Властелин стихий (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 3

— А что нового слышно о молодом Тиссене? — спросил Понтифик, не открывая глаз.

— К сожалению, моему осведомителю пришлось вернуться со своим отрядом в Миней, а щенок со слугами и охраной остался выздоравливать в Охотничьем Замке. Как он умудрился свалиться со скалы в озеро, так никто и не понял. Даже его личная охрана в недоумении.

— Молодые маги часто беспечны, и Тиссен не исключение. Лучше скажи: а этот новый источник пробудился примерно в то же время? И снова рядом с загадочным Замком?

— Да. Но новой инициации мага с тех пор так и не произошло. Что очень странно. До этого пробуждение каждого источника всегда сопровождалось инициацией мага буквально на следующий день. А сейчас почему-то тишина.

— Действительно странно… неужели сообщники у заговорщиков закончились?

— Их действия вообще не поддаются никакой логике. Нам остается лишь ждать, когда Тиссен вернется в Минэй. Илиус доносит, что он нашел болтливую набожную дурочку из числа слуг в замке Тиссенов, но она несет такое, что веры ей особой нет. Скорее всего это глупые бабские сплетни, и не более того.

— Например? — открыл глаза Понтифик и заинтересованно уставился на Вергелиуса.

— Якобы молодой Тиссен самолично пытает заключенных в своей подземной тюрьме. И кто-то из слуг видел его в окровавленном фартуке палача, с руками чуть ли не по локоть в крови.

— Чушь какая! У них же палач для этого есть в Замке, разве нет? Зачем же самому пачкать руки?

— Чушь или не чушь, но в Совете Гильдий об этом тоже слухи ходили. Не зря же жена Главы Совета так быстро созналась во всех грехах. Хотя тетка, говорят, была кремень и мужем своим командовала, как слугой.

— И где сейчас эта властная интриганка?

— После суда ее отправили в южную Обитель Скорбящих.

— Это к настоятельнице Миидоре⁈ Ох, не завидую я ей…! — Понтифик покачал головой и снова погрузился в раздумья — А знаешь, что? Напиши-ка, Вергелиус, этой самой Миидоре. Пусть она подробно расспросит грешницу, почему та так легко во всем созналась. Чем больше мы будем знать о тайных пристрастиях наглого мальчишки, тем легче будет им потом управлять. И я, наверное, даже не удивлюсь, если он окажется таким же кровавым мясником, как его безумный отец.

По приезде домой, мне пришлось с головой окунутся в текущие дела, поскольку в Замке начались работы по реконструкции Зала воинской славы и библиотеки. Конечно, Фридрих присматривал за стройкой, но у него была куча других дел, и на все рук не хватало. Так что пришлось во все впрягаться, раз я сам и заварил эту кашу. Каменотесы, краснодеревщики, столяры — с кем мне только не пришлось познакомиться, рассматривая представленные Гильдией эскизы и выбирая образцы строительных материалов. Уж больно мне хотелось закончить ремонт к моему дню рождения, чтобы гости увидели наш Замок обновленным.

А еще меня ждало письмо от ирутского архитектора Сафируса — ответ на наше приглашение в Минэй. За день до отъезда в Охотничий замок, мы с карагачем доставили ранним утром послание адресату, отыскав красивый особняк мага на Главном канале Ирута. Я немного переживал, что письмо, подкинутое таким необычным способом, может затеряться и не попасть в руки хозяина, но все получилось. И вот теперь я держу в руках ответ архитектора.

В целом, условия предложенного контракта Сафируса устраивали. Но проявляя разумную осторожность, он написал, что хотел бы сначала отправить в Минэй своего старшего сына Давида, чтобы тот осмотрелся на месте и оценил объем предстоящих строительных работ. Про особняк, предложенный мною, маг в ответном письме скромно не упомянул, но было понятно, что он тоже подлежит предварительному осмотру. И это нормально — я бы сам не рискнул срываться с насиженного места в полную неизвестность.

Визит Давида меня устраивал еще по одной причине — я хотел бы сразу познакомиться с тем, кто унаследует потом их семейный бизнес. Ведь пожилой Сафирус не вечен, а мне нужен княжеский архитектор, которому можно доверить долгосрочную реконструкцию столицы и строительство Северного форта. В Западном Эскеле много чего предстоит построить. Так что если вдруг маг Сафирус раздумает сам переезжать к нам в Минэй, то меня вполне устроит и его старший сын.

Архитектурный стиль Ирута мне в принципе нравился — это то, что нужно для нашего южного приморского города. В столице княжества явно не хватало красивых зданий из светлого камня, которые бы кардинально отличались от старинных мрачных особняков-крепостей минэйской аристократии. Да, и зеленые бульвары на месте старой крепостной стены ей тоже не помешают, не говоря уже о крайне необходимой для города подземной канализации.

Прикинув в уме, сколько Давиду понадобится времени на то, чтобы собраться и доехать по осенней распутице до Западного Эскела, я попросил Софию написать красивое именное приглашение на его имя. Как раз успею сгонять к дядюшке Марцию в Вертан и вернуться к приезду архитектора. Приглашение заканчивалось вежливой просьбой заранее сообщить о сроках своего приезда, чтобы его встретил мой человек на Ведьмином перевале и проводил в Минэй.

…Нужно было видеть глаза Сафируса, когда ранним утром в его окно постучала клювом огромная хищная птица! Пока пожилой дядька в ночном колпаке испуганно таращился на карагача, тот важно кивнул ему и помахал письмом, зажатым в мощной когтистой лапе. Нет, ну а что мне было делать, если в Ируте уже промозглая холодрыга, и все окна в особняке, естественно, наглухо закрыты? Спасибо, что еще без дождя сегодня обошлось, а то бы мой бедный карагач вымок и не смог долететь до Ирута. А так он с важным видом вручил послание князя, кивнул напоследок ошарашенному архитектору и тяжело взмыл в хмурое ирутское небо, взяв курс на запад…

Проснувшись, я потом все утро улыбался, вспоминая лицо обалдевшего Сафируса. Карагач в качестве посыльного князя — это, конечно, круто даже по меркам Острова, не говоря уже об Ируте. А ничего, пусть Сафирусы сразу привыкают к причудам молодого Тиссена и оценят его магические возможности.

На сегодня у меня в планах было еще одно важное дело — экзамен Марты Брисс. Гильдии лекарей не терпелось унизить непокорную травницу и указать ей ее место. Еле дождались бедняги назначенного мною дня! Экзамен я распорядился провести не в помпезном здании Гильдии, а в нашей городской лечебнице, так сказать, в условиях, приближенных к полевым. Заодно и проверил, как у нас тут лечат небогатых горожан, а то все как-то руки до этого не доходили. Зато жалоб на Гильдию лекарей в нашей канцелярии хватало с лихвой.

…Ну, что сказать… городская лечебница выглядела довольно убого. Больше она походила на каменный барак, состоящий из нескольких огромных палат с отдельными выгородками для лекарей. Здание старое, давно не ремонтировалось, в палатах на двадцать человек по ногам гуляют ледяные сквозняки из-за рассохшихся оконных рам. Ни тебе рукомойников для лекарей, ни белых халатов, ни марлевых повязок. Но хотя бы полы и ветхое белье чистые, видно, что медперсонал за этим следит.

Как мне пояснил главный лекарь Матанар, богатые люди болеют дома, они в состоянии оплатить опытного гильдейского врача и нанять сиделок, а эта больница в основном для бедных горожан, у которых нет денег на платных докторов. Да и ее бы в столице не было, если бы не бабка Йена Тиссена, которая построила лечебницу на свои деньги лет пятьдесят назад. Специализированного военного госпиталя нет и в помине, приюты для убогих, калек и детей-сирот отсутствуют как явление.

Средств на содержание больницы постоянно не хватало, из казны выделялись какие-то крохи. Еще часть давали Гильдия лекарей и Храм, остальное жертвовали горожане. Причем, далеко не самые богатые, а купцы и торговцы средней руки. И по большей части, помощь от них приходила в виде продуктов и тканей. О попечительском совете здесь даже не слышали — Матанар лично каждый месяц обивал пороги своих «благодетелей».