Невеста-заложница - Фэйзер Джейн - Страница 56
- Предыдущая
- 56/90
- Следующая
Оказывается, скулил щенок — пяти-шести недель от роду. Во всяком случае, он явно был слишком мал, чтобы выжить без матери. Из скорчившегося в грязи мохнатого клубка на Порцию жалобно смотрела пара карих влажных глаз.
— Ох, ну и видок у тебя — хуже не придумаешь, — пробормотала Порция, внезапно испытывая сочувствие к бездомному сироте. Она нагнулась и подняла щенка. Тот был совсем невесомым — кожа да кости — и тут же прижался к ней всем телом, трясясь от холода. На тощей шее болтался какой-то лоскуток. Обрывок королевского флага.
Порция невольно оглянулась на поле боя. Возможно, это существо было живым талисманом в военном отряде? Скорее всего, что так. Талисман, брошенный умирать от голода после гибели хозяев.
— Ну ладно, пойдем с тобой вместе, пес. Почему-то мне кажется, что у нас с тобой слишком много общего. — Она спрятала щенка под плащ, прижав к груди и чувствуя, как бешено колотится его сердечко. Мало-помалу щенок отогревался и дрожал все меньше.
Теперь ей предстояло отыскать укрытие для двоих. Порция торопливо шла по дороге, и тревога ее возрастала с каждой минутой. Ведь солдаты из парламентского войска, устроившие эту резню, вполне могут ошиваться где-то поблизости, а если даже они ушли, те из местных жителей, кому удалось выжить, вряд ли станут относиться дружелюбно к бездомным незнакомцам.
В двух милях дальше по дороге Порция увидела деревеньку. И двери, и окна убогих домиков были закрыты наглухо, и только тонкие струйки дыма над трубами говорили о том, что место обитаемо. Порция высмотрела домишко поближе к деревенской церкви и постучала в дверь с решимостью, которой не ощущала.
Ей никто не ответил. Она постучала еще раз и прислушалась. Ни звука, ни единого признака жизни. И все-таки кто-то должен был развести огонь, дым от которого курился над крышей! Порция снова постучала и негромко, ласково окликнула хозяев. Может, услышав женский голос, они все же решатся отворить дверь?
Нет. Она немного отошла и со стороны огорода еще раз всмотрелась в окна. Сквозь плотно замкнутые ставни не пробивался ни единый луч света.
Порцию охватила дрожь. Никогда в жизни она не оставалась вот так, совершенно одна в незнакомом месте, и ей стало страшно. Она боялась холода, она боялась перспективы провести ночь под открытым небом в лютую февральскую стужу, и она боялась людей. Щенок заскулил под плащом. Наверное, здорово проголодался. Интересно, такие щенки уже могут есть хлеб и сыр?
Но прежде всего надо где-то укрыться на ночь. Мрачное небо затянули снеговые тучи, и ветер дул все сильнее. Наверное, они смогут пробраться в церковь? Конечно, там почти так же холодно, как снаружи, но по крайней мере будет укрытие от ветра и от лихих людей.
Порция толкнула калитку и пошла по дорожке к крыльцу. Это была совсем маленькая норманнская церквушка, сложенная из серого камня и с единственным окном над выгнутым аркой входом. Порция приподняла щеколду и толкнула дубовую дверь, молясь про себя, чтобы та оказалась незапертой. С гром-ким скрипом дверь отворилась, и Порция шагнула внутрь.
Глаза не сразу привыкли к темноте, но вот наконец стали видны длинные ряды скамеек и громада алтаря. Может, священник прячет там свое облачение или хотя бы какие-то тряпки, в которые Порция смогла бы закутаться? Использовать для этого алтарный покров она не посмела — уж слишком это походило на святотатство.
Усевшись на верхней ступеньке лестницы, ведущей к алтарю, Порция вытащила из-под плаща щенка.
— Ну, и кто же ты у нас? — Рассмотреть что-то в такой тьме было невозможно, но Порция вскоре на ощупь убедилась, что имеет дело с сучкой. Малышка горячо лизала ей пальцы и жалобно повизгивала.
Порция опустила ее на пол и развернула узелок с едой. Почуяв мясо, собачка моментально вскарабкалась ей на колени. Порция вытащила из-за голенища кинжал, нарезала мясо как можно мельче и разложила угощение на ступеньках. Не успела она и глазом моргнуть, как все исчезло, словно по волшебству.
— Похоже, тебе пришлось голодать дольше, чем мне. — Порция нарезала еще немного. В конце концов щенок проглотил все мясо, а сама она выпила вино — по крайней мере это дало немного тепла. Мысль о том, чтобы зажечь одну из алтарных свечей, пришлось сразу же отбросить — не стоило привлекать к себе внимание. Не известно, как отнесутся к этому жители деревни — но судя по тому, какой прием Порция получила в ближнем доме, вряд ли стоит ожидать от них дружелюбия.
Собачка, как только почувствовала, что наелась, поспешно заковыляла прочь. Порция всполошилась: она догадалась, что сейчас будет.
— Погоди… нельзя же делать это в церкви! — С щенком под мышкой девушка выскочила наружу. Обе справили нужду в церковном саду, под прикрытием тисового дерева, после чего вернулись внутрь.
Порция все же отыскала засаленную сутану и завернулась в нее поверх плаща. Села, прислонившись спиной к алтарю, и устало закрыла глаза. Щенок вскарабкался к ней на колени и зарылся в складках плаща и сутаны, чтобы не замерзнуть.
— Тебе-то хорошо. — От озноба у Порции зуб на зуб не попадал. Вылазка наружу отняла жалкие крохи тепла, а во фляге остался последний глоток вина.
Теперь ей уже не казалось святотатством использовать алтарный покров. Вряд ли Всевышний обидится, если святой покров поможет одному из Его созданий избежать смерти от холода в зимнюю ночь.
Но даже и теперь ей не удавалось заснуть, несмотря на усталость.
— Знаешь, Джуно, если этот ублюдок Декатур не скажет хотя бы спасибо за то, что я ради него вынесла, я мигом всажу ему нож в глотку, — прошептала Порция, уткнувшись носом в теплую шерсть. Даже такая беседа с бессловесной тварью принесла ей некоторое облегчение.
Девушка впала в какое-то бредовое забытье. То ей казалось, что она снова в своей кровати в замке у Като. То она возвращалась в Эдинбург, в каморку на улице Святого Стефана, где Джек костерил ее напропалую с утра до ночи за то, что не удалось раздобыть достаточно бренди и он не смог упиться до беспамятства. В следующий миг Порция очутилась на цветущем лугу на берегах Луары. Летнее солнце жарко припекало спину, а Джек сидел неподалеку и играл в кости с парой бродячих торговцев. Эти ребята собрались было обжулить незнакомца, казавшегося им легкой добычей, и далеко не сразу сообразили, что Джек сейчас обдерет как липку их обоих и пустит по миру без штанов.
Порция провела рукой по щеке: какая-то муха щекотала ее и не давала выспаться как следует под чудесным летним солнцем. Но настырное насекомое не улетало. Порция попыталась прихлопнуть муху, но что-то больно укололо ее в палец, так что девушка очнулась.
И увидела Джуно, которая не спускала с Порции живых карих глаз. Оказывается, щенок настойчиво лизал ей щеку, инстинктивно понимая, что спасительница вот-вот уйдет куда-то в иные страны, из которых нет возврата.
Поняв, что может замерзнуть насмерть, Порция вскочила на ноги, поплотнее закуталась в тряпки и принялась шагать по церкви, пока не согрелась.
Она выглянула наружу. Небо было мрачным, закрытым тучами.
— Пожалуй, Джуно, нам следует поторопиться. Лучше уж столкнуться нос к носу с бандой грабителей, чем околеть здесь от холода.
Порция положила на место алтарный покров и сутану, проглотила последние крошки хлеба, отдала Джуно сыр и пошла по дороге, прямо навстречу ветру, прижимая щенка к груди^
С рассветом начался снегопад, а Порция все так же упрямо брела по склонам Шевиотских гор, и единственными свидетелями этого марша были тощие овцы, испуганно жавшиеся в кучу под ненадежным прикрытием голых обледенелых кустов. Чтобы напиться, Порции пришлось пробить корку льда, сковавшего небольшой ручей. Джуно лакала с удовольствием, но вода оказалась такой холодной, что у Порции заломило челюсти. Из глаз неудержимо хлынули слезы боли и отчаяния, которые тут же застывали на щеках. Она дрожала так, что не спасала никакая одежда — казалось, ее голой выставили на мороз. Только маленькое теплое тельце, прижимавшееся к ее груди, помогало собраться с силами и продолжать шагать и шагать вперед.
- Предыдущая
- 56/90
- Следующая
