Поцелуй вдовы - Фэйзер Джейн - Страница 5

• Предыдущая
• 5/84
• Следующая

Десять взрослых мужчин и мальчик, Робин. Интересно, а ее тяжеловооруженные всадники смогут совладать с дружинниками де Боукера? Все они такие же сильные, как их хозяин, у всех военная в, ыправка. И тут Джиневру осенило: они из тех, кто оттачивал свое военное мастерство на континенте во время последних войн между Францией и Испанией.

Нет, у ее людей нет никаких шансов победить в сражении. Может, атаковать ночью, когда враг ослабит бдительность? Пройдут месяцы, прежде чем весть об их исчезновении достигнет Лондона. Она будет отрицать, что они когда-либо появлялись в Мэллори-Холле. Ведь за время столь долгого и опасного путешествия с ними могло случиться что угодно.

– Неудачная идея, – прищурившись, тихо сказал Хью.

– Вы о чем?

– О том, что вы думаете, – усмехнулся он. – Доморощенные вояки в подметки не годятся моим людям. А вашему кинжалу, что вы прячете в рукаве, будет противостоять оружие посерьезнее.

«Ну-ну, с ним надо держать ухо востро», – подумала Джиневра, взбешенная тем, что он читает ее мысли, как открытую книгу.

– Мама, мама! – нарушил тишину высокий голос Пиппы, выбежавшей из хозяйственного двора. – Мастер Краудер говорит, что у нас гости! – Тяжело дыша, она остановилась рядом с матерью и с интересом уставилась на незнакомцев.

Джиневра положила руку на плечо дочери и представила ее:

– Моя дочь Филиппа, милорд. Пиппа, реверанс лорду Хью де Боукеру.

Пиппа повиновалась и тут же засыпала гостя вопросами:

– Вы издалека? Откуда вы приехали? Это ваши люди? Кто этот мальчик? А кто у вас на гербе, сокол? А у меня есть сапсан… – Прежде чем Хью успел ответить на все эти вопросы, Пиппа увидела, как ее сестра выходит из дома, и закричала: – Эй, Пен, смотри, у нас гости. Не знаю, откуда они приехали, но…

– Замолчи, Пиппа, – осадила ее Джиневра и заметила, что глаза лорда Хью искрятся сдерживаемым смехом.

Он опять преобразился. И опять эта перемена привела ее в замешательство. Теперь ей было трудно представить, как она всаживает кинжал ему в горло. Его губы… почему она раньше не заметила их? Полные, чувственные. И ямочка на подбородке, и морщинки в уголках глаз, которые бывают лишь у тех, кто часто смеется. Ее как громом поразило, когда она поняла, что для этого человека характерно вовсе не суровое, иронично-враждебное выражение лица. Что так он смотрит только на нее, а на окружающий мир – совершенно по-другому.

– Я просто хотела узнать: они приехали на праздник Пен? – ощетинилась Пиппа, оскорбленная в лучших чувствах. – Пен, пригласи их на праздник.

Пен смотрела на Робина. Он улыбался ей, а она улыбалась ему в ответ, помня, как он похвалил ее за храбрость во время нападения кабана.

– Да, прошу вас, приходите, – сказала она. – Буду рада видеть вас. Ведь кабана хватит на всех, правда, мама?

– Вообще-то, леди Пен, нам бы не хотелось навязываться, – поспешно проговорил Хью, тепло, глядя на девочку. Доброжелательность исчезла из его взгляда, едва он повернулся к Джиневре. – Миледи, мы не будем мешать вашему празднику. Мы разобьем лагерь за воротами, а к нашим с вами делам приступим завтра утром.

Враждебность никуда ее не привела, заключила Джиневра. Пора испробовать что-нибудь другое. Мужчина с созданными для улыбки губами и милыми морщинками вокруг ярко-голубых глаз не может не поддаться ее чарам. Боже, о чем она думает? О том, чтобы превратить врага в любовника? Она поежилась, по телу пробежали мурашки.

– Моей дочери было бы приятно, если бы вы и ваш сын почтили присутствием ее праздник, милорд. Мы в нашей семье уважаем те пожелания, которые высказаны в день рождения. – Она склонила голову и одарила его едва заметной улыбкой.

Хью неожиданно смутился. Ему вдруг показалось, что его ум с сердцем не в ладу. Да у нее дьявольская улыбка! А глаза! Блестят, как звезды в ночи! Минуту назад в них отражалась дикая ярость – и вот в них уже читается радушие. Черт побери, что за игру она затеяла?

Хью покосился на Робина, который всем своим видом выражал нетерпение, потом посмотрел на девочек. Со стороны их матери, сказал он себе, было бы разумно как можно дольше скрывать от них неприятности. Он же не настолько жесток, чтобы портить ребенку день рождения. Но как, ради всего святого, ему целый вечер вести светскую беседу с женщиной, подозреваемой в убийствах, которые он должен расследовать?

– Да, вы должны прийти, – заявила Пиппа. – Так хочет Пен, и если вы не выполните ее пожелание, то принесете себе несчастье. Неудача будет преследовать вас месяц за месяцем – целый год.

– Не преувеличивай, Пиппа, – сказала Пен, слегка покраснев. – А почему у тебя платье в крови?

– А, это кровь кабана. Я стояла слишком близко, когда они сдирали с него шкуру, и кровь брызнула. Грин страшно рассердился, – беспечно проговорила Пиппа, проводя рукой по бурым пятнам на муслиновом платье. – Он обозвал меня как-то – наверное, очень грубо, – но я не расслышала, потому что он говорил себе под нос, а повторять не захотел. Он велел мне уйти… Ну что, сэр, вы придете? – переменила она разговор. – Вы и этот мальчик. – Она указала на Робина.

Хью понял, эта девочка непреклонна в своем стремлении добиться желаемого. Джиневра смотрела на него с понимающей улыбкой, читая его мысли так же легко, как он – ее. И Хью признал себя побежденным. Да, вечер предстоит ему тяжелый, но зато потом ничто не будет мешать его расследованию.

– Мы с радостью примем участие в праздновании дня рождения вашей сестры, – сказал он. – Робин, подойди сюда и представься.

Хью подтолкнул сына вперед.

– Сколько тебе лет? – тут же атаковала его вопросом Пиппа. – Мне – восемь, а Пен – десять.

– Двенадцать, – надменно ответил Робин. – Я сопровождаю отца в походе.

– О, здорово! – воскликнула Пиппа, которую совсем не смутила его высокомерность. – Жаль, что я не мальчик, а то бы тоже отправилась в поход. Но почему вы оказались здесь? Разве ваш враг здесь? – Она с любопытством огляделась по сторонам, будто ожидая, что из-под земли сейчас вырастет вражеская армия.

– Пиппа, хватит, – остановила ее Джиневра. – Иди в дом, и пусть Нелл поможет тебе переодеться. Нельзя присутствовать на празднике в заляпанном кровью платье. Да, и попроси, пожалуйста, мастера Краудера выйти к нам.

Быстро увлекшись новым поручением, Пиппа вприпрыжку побежала в дом.

– Мне иногда хочется, чтобы она проглотила язык, – в сердцах проговорила Пен.

– Неужели она всегда так много болтает? – спросил Робин.

– Без остановки. – Пен сокрушенно вздохнула.

– Вы посылали за мной, мадам? – Подошедший мастер Краудер разглядывал гостей с нескрываемым интересом.

– Лорд Хью прибыл сюда по поручению короля. Он и его сын погостят у меня несколько дней, – пояснила Джиневра. – Проводите их в комнаты в западном крыле. А людей лорда Хью разместите над конюшней.

– Мои люди разобьют лагерь за воротами, – твердо заявил Хью. – Таким образом, они не будут злоупотреблять вашей… вашей добротой, мадам.

– Как пожелаете, сэр, – пожала плечами Джиневра. Эконом низко поклонился:

– Соблаговолите последовать за мной, милорд. Кивнув, Хью обратился к своим людям:

– Джек, вели, чтобы мой сундук принесли в дом. – Он церемонно поклонился Джиневре: – Мадам, благодарю вас за гостеприимство. Мы почтем за честь присутствовать на празднике, но сначала нам надо переодеться.

В этом официальном обмене любезностями было нечто нереальное, однако Джиневра лишь мило улыбнулась и сказала:

– Надеюсь, вам будет удобно в ваших комнатах, сэр. Мы собираемся на вечерню к пяти.

Хью еще раз поклонился, обнял сына за плечи и пошел следом за экономом.

– Кто они, мама? – спросила Пен, беря мать за руку.

– Они приехали по поручению короля. Нам с лордом Хью надо обсудить кое-какие земельные вопросы. – Почувствовав, что дочь встревожена, Джиневра ободряюще улыбнулась ей: – Пен, мне бы хотелось, чтобы ты развлекла мастера Робина. А я буду развлекать его отца.

– Я постараюсь держать Пиппу подальше от него, иначе она его замучит, – объявила Пен.

• Предыдущая
• 5/84
• Следующая