Достоинство - Фэйзер Джейн - Страница 46

• Предыдущая
• 46/96
• Следующая

Тарквин отстранился, но его взгляд по-прежнему проникал ей в сердце, вбирая в себя алую полноту ее губ, золотую шелковистость волос, изумрудную глубину глаз и легкий румянец страсти, проступающий сквозь бледную кожу. Тарквин чувствовал, что в ней зарождается ответное желание, не уступающее по силе воинственной враждебности, которой полнилась ее душа.

— Я разрешаю тебе удалиться, Джулиана, — сказал он наконец.

Джулиана сделала книксен и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. В коридоре ей встретился незнакомый лакей, которого она остановила вопросом:

— Вы не знаете, виконт Эджкомб уже вернулся?

— Нет, миледи, — ответил лакей, глядя куда-то в пространство поверх головы Джулианы, и она предположила, что все слуги в этом доме вышколены таким образом, чтобы при любых обстоятельствах не смотреть в глаза господам.

— Будьте добры, сообщите мне, когда он вернется, — попросила Джулиана. — Я буду в своей гостиной.

Лакей почтительно поклонился, и Джулиана пошла своей дорогой.

Она старалась привести в порядок свои расстроенные мысли и смятенные чувства. Этим поцелуем граф не только лишил ее душевного равновесия, но и положил начало противостоянию не на жизнь, а на смерть, замешенному на испепеляющей страсти. Джулиана понимала, что граф сознательно пошел на это, поскольку в отличие от нее прекрасно владел собой и осознавал свои слова и поступки.

Джулиана заглянула в желтую спальню и застала Люси, полулежащую в постели на подушках, и Хенни, потчующую ее жидкой овсянкой.

— Ты выглядишь намного лучше, — сказала Джулиана, подходя к кровати.

Волосы больной были вымыты, но оставались по-прежнему спутанными, а осунувшееся лицо посвежело и разрумянилось после ванны. На ней была чистая ночная рубашка, накрахмаленная и благоухающая духами. Увидев Джулиану, девушка слабо улыбнулась и сказала:

— Я не знаю, кто ты и где я нахожусь. Но я обязана тебе жизнью.

Джулиана отрицательно покачала головой, искренне считая, что на ее месте так поступил бы любой человек, не чуждый сострадания, а значит, в благодарности нет необходимости.

— Меня зовут Джулиана, — ответила она, присаживаясь на край кровати. — Ты в доме его светлости графа Редмайна. А я жена его кузена, виконта Эджкомба.

Люси недоуменно посмотрела на Джулиану и отвернулась от очередной ложки овсянки, которую Хенни поднесла к ее рту.

— Спасибо, но я не могу больше есть.

— Да, судя по всему, ваш желудок отвык от еды, — с улыбкой заметила Хенни и поставила тарелку на столик. — Я оставлю вас с миледи. Если я вам понадоблюсь, позвоните. — Она указала на шнурок колокольчика, висевший на стене, и вышла из комнаты.

— А откуда ты знаешь Лили и остальных? — спросила Люси, тяжело откинувшись на подушки.

— Это долгая история, — с усмешкой ответила Джулиана. — Сейчас тебе нужно как следует отдохнуть и выспаться, а потом я расскажу тебе ее.

У Люси слипались глаза, и Джулиана задернула полог кровати и на цыпочках вышла из спальни. Оказавшись в своей гостиной, Джулиана подошла к окну и стала задумчиво смотреть на сад. Тарквин действительно может воспрепятствовать приходу девушек с Рассел-стрит в свой дом, но как он может запретить ей пойти туда, если она заручилась разрешением виконта. Но граф говорил с ней так уверенно и требовательно, будто он и впрямь в состоянии проследить за выполнением своего приказания. Как это может быть?

Наверное, он собирается заставить Люсьена взять назад свое разрешение. У Тарквина есть прекрасный способ воздействия на кузена: лишить его финансовой поддержки. Значит, она должна перехватить Люсьена до того, как он встретится с графом, и убедить его выстоять, несмотря на жесточайшее давление со стороны Тарквина. Судя по всему, ей это удастся. Люсьен не произвел на нее впечатления умного человека. Он был мстительным, злопамятным, тщеславным и самовлюбленным, но, если нащупать те струны в его душе, на которых нужно играть, от него можно добиться всего чего угодно.

Вдруг Джулиана увидела в саду Квентина. Он шел по выложенной булыжником дорожке с садовыми ножницами в руке. Квентин остановился перед кустом желтых роз и стал срезать крупные распустившиеся цветы. Когда число срезанных роз достигло шести, он перешел к соседнему кусту и добавил к букету столько же белых соцветий. Джулиана наблюдала, как любовно, с улыбкой на устах Квентин составлял букет. В эту минуту он был совсем не похож на своего сводного брата. Впрочем, эти трое мужчин, которые принадлежали к роду Кортней, на удивление не имели ничего общего между собой. Люсьен был откровенным мерзавцем. Тарквин, несмотря на высокомерие и властную неуступчивость, безусловно, был порядочным человеком. И Джулиана была уверена, что до тех пор, пока граф ей покровительствует, никакие беды ее не коснутся. А вот мягкости и душевной чуткости, которая отличала его сводного брата, Тарквину явно недоставало.

Квентин вернулся в дом, а Джулиана задумалась, для кого он собрал такой чудесный букет. Наверное, для леди Лидии?

Эта мысль всколыхнула в ее мозгу сотню других. Очевидно, если бы их брак мог состояться, то Квентин и Лидия стали бы счастливейшими из смертных. С первого взгляда на них обоих становилось понятно, как сильно стремятся их души быть вместе. Но между ними стоял граф Редмайн. Вернее, его чувство долга: ведь Тарквин не пылал страстью к Лидии и даже не считал нужным это скрывать. А вдруг Джулиана распутает сложный клубок их взаимоотношений? Людям частенько случается попадать в безвыходные ситуации только потому, что они окружают себя ненужными, надуманными условностями, рамки которых рушатся в мгновение ока при столкновении с посторонним разумным взглядом на жизнь.

Раздался стук в дверь, и на пороге появился Квентин с букетом роз. В первую минуту Джулиана подумала, что цветы предназначены для нее, но Квентин поспешил внести ясность и с застенчивой улыбкой сказал:

— Я подумал, что вашей знакомой понравится, если в ее комнате будут стоять живые цветы. Они удивительно пахнут и выглядят очень свежими. Мне не хотелось врываться к ней без доклада, вот я и решил попросить вас сопроводить меня.

— Да, конечно. — Джулиана с готовностью ринулась к двери, задев по пути кринолином маленький столик, который покачнулся и неминуемо упал бы, если бы она не подхватила его. — Правда, Люси собиралась отдохнуть, когда я уходила от нее. Но даже если она заснула, то проснуться от запаха роз, мне кажется, ей будет очень приятно. Они просто великолепны!

Квентин улыбнулся, когда Джулиана зарылась лицом в благоухающий букет и с наслаждением вдохнула аромат цветов.

— Вам стоит только приказать, и слуги срежут цветы для ваших апартаментов.

— Нет, лучше я их срежу сама. Кстати, кто-то уже украсил розами мою спальню и будуар, — сказала Джулиана и пытливо взглянула в лицо Квентина, которое оставалось невозмутимым. Джулиана смущенно

отвернулась и вслед за Квентином вышла из гостиной. В тот миг она всем сердцем пожалела о том, что не владеет искусством светской беседы, которая помогла бы скрасить возникшую неловкость.

Джулиана тихо отворила дверь и на цыпочках вошла в спальню. Подойдя к кровати, она раздвинула полог. Люси открыла глаза и устало улыбнулась.

— Лорд Квентин принес тебе цветы, — сказала Джулиана и посторонилась, пропуская Квентина к ложу больной. — Я позвоню, чтобы служанка поставила их в воду. — Джулиана отошла к стене, давая Квентину возможность поговорить с Люси с глазу на глаз, если он захочет провести с ней душеспасительную беседу. Но Квентин в этот миг вовсе не походил на священника: он весело улыбался, справляясь у девушки о ее здоровье и развлекая ее непринужденной болтовней.

— Служанка позаботится о цветах. Я не хочу дольше нарушать ваш покой, — сказал Квентин и положил букет на столик.

— Спасибо, милорд. — Люси благодарно улыбнулась. — Я не знаю, чем заслужила вашу доброту.

— Когда человек болен и нуждается в помощи и заботе, он вправе рассчитывать на сострадание окружающих. Разве не так, лорд Квентин?

• Предыдущая
• 46/96
• Следующая