Газлайтер. Том 18 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 4

— Спасибо, Данила. Ну, а хоть взглянуть на неё можно?

Я качаю головой, давая понять, что лучше не стоит.

— Саркофаг — это замкнутая энергосистема, — объясняю. — Я напитал его энергией, чтобы помочь Ненее восстановиться. Ей нужно время, чтобы прийти в себя.

Морозов кивает.

— Хорошо… Данила, спасибо, что спас её. Но позволь мне кое-что прояснить. Я не знаю, как сложится жизнь и станет ли альвийская принцесса моей женой. Надеюсь на это, но в любом случае приму свою судьбу. Пришёл я сюда в первую очередь, чтобы помочь своему другу и человеку, который дорог моей дочери.

Я чувствую неожиданный прилив уважения и благодарности к этому мужественному вдовцу.

— Спасибо тебе, Юрий Михайлович. Твоя помощь бесценна.

Пока гвардейцы уносят саркофаг в портал Стеллы, мы с Морозовым направляемся к дворцу понтификов. Здесь обитают около пятнадцати старших жрецов, и тот, кто контролирует их, контролирует и Капитолий. Среди них — будущий преемник Юпитерского, которого Цезарь планировал превратить в свою марионетку.

В это же время люди Морозова обхватывают территорию комплекса и прочёсывают подземелья храмов. Благодаря моим наводкам они точно знают, где искать спрятанные сокровища — золото, артефакты, древние реликвии. Правда, римские святыни меня не интересуют — незачем создавать новый повод для вражды с Цезарем. Заберем только золото и артефакты.

Жрецы храмового комплекса дают очень слабый отпор. Удар из самого сердца Капитолия они точно не ожидали. Повсюду вспыхивают и утихают короткие схватки, стены слышат приглушённые крики и лязг оружия. Вдобавок голем «Юпитер» тоже участвует и топчет жрецов, а это также наносит большой ущерб их моральном духу. Еще бы — сам верховный бог их топчет!

Тем временем Змейка, Светка, Настя и Камилла пробиваются к дворцу понтификов. Мы встречаемся на самых подступах к нему. Светка ухмыляется довольно, глядя на меня:

— Вокруг всё кипит! Даня, ну наконец-то ты не забыл нас в этот раз!

Я усмехаюсь:

— Как мог бы забыть? Да и безопаснее вам сейчас со мной, чем на вилле.

Настя осматривается и спрашивает:

— А где Ледзор?

— Он на задании, — отвечаю я, бросая взгляд в сторону далекого дворца Юпитерского. Морхалу поручено важное дело: захватить самого главного жреца.

Вдруг через кольцо я ощущаю мощный прилив радости Лакомки. Её светлая, искренняя эмоция буквально захлёстывает меня. Она у саркофага, её руки дрожат, глаза блестят, а губы растягиваются в трепетную, едва сдерживаемую улыбку. Она словно не верит своему счастью, и всё-таки её слёзы — радостные, глубокие — скатываются по щекам. Я чувствую её облегчение.

«Мелиндо, спасибо!» — голос жены звучит в моей голове.

Я улыбаюсь, мысленно отвечая: «Это только начало, солнышко, только начало. Я верну всех твоих родных, мы узнаем, где они.»

Мы подходим к дворцу понтификов.

Жаворонки уже проникли в храмовый комплекс, плотно оцепив дворец, никого не пропуская внутрь. Мы направляемся в сторону главного фургона, где развернуто полевое командование операции. У ворот нас сначала пытается остановить дежурный, но его осаживает римлянин в погонах трибуна — он делает знак рукой, и путь перед нами открывается. Я оборачиваюсь к Морозову:

— Юрий Михайлович, останьтесь с моими женщинами. Вам незачем лишний раз показываться.

Морозов кивает, соглашаясь без слов. Оставив своих спутников, я направляюсь к фургону.

Трибун, оглядев меня, сдержанно, но с едва скрываемым вызовом произносит:

— Итак, русские. Цезарю очень интересно узнать, на каком основании вы вторглись в римский Капитолий.

Я спокойно отвечаю:

— Угроза жизни. Моя свояченица была заточена в местных подземельях.

Трибун хмурится, его взгляд полон недоверия.

— Ваша родственница? Что за нелепость? С чего бы ей находиться здесь?

— Этим я и хотел бы поинтересоваться у понтификов, — отвечаю я. — Может, всё же позволите нам поговорить?

Трибун вскидывает голову, бросая мне неприязненный взгляд:

— Мы сами разберёмся с понтификами. Они под защитой Цезаря.

Между тем из массивных дверей и высоких окон дворца доносятся глухие, но явные звуки перестрелки — ритмичные вспышки выстрелов, перекрываемые криками и лязгом стали. Жаворонки схлестнулись с охраной понтификов, и бой разгорается с полной силой.

Я усмехаюсь:

— Под защитой, значит? Ну что ж, хорошо.

Цезарь вступил в игру, и теперь всё сводится к гонке. Он намерен захватить Капитолий. У меня планы поскромнее — обчистить сокровищницы, но и от старших жрецов грех отказываться.

Я включаю энергозрение. Жаворонки ворвались внутрь дворца, и, несмотря на их слова о «защите», убивают всех, кто встаёт у них на пути, лишь бы добраться до понтификов первыми.

Трибун смотрит на меня с холодной решимостью.

— Граф, я впустил вас не для того, чтобы выслушивать ваши просьбы, — произносит он резко. — Цезарь ставит ультиматум: у вас есть три часа, чтобы покинуть Капитолий. Какие бы причины у вас ни были для мести Юпитерскому, утром мы уничтожим каждого русского, ступившего на священную землю.

Я невозмутимо киваю.

— Чего-то подобного я и ожидал услышать. Передайте Цезарю, чтобы он не волновался. Через три часа наших людей здесь уже не будет. Просто исчезнет всякий смысл.

Возвращаюсь к Морозову и своим женам с Настей и Змейкой. Я бросаю взгляд на дворец, подвергшийся штурму, и принимаю решение. Воевать с Жаворонками — глупо. Но это вовсе не значит, что я собираюсь отступить.

Я обращаюсь к Морозову:

— Сейчас мы с Змейкой ненадолго прогуляемся. Юрий Михайлович, ты оставайся здесь и присмотри за моими жёнами и невестой. У твоих людей есть два часа чтобы обчистить хранилища.

Морозов кивает:

— Понял, граф.

Светка хмурится, немного разочарованная:

— То есть, нам даже не придётся ни с кем драться?

Я ухмыляюсь:

— Жаворонки на вас не полезут. Даю семьдесят процентов вероятности. Им сейчас важнее выдворить нас отсюда, а я уже согласился уйти. Так что просто постойте, полюбуйтесь архитектурой. Пошли, Змейка.

Горгона приподнимает голову, шипя:

— Я — Мать выводка, фака-а-а.

Мы уходим за здание, Змейка ступает за мной бесшумно, как тень. Оказавшись за дворцом, я окутываю нас обоих Облаком Тьмы, скрывая от посторонних глаз.

— Идем, Мать, — с усмешкой бросаю по мыслеречи.

— Рда, мазака.

Змейка легко проникает в Дворец понтификов, проходя прямо сквозь стену, а я следом, используя окно, скольжу внутрь.

Мы быстро проходим комнаты первого этажа и идем к подвалу. Стараемся не задерживаться — у нас мало времени. Дворец, словно огромный лабиринт, наполнен скрытыми переходами, ритуальными залами и коридорами, в которых тишина разбивается гулом сражений.

По пути доносятся приглушённые звуки ожесточённой борьбы: Жаворонки сражаются с охраной жрецов. На мгновение в боковом коридоре мелькает сцена схватки — Жаворонок в огненном доспехе едва уворачивается от биомолнии одного из жрецов. Мы проскальзываем мимо, скрытые Облаком Тьмы, так что ни те, ни другие не замечают нас.

По мере того, как мы углубляемся в подземелье, звук выстрелов и магических вспышек затихает. Интересно, а почем Жаворонки сюда не пошли?

Через пару поворотов я получаю ответ. Посреди коридора громоздится завал — массивная груда камней и обломков полностью перекрывает коридор. Понтифики, отступая, обрушили своды, пытаясь отрезать путь преследователям. К счастью, у меня в разгрузке есть артефакт для удалённой телепатии. Придётся потратить немного энергии, но что ж, я ещё не успел как следует повоевать.

Указываю Змейке на завал:

— Вперёд, Мать. Пройди сквозь камни и двигайся дальше по коридору.

Змейка кивает:

— Мать пошшшла, мазака.

Она легко проходит сквозь завал, как будто твёрдая каменная преграда для неё просто иллюзия. Я поддерживаю с ней связь через телепатию, чувствуя каждый её шаг и наблюдая её глазами.

Она движется дальше по коридорам и, наконец, оказывается за пределами Капитолия, выйдя в одном из укромных зданий поблизости. Внутри пусто. Она быстро поднимается на крышу, откуда открывается вид на дворцовые постройки.