Поцелуй вдовы - Фэйзер Джейн - Страница 14

• Предыдущая
• 14/84
• Следующая

Хью закрыл глаза, и сразу же перед его мысленным взором возник образ Джиневры. Какое выразительное лицо, какая изящная фигура, какой острый ум! Он вспомнил свои ощущения, когда расчесывал ей волосы – эту мерцающую в свете свечей серебристо-пепельную массу. Он вспомнил очаровательную впадинку между грудей, ее кожу, белизна и бархатистость которой подчеркивались видневшимися в глубоком вырезе кружевами нижней рубашки.

Его охватило волнение – такого волнения он не испытывал много месяцев. Ему стало казаться, что простыни хранят тепло ее тела и аромат ее духов. Он вообразил, что она лежит рядом с ним и ее тело живо откликается на его прикосновения.

Может, она именно так и околдовывала своих мужей?

Но тут он вспомнил, что, когда речь пошла о колдовстве, в ее глазах появился страх, а на лицо легла тень. До той минуты она ничего не боялась, она с холодной отвагой воспринимала сложившуюся ситуацию и на каждую его стрелу выпускала свою, не менее острую.

Естественно, она понимала, какая опасность ей грозит.

Хью повернулся на бок и с головой накрылся одеялом. У Джиневры Мэллори своя постель. Пусть в ней и спит.

– Плохи дела, это я вам точно говорю, мастер Краудер, – сказала Тилли, откидывая на сито ячмень. – Разве они будут с нами церемониться? Кто мы для них, городских? Станут задавать вопросы, совать везде свой нос. Джек, один из людей милорда, уже расспрашивал на кухне о лорде Мэллори, что он был за человек.

Краудер пересчитывал столовое серебро, которое доставали специально для праздника, и складывал его обратно в сундук, где оно будет ждать следующей оказии.

– Ох, и наслушается он всякой всячины, – заметил он. – Ехал бы он отсюда, вот что я скажу.

– Да, только говорите потише, – вступил в разговор Грин, потрошивший кроликов на длинном столе. Кролики предназначались для соколов.

– Что это значит? – ощетинилась Тилли. От возмущения у нее даже затрясся белый чепец.

– Вы прекрасно знаете, что это значит, госпожа Тилли, – сказал Краудер, поднося к свету половник и проверяя, не осталось ли на нём пятен. – Четыре мужа за двенадцать лет – это немало. Складывается неприятное впечатление.

– Как вы смеете допускать…

– Нет-нет, естественно, я ничего не допускаю. Вам отлично известно, что я служил еще отцу и дяде леди Джиневры… как и вы, да и Грин. Я знаю миледи с колыбели. Она и мухи не обидит.

– Если только эта муха не причиняет зла ее малышкам, – пробормотал Грин. – Я не раз видел лютую ярость в ее глазах, особенно когда лорд Мэллори пытался поднять руку на маленьких барышень.

– Если бы он прикоснулся к ним хоть пальцем, я бы сама снесла ему голову сковородой, – заявила Тилли, в сердцах ставя на каменную полку кастрюлю с ячменным отваром. – Что он вытворял с моей драгоценной госпожой, когда бывал пьян! Когда я видела ее по утрам, мне хотелось всыпать ему в эль крысиного яду. Жаль только, случая не представилось.

– И кого это вы хотели отравить, госпожа Тилли? – послышался веселый голос. В дверях стоял Джек Стедмен, лейтенант лорда Хью, и с наигранным добродушием оглядывал присутствующих.

– Не ваше дело, сударь, – отрезала Тилли, неудержимо покраснев. – Уезжайте-ка вы домой подобру-поздорову и оставьте нас в покое.

– Да, но мы здесь по предписанию короля, – напомнил Джек, входя в буфетную. Он подошел к полкам и поставил одну ногу на металлическую подставку для дров. – Выполняем его поручение.

– А что королю понадобилось от нашей госпожи? – спросил Грин.

Джек пожал плечами:

– Вот этого я не знаю. Я делаю то, что мне приказывает мой господин. Ему, между прочим, было бы очень интересно поговорить о ядах.

– Ах, да не обращайте внимания на болтовню глупой старухи, – махнул рукой мастер Краудер. – Чаще всего госпожа Тилли сама не знает, что говорит. Верно, Грин?

– Верно, – согласился Грин, бросая в миску окровавленные тушки. – Бедняжка, у нее с головой не все в порядке. – Подмигнув Тилли, он взял миску и вышел из буфетной.

– Готов спорить, госпожа Тилли, что это совсем не так, – усмехнулся Джек.

– Ой, да я тупа как пробка! – воскликнула Тилли и взяла кастрюлю с ячменным отваром, который Джиневра использовала как косметическое средство. – А теперь с дороги. Меня ждет моя госпожа.

Джек пропустил ее, а потом подошел к Краудеру, увлеченно считавшему серебро.

– Сколько же его тут! – покачал головой он. – Такого красивого серебра я не видел даже во дворце Хэмптон-Корт.

Краудер поднял на него скептический взгляд:

– Вы хотите сказать, что сидели за одним столом с королем?

– Мой господин сидел. Я видел своими глазами. – Краудер молчал, и спустя минуту Джек как бы, между прочим, спросил: – А вот что видели вы, мастер Краудер? Судя по тому, что я слышал, лорд Мэллори был самой настоящей скотиной. И при чем тут крысиный яд?

– На кухне завелись крысы, вот и все, – ответил Краудер. – Просто спасу от них нет. Ни собаки, ни кошки уже не справляются.

– Ну, думаю, отравленным элем делу не поможешь! – громко расхохотался Джек. – Никогда не знал, что крысы пьют эль. Странные тут у вас вещи происходят, я посмотрю. – Его бесцветные глаза злобно блеснули.

– Разве, мастер Стедмен? – Краудер закрыл сундук, запер его ключом, висевшим у него на шее, и с нескрываемой враждебностью взглянул на Джека. – Вот что я вам скажу. Мы не любим, когда чужие суют нос не в свои дела. Пусть даже и по предписанию короля. – Он провел рукой по меховой оторочке гауна с таким видом, словно стряхивал грязь, и вышел из буфетной.

Джек задумчиво смотрел ему вслед. Если им нечего скрывать, почему они ведут себя так, будто у них есть какая-то тайна?

Бормоча что-то себе под нос, Тилли вышла из буфетной и тут же натолкнулась на лорда Хью. Одетый в короткий гаун из серого бархата с куньей отделкой, он стоял в крохотном дворике, отделявшем кухню от буфетной и кладовой, и с равнодушным видом оглядывался по сторонам. Никто бы и не догадался, что он здесь не просто так. Можно узнать много интересного, находясь там, где слуги позволяют себе свободно высказывать свое мнение. Сейчас был именно тот случай. Подслушанный разговор и реакция слуг на появление Джека позволили ему сделать определенные выводы.

– Доброе утро, госпожа Тилли, – с улыбкой приветствовал он пожилую камеристку. – Вы не уделите мне минутку?

На лице Тилли отразилось смятение. Она оперла кастрюлю на бедро и свободной рукой вытерла внезапно покрывшийся испариной лоб. Леди Джиневра велела домочадцам во всем помогать лорду Хью и его людям и честно отвечать на вопросы, если они будут о чем-то спрашивать. Однако Тилли почему-то почувствовала себя неуютно под деланно дружелюбным взглядом лорда Хыо.

А тот продолжал улыбаться.

– Я пытаюсь выяснить, видел ли кто-нибудь, как лорд Мэллори выпал из окна. Как я понимаю, в тот момент вас не было в комнате леди Джиневры?

Тилли пыталась осмыслить вопрос. Куда он клонит?

– Кто сказал, что меня там не было? – воинственно осведомилась она.

Хью пожал плечами.

– Никто, – спокойно ответил он. – Я просто предположил, что леди Джиневра была наедине с мужем.

– Не знаю, сэр, почему вы так подумали. Я ее камеристка, и я всегда помогаю госпоже, когда она собирается отойти ко сну. – Она потупилась, не выдержав пристального взгляда Хью.

– Понятно, – медленно проговорил он. – Значит, когда лорд Мэллори упал, вы были там? А леди Джиневра в тот момент была в гардеробной.

– Ага, верно, – радостно подтвердила Тилли. Ведь она действительно видела, как ее хозяйка выходила из гардеробной сразу после того, как лорд Мэллори упал. – Моя госпожа была в гардеробной. – Она энергично закивала.

– А вы были в комнате… наверное, разбирали одежду своей госпожи? – Хью вопросительно вскинул бровь. – Возможно, вы раскладывали вещи в гладильном прессе… и стояли спиной к окну?

– Ага, – снова подтвердила Тилли.

Если позволить кому-то поверить в то, чего не было, – это не ложь. Ведь она не утверждала, что в тот момент была в комнате. Уж пусть лучше ее мучитель верит, что леди Джиневра не оставалась наедине с мужем.

• Предыдущая
• 14/84
• Следующая