Серебряная роза - Фэйзер Джейн - Страница 4

• Предыдущая
• 4/86
• Следующая

— Если ты хочешь сохранить свою власть и влияние при дворе, у нас нет другого выбора, как только согласиться на предложение королевы, — медленно произнес Роланд. — И только в том случае, если удастся убедить Ариэль…

— Ариэль сделает все, что мы скажем.

И снова движением руки Роланд остановил брата. В отличие от него он далеко не был уверен в покорности их младшей сестры, однако не хотел высказывать сейчас вслух свои сомнения.

— Замужество Ариэль за Саймоном Хоуксмуром может быть обращено нам на пользу, — задумчиво продолжал он. — Вполне можно устроить так, что Хоуксмур оставит этот мир намного раньше своей жены, и тогда земли вернутся к Равенспирам без всяких споров и оговорок. А, кроме того, — слегка улыбнувшись, добавил он, — за счет Хоуксмура можно будет устроить небольшое развлечение… разумеется, еще до его безвременной кончины.

Рэнальф пристально посмотрел на своего старшего брата.

— Объясни, — только и произнес он.

Леди Ариэль Равенспир пустила свою лошадь галопом по плоской болотистой равнине. Позади нее возвышалась массивная восьмиугольная башня монастыря Эли, известная всей округе как «Церковь на Болотах», впереди на фоне серого осеннего неба вырисовывались острые шпили домов и соборов Кембриджа. Перед ее лошадью неслись два огромных волкодава, радуясь возможности размяться, увлеченные азартом охоты. Вскинув пистолет, Ариэль подстрелила взлетевшего бекаса, и собаки наперегонки бросились к упавшей птице, чтобы схватить ее.

Ариэль отпустила поводья, дав лошади полную волю. Охота на бекасов для волкодавов была нехитрым развлечением, но Ромулу и Рему надо было дать возможность побегать, и такая охота прекрасно подходила для этой цели. Собакам требовалось лишь бежать рядом с молодым жеребцом да подбирать подстреленных птиц. Жеребец, на котором скакала Ариэль, был не совсем обычной лошадью. Мустафа вел свой род от знаменитых аргамаков, известных своей резвостью, и был гордостью конюшни Ариэль.

Заметив на горизонте группу всадников, она натянула поводья. Во главе кавалькады, мчавшейся по насыпной дамбе, проложенной к замку Равенспир, отчетливо были видны ее братья. Ариэль что-то пробормотала себе под нос. Повернувшись в седле, она взглянула назад через плечо, потом сунула в рот два пальца и резко свистнула. Ее грум, изрядно отставший, был почти неразличим в отдалении. Повинуясь требовательному свисту госпожи, он пустил свою лошадь галопом.

Ариэль щелкнула пальцами, приказывая волкодавам трусить по обеим сторонам от коня хозяйки, и направила Мустафу к всадникам на дамбе.

Те заметили ее и, натянув поводья, остановились, поджидая Ариэль. Плащи всадников, развеваясь на пронизывающем ветру, дувшем с реки, делали их фигуры немного горбатыми.

— Позвольте приветствовать вас, дорогие братья, — приблизившись к кавалькаде и натягивая поводья, произнесла Ариэль. — Что-то вы рановато вернулись из Лондона? Я не ждала вас раньше Рождества.

— У нас есть дело, которое касается тебя, — Рэнальф пристально посмотрел на сестру и улыбнулся, заметив на ней треуголку. — Но где же твой грум, Ариэль?

— Неподалеку, — ответила она. — Я всегда вижу его, сэр.

— А вот и он. — И Роланд указал плетью на приближающегося к ним пожилого грума.

Рэнальф что-то недовольно буркнул. Он не верил, что Эдгар не спускал глаз со своей госпожи, как это ему было приказано. Жеребец Ариэль и волкодавы, отпущенные на волю, могли мгновенно обогнать коротконогую лошадь грума. И невозможно было себе представить, что Ариэль не поддалась искушению и не дала своим

зверям полную волю. Однако грум был уже рядом, а Ариэль улыбалась с невинным видом, и ее серые миндалевидные глаза смотрели ясно, как рассветное небо после недавнего дождя.

— Поехали…

Он толчком послал своего коня вперед. Ариэль шенкелями заставила Мустафу перепрыгнуть через канаву и присоединилась к брату; собаки послушно затрусили по бокам ее коня, свесив набок языки.

— Ральф будет рад видеть тебя, — заметила Ариэль. — Он сейчас здесь, много времени проводит в Харвиче. У него там трудности на верфи.

— Какие именно трудности?

— Он не рассказывал мне подробно, брат. Ральф не считает, что женщина может или должна иметь свое мнение о мужских делах.

Рэнальф ничего на это не сказал. В глубине души он считал своего младшего брата просто болваном. В том, что касалось дел поместья или семейной верфи, Ариэль разбиралась столь же хорошо, как и любой из них. Но братская солидарность не позволяла ему высказывать недовольство братом в присутствии их младшей сестры.

Серая громада замка Равенспир возвышалась над окрестной болотистой равниной, его башни и контрфорсы едва не цеплялись за низкие облака; массивные парапеты нависали над широкой рекой, катившей свои воды через равнину к Атлантическому океану.

Копыта лошадей гулко простучали по подъемному мосту, ныне скорее декоративному, чем имеющему какое-либо оборонительное значение. Всадники въехали во внутренний двор. В давние времена это было довольно мрачное место, окруженное высокими, покрытыми мхом стенами; почва под ногами постоянно чавкала из-за избыточной влаги. И сейчас, когда поросшие яркой зеленью газоны и посыпанные щебнем дорожки придавали двору вид сада, а чисто вымытые стекла в окнах сверкали, двор все же сохранял свой прежний грозный вид. Даже плети вьющихся растений, покрывавших толстые стены, не могли смягчить зловещую угрозу, исходившую от многочисленных бойниц.

Всадники спешились, и Рэнальф резко бросил сестре:

— Я хотел бы сразу обсудить то дело, которое касается тебя!

Ариэль только теперь начала ощущать смутное беспокойство. Лишь из ряда вон выходящее дело могло заставить ее брата покинуть королевский двор задолго до условленного времени. Она не доверяла ни одному из своих братьев, а Рэнальфу меньше всего. В том, что касалось его собственных интересов, он был в высшей степени безжалостен, и, если Ариэль каким-то образом оказалась замешанной в его дела, ей предстояли неприятности.

Но ни одна из этих мыслей, однако, не отразилась на ее лице, когда она передала поводья Эдгару и направилась в замок следом за своими братьями. Держась возле ее ног, волкодавы последовали за своей хозяйкой. Ростом с небольших пони — их головы находились на уровне ее талии, — собаки ни на шаг не отставали от Ариэль, и она нигде не появлялась без них.

В двух концах большого зала замка в громадных каминах полыхал жаркий огонь, но и он не мог справиться с промозглой сыростью, висевшей в воздухе мрачного, похожего на пещеру помещения. Рэнальф, снимая на ходу перчатки, прошел в соседнюю, меньшую комнату, каменные стены которой были обшиты деревянными панелями и выше них закрыты гобеленами. Тут пламя камина кое-как все же справлялось с сыростью.

— Принеси горячего вина с пряностями, — бросил Рэнальф слуге в ливрее, который проводил хозяев до дверей комнаты и теперь стоял там, склонив голову в ожидании приказаний.

Граф бросил свои перчатки и хлыст на кресло и нагнулся к огню камина, грея руки. Роланд подошел к брату и тоже молча протянул руки к огню.

Ариэль, для которой места у камина уже не оставалось, не стала снимать перчатки. Она давно привыкла к отнюдь не рыцарскому поведению своих братьев.

— Так что же это за дело, Рэнальф?

— Кажется, у тебя теперь есть жених, моя дорогая младшая сестричка.

Эти слова Рэнальф произнес, даже не повернувшись от камина.

Ариэль почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок.

— Ты имеешь в виду Оливера?

В ответ прозвучал взрыв презрительного хохота.

— Оливер вполне годится на роль твоего любовника, моя дорогая, но он не достоин стать твоим мужем.

Собаки, которые до этого спокойно лежали у ног своей хозяйки, приподняли головы, вздыбив шерсть на загривках. Им передалось волнение Ариэль.

Та успокоила собак, положив руки им на головы.

— И кто же мой будущий муж?

Голос ее был совершенно спокоен: она уже давно научилась не показывать своим братьям ни своих слабостей, ни своего страха.

• Предыдущая
• 4/86
• Следующая