле раковин образовывалась очередь. На этаже имелось два санузла, на каждый приходилось примерно по пятьдесят человек. Яйцеголового и его приятеля здесь не оказалось.

До обеда нас опять гоняли по полигону, даже несмотря на то, что ближе к полудню хлынул дождь. Соколов заявил, что мы будем заниматься на улице в любую погоду, хоть в грозу, хоть в снег, хоть. Новость никого не обрадовал, но куда деваться? Слово тренера — закон.

Вечером я отправился на самостоятельные тренировки. Соседей по комнате оставил одних. Не сторожить же их до конца года. Надо продолжать жить своей жизнью, тем более я не очень-то и боялся «проблем», которые грозили устроить нам старшекурсники. Что они сделают? Полезут в драку? Даже смешно…

Когда я шёл по коридору, мне попался тот самый яйцеголовый. С ним были двое. Они стояли возле окна и разговаривали. Неподалёку двое ребят возили швабрами по полу. Мы с яйцеголовым встретились взглядом, но парень сделал вид, будто меня не знает. Выйдя из общежития, я немного подождал, не побегут ли за мной старшекурсники, и, не обнаружив признаков преследования, со спокойной душой зашагал в сторону полигона.