13-й демон Асмодея. Том 2 (СИ) - "Леха" - Страница 3

— Отлично! И кто у нас такой умный первым понял, что род Давыдовых скоро перепрыгнет пару десятков ступеней социальной лестницы? И, самое главное, ты сказал о своих планах отцу?

— Я сказал ему на балу, — Дмитрий отвернулся. — У меня в плане выбора спутницы жизни есть определённая свобода. Конечно, я не могу жениться вообще на любой девушке, но дочь графа Давыдова — вполне подходящая партия. Ты же в курсе, что твоя мать является троюродной племянницей моего отца?

Ого, а моя мать-то, оказывается, самая настоящая принцесса! И не просто так князь Буйнов хотел свою Лизу за меня отдать.

— Конечно в курсе, — быстро ответил я. Ну не говорить же Дмитрию, что я в своей родословной ни ухом, ни рылом.

— Он не стал меня отговаривать. Сказал, что познакомился с тобой, и ему не показалось, что сестра такого типа может не справиться с ролью императрицы.

— Похоже, тот, кому ты растрепался, не знал об этом разговоре, — добавил я задумчиво. Интересно, что именно в моём поведении натолкнуло на подобные мысли императора? Скорее всего, ничего из ряда вон выходящего, просто нужно было отцу применить хоть какой-нибудь аргумент, который заставил бы сына задуматься о его выборе. — Во всяком случае, твой отец точно не был в курсе твоего увлечения. Иначе наш с ним разговор был бы составлен по-другому. Он бы попытался… Ох, ни хрена себе, — я остановился, уставившись на стоящий довольно далеко автомобиль.

Именно он поблёскивал на солнце, привлекая наше внимание. Передние дверцы были открыты, и оттуда наполовину вывалились тела, одетые в форму охраны цесаревича. Судя по всему, они были мертвы.

— Да-а, недалеко им удалось отъехать, — пробормотал Дмитрий и принялся оглядываться по сторонам. — Что же их убило? Тела вроде бы не тронуты.

— Что гадать-то, надо посмотреть поближе, — хмуро ответил я, укутываясь всеми щитами, которые знал, включая тот, что шёл непосредственно от демонической ауры. Подумав, растянул щиты на Мурмуру и Дмитрия. Если он и заметил что-то необычное, то промолчал, и мы очень осторожно двинулись к машине, замирая при каждом постороннем шорохе.

Настя выскочила из машины и бросилась к дому. Проверка закончилась, так и не начавшись. Сейчас в больнице царил полный бедлам. Никого из сотрудников и немногочисленных посетителей из здания не выпускали, пока не будет найдена пропажа. Только для неё сделали исключение, отправив домой на машине из охраны цесаревича. Вдруг свершится чудо, и цесаревич вместе с Денисом находятся дома, обсуждая какие-то важные дела. Пропавшей машины и двух охранников видно не было, но это всё равно не исключало того факта, что они могли быть здесь.

Подбежав к крыльцу, девушка практически столкнулась с Егорычем, который в этот момент выходил из конюшни, почёсывая затылок.

— Ничего не понимаю, Настенька, — сказал он, как только увидел девушку, — курица Дениса Викторовича как с цепи сорвалась. Побежала, распушив крылья, только пыль из-под лап. Хрясь! И на забор. Хренакс! И уже по улице мчится. И так шипит, что все собаки в разные стороны разбегаются. Я выбежал за ней вместе с Бароном, но догнать не смог. Она как сквозь землю провалилась. Просто исчезла на пустой дороге.

— Степан Егорыч, — Настя сложила руки в молитвенном жесте, — а Денис домой не возвращался? Его высочество хотел с ним поговорить наедине, мы все так поняли. Они вышли и…

— И? — поторопил её с ответом Егорыч, чувствуя неладное.

— Они просто исчезли, прямо как курица, — Настя опустила руки. И так было понятно, что ни Денис, ни цесаревич здесь не появлялись, иначе Егорыч бы первым делом поделился этой информацией. И предупредил бы, какой гость сейчас находится в доме, а не про курицу взбесившуюся начал рассказывать. — Так его не было дома? — уже зная ответ, девушка тем не менее задала этот вопрос, потому что крошечная надежда на то, что она ошибается, всё же присутствовала.

— Нет, Настя, не появлялся Денис Викторович. Ни одни, ни с кем-либо ещё. Егорыч схватился за голову: — Да что же это творится-то? Какой-то рок, вот помяни моё слово, рок над Давыдовыми витает!

Его прервал телефонный звонок, который было слышно даже на крыльце. Настя побежала к телефону, схватив трубку слегка дрожащей рукой.

— Анастасия Сергеевна, это вы? — раздался в трубке знакомый мужской голос.

— Да, Владимир Семёнович, что-то случилось? — спросила Настя, чувствуя, что осталось совсем немного, прежде чем напрочь сдадут нервы.

— Вам нужно срочно вернуться. У нас здесь, можно сказать, ЧП произошло, — зачастил Старостин. — Муравьёв Николай Борисович, глава нашего департамента того… инфаркт у него приключился. Да и начальник охраны Большаков с кризом гипертоническим носится. Как бы инсульт ни ударил. Лежать и смиренно ждать, когда отпустит, он не хочет. Мы, конечно, таблеточек ему дали, но я не уверен, что в такой ситуации они ему помогут. Ещё и несколько человек из охраны цесаревича съели, похоже, что-то не то. Совсем плохонькие.

— Какой инфаркт? — Настя помотала головой, вполуха слушая историю про кризанувшего охранника.

— Миокарда, — любезно пояснил старший фельдшер. — Ну тут понятно, такие переживания, а сейчас так вообще. Тоже, наверное, давление скакнуло. Хотя молодой ещё, сорока лет нет. И куда Денис Викторович с его высочеством могли деться? Так всю делегацию удар хватит, если они в скором времени не появятся, а мест в палатах у нас на всех точно не хватит. И так бабулек наших выписывать и развозить по домам пришлось, чтобы койки освободить. Он на секунду замолчал, а потом добавил: — Да, нужно вернуться, Анастасия Сергеевна.

— Но я… Я педиатр, — мысли о Денисе сразу отошли на второй план, и Настя почувствовала, что у неё вспотели ладони.

— И что? — Старостин, казалось, искренне удивился. — Рук на всех не хватает, а тяжёлых пациентов должен врач лечить. Александр уже связался с дежурным кардиологом, но вам бы самой созвониться да поторопить, чтобы быстрее приехали. Мы машину уже вызвали, не переживайте. Обратно охранника развернули, который вас домой отвёз только что, так что не больничную ожидайте. Муравьева сейчас-то без помощи никак нельзя оставлять. Хотя я бы, возможно, на нитроглицерине и аспирине продержал, чтобы на своей шкуре узнал, каково это без тромболитиков сидеть. А с другой стороны, Муравьёв тоже человек, ещё помрёт, я же никогда себе этого не прощу.

— Я педиатр, — повторила Настя. — У детей не бывает инфарктов миокарда, — попыталась она достучаться до разума Старостина, — я не знаю, как лечить инфаркты! И отравления тоже, — мысленно добавила она, прекрасно понимая, что, учитывая пропажу члена императорской семьи, охранники не пирожками из забегаловки по пути следования отравились. С гипертоническим кризом легче, но она всё равно не умела лечить взрослых, да и не обучал их этому никто толком. Также, как терапевтов детским болячкам.

— Да там всё по протоколу, тут же классика, — перебил её Владимир Семёнович. — Я такой подъём ST уже лет… много, в общем, не видел. Да тут не надо даже маркеры делать, тем более что у нас их нет. Анастасия Сергеевна, вы же клятву давали. Сами знаете, что будет, если болезному почти в критическом состоянии не поможете.

— Я сейчас буду, — сухо прервала его Настя и перевела взгляд на лацкан своего халата, который даже не сняла, когда домой рванула в поисках Дениса. Значок целителя горел ровным зелёным светом, и Настя, оглядевшись по сторонам, грязно выругалась.

Нужно было бежать, но она всё ещё не знала, что нужно делать. Время шло, и чем дольше она будет вот так стоять в ступоре, тем выше вероятность, что значок почернеет, если Муравьёв всё-таки умрёт, пока она будет гипнотизировать стену, слушая монотонные гудки из трубки, которую всё ещё держала зажатой в руке побелевшими пальцами. Если это произойдёт, тогда можно будет идти топиться, потому что это чёрное клеймо будет проявляться напротив имени всегда, когда она будет ставить подпись. Если врачи из аристократов ещё как-то могут существовать, то ей придётся туго, потому что на работу её точно никто не возьмёт. А также она не сможет заключить ни одной сделки, потому что все они будут считаться недействительными из-за клейма, намеренно нарушившего клятву человека.