Изумрудный лебедь - Фэйзер Джейн - Страница 50

• Предыдущая
• 50/82
• Следующая

— О нет, я не люблю работать с ручными медведями, — сказала Миранда. — Обычно с ними плохо обращаются, и они очень грустные.

— Кроме того, вы не так одеты, — откликнулась Мод довольно кислым тоном.

Ей не хотелось, чтобы ее оставили здесь одну. Она боялась потеряться в этом людском море.

— Я вас не брошу, — успокоила ее Миранда, мгновенно поняв опасения своей спутницы. — Не волнуйтесь, старайтесь получить как можно больше удовольствия от нашей прогулки. Здесь столько всего интересного.

И это было, несомненно, правдой. Успокоенная Мод позволила своему любопытству взять верх над осмотрительностью. Они уже взбирались на холм, к собору Святого Павла, чтобы посмотреть на товары в маленьких лавчонках, теснившихся на этой улице, и купить яблок и имбирных пряников. Откуда-то с улочки позади собора послышалась музыка, и Миранда тут же повернула туда. У стены дома расположились три музыканта, а игравший на лютне пел красивым тенором балладу. У его ног лежала шапка для сбора денег.

— Давайте послушаем, — сказала Миранда, и они остановились возле музыкантов.

Чип тотчас же спрыгнул с ее плеча и принялся прохаживаться перед ними. Мордочка у него горестно вытянулась, будто его охватила та печаль, которой была проникнута музыка.

Музыкант, игравший на виоле, ухмыльнулся:

— Давай-ка посмотрим, Эл, умеет ли он танцевать.

Он ударил по струнам, и трое мужчин принялись наигрывать ирландскую джигу.

Чип остановился, послушал и стал танцевать. Собралась толпа, Миранда смотрела на танцующих, вздыхая и улыбаясь.

— Теперь я его от них не оторву, — сказала она.

— Мы уже почти пришли, — успокоил ее Робби, опускаясь на землю и потирая больную ногу.

Толпа аплодировала обезьянке, а музыканты ухмылялись. Наконец они перестали играть, и Чип со шляпой принялся обходить толпу.

— Эй! — крикнул музыкант, игравший на лютне. — Мы тоже имеем право на долю от сбора!

Глаза его широко раскрылись, когда он увидел, сколь богатый «урожай» собрала обезьянка. Он ринулся за Чипом, а тот со всех ног бросился к Миранде и гордо протянул ей полную монет шляпу.

— Это наши деньги! — закричал музыкант, но глаза его изумленно округлились, когда он разглядел платье Миранды. Мод, стоявшая с ней рядом, спряталась за нее. Она была до смерти напугана и уверена, что этот человек способен перерезать им глотки из-за денег в шляпе Чипа.

Но Миранда только улыбнулась.

— Можете их взять, — сказала она, указывая на монеты. — Забирайте все. — Она взяла у Чипа шляпу и высыпала ее содержимое в шапку музыканта, лежавшую на земле. — Он просто повеселился.

Музыкант, игравший на лютне, поскреб в затылке. Вид у него был смущенный, когда он обратился к Миранде и сказал:

— Я не хотел вас обидеть, миледи.

Миранда улыбнулась:

— Все в порядке, я не обиделась. — Она снова взяла Мод под руку. — Веди нас, Робби.

Они уже почти миновали широкий проезд, когда послышался голос откуда-то сбоку:

— Миранда!.. Миранда!

К ним со всех ног бежал молодой человек, неуклюжий, как новорожденный жеребенок.

— Люк! О Люк!

Выпустив руку Мод, она бросилась к юноше.

— Мы так за тебя волновались! — крикнул он, одной рукой обнимая ее, а другой прижимая прыгнувшего ему на шею Чипа. — Я никогда не узнал бы тебя в этой одежде, если бы не Чип и Робби.

Он с изумлением разглядывал ее и, похоже, не замечал Мод, осторожно приблизившуюся и теперь стоявшую чуть в стороне.

— Сначала я увидел Чипа. Я глядел в окно на улицу и вдруг увидел его и понял, что это он, потому что на нем были камзол и шляпа Чипа. Потом я заметил Робби и бросился вниз. Хотел открыть дверь, но она была заперта на замок. Я сначала не мог найти ключ, но потом увидел его на крючке возле кухонной двери. Ну конечно, где ему еще быть, но я… — Он смутился и замолчал. — Да… И вот я здесь, и все будут рады тебе — и мама Гертруда, и Бертран, и все остальные.

— Это я ее нашел! — вмешался Робби. — Я пошел к тому дому, и нашел ее, и привел к нам. — Сияя, он гордо взглянул на Люка. — А ты, Люк, не нашел ее!..

— Нет… нет, знаю, что не нашел, — сказал Люк нетерпеливо, потом взгляд его случайно упал на Мод. Он застыл с раскрытым ртом.

— Ой, — опомнилась Миранда, — это леди Мод. — Она взяла Мод за руку. — Она воспитанница лорда Харкорта.

Люк только таращил глаза.

— Она пойдет с нами к остальным? — наконец выговорил он.

— Да, конечно. Пойдемте, Мод, не смущайтесь.

— Мы квартируем в доме с серыми ставнями, — сказал Люк, принимая Мод за еще одно из чудачеств Миранды, столь часто озадачивавших его. — Мы живем над лавкой сапожника. Там очень тесно, но зато дешево, и мы можем работать на улицах… Только здесь слишком много таких, как мы, так что платят мало, — добавил он со вздохом. — С тех пор как вы с Чипом исчезли, наши доходы резко сократились. И то, что нам пришлось провести ночь в тюрьме, тоже не пошло нам на пользу. Пришлось платить рыбаку за то, чтобы он приглядывал за нашими пожитками, и он содрал с нас за это целую гинею.

— Вы были в тюрьме?

— Нас упекли за бродяжничество из-за той истории с Чипом в Дувре.

— Какой ужас! А я думала, что вы уплыли во Францию, не дожидаясь меня.

— Не важно, все в порядке, раз ты вернулась, — бодро сказал Люк, показывая им дорогу.

Теперь они поднимались по узкой скрипучей лестнице.

Единственная комнатушка над лавкой сапожника была полна народа, и там стоял шум и гам, потому что вся труппа была в сборе. Для человека, не привыкшего к таким условиям, было трудно даже понять, как двенадцать человек могли втиснуться в эту маленькую комнату. Но для Миранды подобное жилище было привычным. Она остановилась на пороге. За ее спиной стоял Люк, улыбаясь во весь рот, как охотничий пес, вернувшийся с добычей к обеду.

Когда дверь отворилась, к ней обратились все взгляды. Артисты с недоумением молча смотрели, пока Чип не выпрыгнул на середину комнаты, весело и возбужденно что-то вереща. Только тогда раздался дружный вздох, и Миранда оказалась в объятиях мамы Гертруды, попеременно бранившей и целовавшей ее. Бертран громко жаловался и сетовал, припоминая все неприятности, доставленные артистам Мирандой, но и он сиял и похлопывал ее по плечу.

И Миранде теперь казалось, что она никогда и не расставалась с ними. Она находилась в своей семье, обрадованной ее возвращением, в шуме и гаме родных голосов, среди улыбавшихся ей родных лиц. Потом с чувством вины она вспомнила о Мод.

— Мод! — Она вырвалась из объятий друзей и обернулась к двери. Мод стояла там, всеми забытая и брошенная, но и она не могла противостоять улыбке Миранды и ее нежному голосу. — Ох, я совсем о вас забыла! Идемте, познакомьтесь с моей семьей.

— Пресвятая Матерь Божия! — воскликнула мама Гертруда, увидев спутницу Миранды. — Быть такого не может!

Мод не знала, что делать и как себя вести, что говорить. Она чувствовала себя ребенком, заблудившимся в незнакомом месте. Этот мир был совершенно чужд ей. Все эти люди были такими шумными, грубыми. Они что-то кричали, толкались, бранились. Мод никогда не видела ничего подобного.

— Кто вы, дитя мое? — спросила мама Гертруда, перекрывая своим зычным голосом оглушительный шум, вызванный появлением Мод. Она отступила, оглядывая ее. — С нами сила Господня! — пробормотала она, потом снова повернулась к Миранде. — Вы только поглядите на это платье!

Внезапно она разразилась хохотом, отчего ее мощный бюст под свободным темным платьем заходил ходуном.

— Ах, она уже причинила нам кучу неприятностей. — объявил Бертран. — И я хотел бы знать, что еще будет.

— Ну, я попытаюсь вам рассказать как сумею, — откликнулась Миранда.

Она присела на колченогий стул и принялась рассказывать о своих приключениях, а слушатели восторженно внимали ей.

— И как только мы покончим с делом, которое поручил мне лорд Харкорт, он заплатит мне пятьдесят золотых! — закончила она.

— Вот это везение, клянусь гробом Господним! — воскликнул Джебидайя, на этот раз без тени обычного для него пессимизма.

• Предыдущая
• 50/82
• Следующая