Непокорный ангел - Фэйзер Джейн - Страница 51

• Предыдущая
• 51/79
• Следующая

— Разумеется, донья Драммонд, это один из тех маленьких секретов, которые женщины хранят от своих мужей. Мы позволяем мужчинам считать нас пустоголовыми и не понимающими истинную важность вещей, которые они привыкли считать чисто мужской областью, но мужья не подозревают, как часто принимаемые ими решения зависят от тихих слов, мягких поощрений, тактичных маневров их спутницы жизни. — Среди собравшихся вокруг королевы дам прошелестел легкий смешок, выражающий согласие с ее словами.

Генриетта сочла это высказывание весьма привлекательным, но почувствовала себя немного неловко, так как, слушая и посмеиваясь вместе с остальными, она тем самым как бы предавала Дэниела. Безусловно, это нелепость.

— Однако трудно вникнуть в дела мужа, если он не доверяет жене, — отважилась возразить она.

— Какая наивность! — воскликнула маркиза Антона, хрустя сладким миндалем. — Милое дитя, мужья никогда не делятся своими секретами. Мы сами должны узнавать их и использовать добытые сведениями в интересах мужей.

— Хорошо известно, донья Драммонд, мужчины не всегда знают, что им выгодно, — мягко добавила королева. — Они не всегда видят подводные течения. Например, ваш муж… — Она сделала паузу, глотнув из маленькой серебряной чашечки горячий ароматный шоколад, предложенный одной из придворных дам.

Генриетта невольно напряглась, ожидая, что скажет королева, но та, к ее удивлению, не стала продолжать и повернулась к донье Терезе, о чем-то перешептываясь с ней. Затем донья Тереза встала с подушки и объявила:

— Ее величество удаляется.

Генриетта поднялась на ноги вместе с остальными дамами и присела в глубоком реверансе. Ее величество вышла из комнаты в сопровождении нескольких придворных дам.

— Что имела в виду ее величество? — спросила Генриетта маркизу Антону, которая, казалось, взяла на себя роль руководительницы и наставницы леди Драммонд при королевском дворе. — Она начала говорить что-то о моем муже.

Маркиза улыбнулась и похлопала Генриетту по руке:

— Ее величество явно благоволит к вам, моя дорогая донья Драммонд. Если она соизволит дать вам небольшой совет, не оставьте его без внимания.

Генриетта медленно кивнула:

— Постараюсь, мадам, если смогу, но надо быть уверенной, что это совет. Мне кажется, ее величество говорит загадками.

— Не совсем так. Давайте пройдемся по саду. — Маркиза выскользнула из комнаты, где оставшиеся дамы щебетали, как стайка ярких птичек. Генриетта последовала за ней вниз по широким ступеням лестницы сквозь строй кланяющихся лакеев и вышла в чудесный сад. В мраморных бассейнах тихо журчали фонтаны, декоративные пруды сверкали на солнце среди зелени, как драгоценные камни, а огромные тенистые дубы благоприятствовали уединенным прогулкам.

Солнце палило нещадно, но спутница Генриетты не спешила. По мнению беспокойной и нетерпеливой леди Драммонд, они двигались слишком медленно в направлении апельсиновой рощи.

— Умоляю, мадам, откройте мне эту тайну, — попросила Генриетта, когда они дошли до укромного местечка.

Маркиза села на каменную скамью на краю пруда с цветущими лилиями и тщательно расправила свое изумрудного цвета платье, прежде чем предложить Генриетте место рядом с собой.

— Просто ее величество имела в виду, моя дорогая, что государственные дела являются сферой не только мужчин, но и женщин. Разумеется, жена, которая разбирается в этих делах, еще более любима своим мужем. — Она незаметно взглянула на Генриетту, чтобы убедиться, клюнула ли та на приманку. Задумчивый вид молодой женщины предвещал успех. — Разумеется, — продолжала она небрежно, — часто бывает полезно расширить свой кругозор для того, чтобы оказать услугу нашим мужьям.

— Простите мою глупость, мадам, но я не понимаю, как можно использовать информацию, не обнаружив, что владеешь ею? — заметила Генриетта. — Как можно помочь мужу и заслужить его благодарность, если надо скрывать средства достижения цели?

«Это дитя оказалась не такой уж простушкой, как мы думали», — размышляла маркиза, коснувшись нижней губы носовым платком, отделанным кружевами, и одновременно Энергично обмахиваясь веером. Ей пришлось тщательно подбирать слова.

— В некоторых случаях, — сказала она, заговорщически улыбаясь, — добродетель сама по себе является наградой, дополненная, конечно, радостью мужа, поскольку он достиг своей цели, хотя муж может и не знать, что своим успехом обязан вашему вмешательству. — Маркиза сделала паузу, чтобы Генриетта могла осмыслить сказанное, затем почти небрежно продолжила: — При дворе иногда необходимо использовать окольные пути, чтобы достичь желаемого. Надо знать, на кого обратить внимание, что дает сближение с различными людьми, и всегда быть готовой пойти на сделку. — Она снова сделала паузу, давая собеседнице время на размышление, затем продолжила таким же ровным тоном: — Порой люди не понимают, что надо пойти на соглашение, и тогда им не удается достичь своей цели.

Генриетта подумала о Дэниеле и о его бесполезных попытках получить аудиенцию у короля Филиппа. Он везде встречал теплый, дружеский прием, но всегда получал отказ, высказанный с чрезвычайной учтивостью. Было ли нечто такое, что ему следовало сделать, какая-то карта, которую надо бы разыграть, чтобы найти выход из тупика?

— Умоляю, скажите более определенно, мадам, — попросила Генриетта. — Я воспользуюсь вашим советом, чтобы помочь моему мужу в выполнении его миссии, которая пока не имеет успеха.

Маркиза вздохнула.

— Вы очень прямолинейны, донья Драммонд. А это не всегда разумно. Порой надо продвигаться обходными путями и говорить очень осторожно. Те, кто понимает это, скорее добиваются желаемой цели. — Она поднялась со скамьи. — Днем становится очень жарко, чтобы находиться на воздухе, моя дорогая. Вам следует вернуться домой на время сиесты.

Генриетта молча согласилась с деликатным окончанием разговора. Она многому научилась за последние недели и понимала, что ничего не добьется, если будет нарушать правила этикета, которыми руководствовалось испанское общество. Они вернулись во дворец, и маркиза распорядилась подать донье Драммонд носилки, затем подождала вместе с ней в холле за вежливой беседой. Когда лакей объявил о прибытии носилок ее светлости, маркиза взяла Генриетту за руку.

— Мне было приятно побеседовать с вами, донья Драммонд. Должно быть, вы очень скучаете по своему дому в Гааге.

— Немного, — призналась Генриетта. — гораздо больше я скучаю по своим падчерицам. Мне хотелось, чтобы они сопровождали нас.

— Да, конечно. Всегда тяжело оставлять семью. — Маркиза лучезарно улыбнулась, но взгляд ее был холоден, как лед. — Я уверена, что ваш муж получает регулярные послания из Гааги. Надеюсь, в них хорошие новости из вашего дома.

— Думаю, в депешах сообщается не о домашних делах, — простодушно сказала Генриетта. — Мой муж сказал бы мне, если бы новости касались дома. — В тишине, последовавшей за этим бесхитростным утверждением, ее внезапно осенило. Депеши из Гааги — вот главная цель этого странного утреннего разговора.

— Дон Драммонд не поделился с вами содержанием этих депеш? — осторожно спросила маркиза. — Наверное, он считает, что они вас не касаются?

— Возможно, — неопределенно согласилась Генриетта. — Мы не говорили на эту тему. — Она спокойно соврала и опустила глаза, чтобы собеседница не могла прочитать ее мысли.

— Помните, дорогая, государственные дела касаются жен не в меньшей степени, чем мужей, — сказала маркиза. — Ваш муж определенно выиграет, если вы проявите интерес к его делам.

Генриетта туманно улыбнулась, пробормотала слова прощания и села в носилки, облегченно вздохнув, когда шторы закрылись и она осталась одна. Ее понесли по улицам Мадрида четыре рослых носильщика. Карета и лошади были дороги, и Дэниел решил, что они не нужны. По своим делам он большей частью ходил пешком. Генриетта тоже обходилась без кареты, выполняя домашние поручения. Однако теперь ей часто приходилось совершать официальные визиты, поэтому носилки и носильщики всегда были в ее распоряжении, и она быстро привыкла путешествовать таким способом. При этом можно было размышлять в одиночестве. Сейчас мысли путались в ее голове, но постепенно стала вырисовываться вполне ясная картина. Кто-то очень интересовался содержанием депеш, которые Дэниел получил из Гааги… а он не был расположен разговаривать на эту тему. Если он ничего не сказал ей, значит, на то была причина, и никто не должен знать, о чем сказано в этих документах.

• Предыдущая
• 51/79
• Следующая