Княжич варяжский (СИ) - Мазин Александр Владимирович - Страница 8

Подобного неуважения мишка уже не стерпел. Высунулся. Рявкнул. Но так, без азарта. «Проваливайте. Сплю я».

Сергей выступил вперед. Вскинул руки и тоже зарычал.

Получилось так себе. В сравнении с мишкой.

Ладно. Попробуем по-другому.

Сергей вдохнул поглубже… И завыл по-варяжски. Вот теперь хорошо. Сказывалась практика. Тем более что клич подхватили еще несколько глоток.

Медведь, шумно вздохнув, полез наружу.

«Точно, молодой, — подумал Сергей. — Лета три ему максимум». Хотя и такой опасен. Тот шатун, что напал когда-то на них с Колхульдой, был раза в полтора мельче.

В бой косолапый не рвался. Люди с оружием, да еще в таком количестве, его смущали.

Сергей сделал несколько шагов вперед, поднял руки еще выше. Еще раз завыл.

Медведь выдвинулся на пару метров. Снова зарычал. Уже громче и яростнее. Пугал.

— Дерись, мохнатый! — крикнул ему Сергей. — Давай! Один на один!

Медведь рыкнул и наконец сделал то, чего добивался Сергей: встал на задние лапы.

Сергей несколько раз резко взмахнул мечом.

Мишка замахал лапами, разинул пасть. А потом взял и сел на задницу.

Хороший зверь. Упитанный. И добродушный. И молодой. Жалко убивать такого. Но репутация требует.

Метра четыре между ними. Для мишки — один бросок. Меньше секунды. Но — сидит.

Сергей вынул из чехла на поясе нож. Примерился и метнул. Медведь отбил. Неудивительно. Они лососей на перекате из воздуха вынимают.

Отбил, но, видно, неудачно. Ножик острый. Лапку порезал. И этого хватило.

Зверь бросился вперед. Очень быстро. А лапу — цапнуть! — выбросил еще быстрее…

Только Сергей не лосось.

Уход вправо, из-под удара, которым мишка волку хребет ломает, и один точный укол. На половину длины меча.

И, отпустив меч, сразу уход мишке за спину. Медведь живуч. Даже раненный в сердце, он будет драться. Но если сердце это разрезано пополам, то — недолго.

Так и вышло. Секунд двадцать хаотичного махания лапами, и конец.

Сергей обтер клинок снегом, потом тряпочкой и спрятал в ножны.

— Разберите его здесь, — сказал он. — Мне шкура и печень. Остальное на общий стол.

Новгород. Подворье тысяцкого Людинова конца

— Мальчишка, — проворчал Левота. — Думает, что может на нашем торгу свои цены назначать.

— Он же Дерзкий, — хмыкнул Поджар. — И посадник княжий Прокуй к нему благоволит. И Хвалибор за него стоял.

— Нет более Хвалибора, — буркнул Левота. — Сгинул. И кого, по-твоему, Неревский конец новым тысяцким кричать станет?

— Тебя, старший? — предположил Поджар.

— Меня. А для того что нам надобно?

— Деньги.

Поджар очень хорошо понимал, как устроен Господин Великий Новгород.

— Его человек здесь Прибысл, — сказал он. — Своежира брат. Грудята с Хвалибором его до соломинки обобрали. А он, вишь, снова поднялся.

— Негодный человек этот Прибысл, — заметил Левота. — Белозерские его брата убили. Этот Дерзкий, говорят, и убил. А Прибысл под него лег. Припугни его, а потом прикорми, и будет он за нас.

— Не будет, — покачал головой Поджар. — Говорили с ним уже. Не поддается.

— Ужель не боится тебя? — удивился Левота.

— Боится, но… — Поджар пошевелил пальцами.

— Что?

— Дерзкого он боится больше. Не договоримся.

— Это если Дерзкий — будет, — усмехнулся Левота. — А если нет?

— Дерзкий хоть и годами юн, но воин, говорят, изрядный, — возразил Поджар. — И дружина с ним немаленькая.

— Так и плачу я тебе немало! — раздраженно бросил Левота. — Придумай как. В постель он тоже с полусотней гриди ложится? Придумай, как его скинуть. И поторопись. Люди донесли: сюда он едет. В Ладоге уже. Сделай, чтоб он по дороге потерялся. Стрелка найми, чтоб его где-нибудь на ночевке достал.

— Ты не понимаешь, боярин, — покачал головой Поджар. — Он воин. Варяг. Да еще с дружиной. Кабы такого можно было одной стрелой исподтишка взять, у нас бы князей не осталось.

— Так двух стрелков найми! — сердито потребовал Левота. — Хоть десяток! Мне этот сопляк хитромудрый в Новгороде не нужен! Чтобы каждый чужак с тугой калитой нам, коренным, торговлю портил? Не бывать такому!

— Ты господин, — слегка поклонился Поджар. — Ты велишь, я делаю. Но за такое дело пяти гривен будет маловато.

— И сколько ты хочешь? — прищурился Левота.

— Пятьдесят!

— Что⁈ — взвизгнул Левота. — Да за такие деньжищи я его сам прибью!

— Ну сам так сам, — тут же согласился Поджар. — Я могу идти, боярин?

— Стоять! — гаркнул Левота. — Двадцать!

— Пятьдесят, — покачал головой Поджар. — И это не мне — людям. Мне ты и так платишь. Но за меньшее на такое дело они не пойдут. Юнец этот с белозерским князем в родстве. И Олег Киевский на него виды имеет. Так что нужны люди проверенные, умелые. И они есть. Но дать им надо столько, чтобы сразу из наших мест убрались, потому что искать их будут очень старательно, а если найдут…

— Выдашь меня? — злобно прищурился Левота.

— Не понадобится, боярин, — спокойно ответил Поджар. — Все знают, чей я человек.

— Так, может, их после дела… тоже за Кромку? — предложил Левота. — Мертвые помалкивают.

— Так-то да, только нет у меня такой ватаги, чтобы привалила тех, кто способен Дерзкого в погребальный костер определить. И еще: знаю, о чем ты подумал, боярин. Не стоит. Я тебе еще пригожусь.

— Так я и не думал, — Левота немного смутился. Ненадолго. — Дашь им пять гривен задатка, — сказал он. — Остальное — когда дело сделают.

— Не пойдет, — возразил Поджар. — Все серебро сразу.

— Ага! Уже! Чтоб они с ним и сбежали!

— Не сбегут, — твердо произнес Поджар. — Я с них клятву возьму.

— Глупости! — фыркнул Левота. — Нет такой клятвы, чтобы пятидесяти гривен стоила!

— Для тебя, может, и нет, а для других — есть, — так же твердо ответил Поджар. — И поспеши с деньгами, боярин. От Ладоги до Новгорода по зимнему времени пять поприщ. А то и четыре, если поторопиться.

Глава пятая. Окрестности Новгорода. Княжье городище. Среди своих

В Новгород на ночь глядя не поехали. Сергей решил отложить до завтра. Места для дружины Сергея в княжьем городке хватило с избытком, старши́на тут была сплошь варяжской, а здешний сотник Бирич и вовсе в троюродном родстве с теткой белгородского князя. Приняли как родных и даже услугу оказали: послали отрока в Новый город к тамошнему Сергееву представителю Прибыслу с сообщением от Вартислава: приезжай.

Прибысл ждать себя не заставил: уже по темноте прискакал. Как раз к вечерней трапезе поспел.

И немедленно огорошил: Хвалибор усоп. Взялся подчиненным пособить — вытолкать застрявший в яме воз — и надорвал сердце.

Вот делать ему было нечего, неревскому тысяцкому, как челяди помогать.

Но что есть, того не обернуть.

— И что теперь? — спросил Сергей.

— Будут нового тысяцкого выкликать, — вздохнул Прибысл. — Боярина Левоту.

И еще раз вздохнул.

— Говори! — потребовал Сергей.

— Что, прямо тут? — удивился купец.

— Тут даже лучше, — заверил Сергей.

Вокруг пел-гудел дружинный пир. Шум-звон-грохот. Сидели они почетно: гридь Сергея вперемешку со здешней. Дальше соседа никого не слышно.

— Ты, главное, не кричи, — посоветовал Сергей.

Он очень сомневался, что Прибысл знает что-то тайное и опасное.

Но как оказалось, кое-что купец все-таки знал. Причем из первых рук. Из собственных. Потому что с неделю назад, как только похоронили Хвалибора, к Прибыслу заявился человек Левоты и без обиняков предложил Прибыслу кинуть Сергея. Разумеется, был послан: Сергей умел разбираться в людях и их верности. Однако ясно было, что, если Левота станет тысяцким Неревского конца, многим, в том числе Прибыслу, станет неуютно.

— А кто он вообще этот Левота? — спросил Сергей. — Откуда взялся?