Тень твоего поцелуя - Фэйзер Джейн - Страница 77

• Предыдущая
• 77/87
• Следующая

Ноги и руки Пиппы отяжелели и расслабились, голова покоилась на свертке бархата, и веки на мгновение опустились.

– Чем могу служить, сэр? – хлопотливо осведомилась женщина, вступившая в круг света. Взгляд ее немедленно скользнул с Лайонела на Пиппу. – Э, вот кто у нас тут! – воскликнула она, нагнувшись над Пиппой. – Никак захворали, мадам?

– Нет, – пробормотала та, выдавив улыбку. – Только очень устала и беременна.

– Не могли бы вы приготовить ее сиятельству отвар, хозяйка? Что-нибудь поддерживающее силы?

Конечно, сэр, конечно. – Женщина растерла Пиппе руки и выпрямилась. – Мята, валериана, немного молочая и настойка самбука. Это мигом поднимет вас на ноги, дорогая.

Она обошла комнату, выбирая травы из свисавших с потолка связок, сняла с полки глиняный кувшин, вылила часть содержимого в оловянную чашку, добавила травы, горячей воды из дымящегося котелка, висевшего в очаге на треножнике. Помешала, положила большую ложку меда и принесла Пиппе.

– Ну вот, дорогая. Пейте залпом.

Пиппа стиснула в руках чашку, из которой поднимался приятный запах, напомнивший ей о старой няне Тилли. Именно такое успокаивающее она всегда готовила.

Пиппа глянула на Лайонела, но тот уже был погружен в тихую беседу с Малколмом. Она сделала глоток, не спуская глаз с мужчин и пытаясь вникнуть в суть разговора, но слышала только отдельные слова.

Вскоре появились Робин с Луизой, и Пиппа подвинулась, давая девушке место у огня. Робин присоединился к Малколму и Лайонелу, а хозяйка, бросив оценивающий взгляд на Луизу, принесла той чашку пахты и кусок имбирного пряника.

– Вы ничуть не хуже доктора, хозяйка, – благодарно улыбнулась Пиппа. – Сразу видите, что кому нужно.

Женщина улыбнулась в ответ и взяла пустую чашку Пиппы.

– Вам что-нибудь еще принести, мадам?

– Нет, спасибо, – покачала головой Пиппа и обратилась к мужчинам: – Мне кажется, джентльмены, что мы с Луизой тоже должны участвовать в беседе. Довольно нас нежили и баловали, давая отдых бедному слабому духу.

– Куда больше пользы будет, если ты отдохнешь хотя бы час, – посоветовал Лайонел, оборачиваясь. – До пяти нам можно не двигаться с места.

– Может, я так и сделаю, – ответила она, не повышая голоса. – Но буду спать лучше, сэр, зная, что ждет впереди.

– Так оно и будет, – пробормотал Робин. – Ценю ваши усилия, Аштон, но уверяю, что она пойдет с вами только на этих условиях.

– Что ж, если вы так считаете… – Лайонел подошел к диванчику. – В пять часов мы с тобой и Малколмом отправимся в Саутгемптон. Только одеты будем иначе… моды здесь диктует Малколм.

Он взглянул в сторону слуги, многозначительно показавшего на лежавший под окном мешок.

– Мы сядем на борт «Морской грезы» прямо с пристани. Робин и Луиза отправятся в Баклерз-Хард, деревушку на реке Боле. У сына нашей хозяйки есть там шлюпка. Он переправит их к устью реки, где они будут ждать. «Морская греза» отплывет с приливом и где-то после полуночи бросит якорь в Соленте, там, где поглубже, но на одной линии с устьем. Робин и Луиза присоединятся к нам, и мы отправимся во Францию.

– Почему этот простой план вызывает во мне самые страшные предчувствия? – мягко осведомилась Пиппа, хотя вся кровь, казалось, прихлынула к сердцу. Она порывисто села, свесив ноги на пол. – Почему мы все не можем сразу идти в Саутгемптон?

Лайонел нагнулся над ней и откинул с ее лба прядь влажных обвисших волос.

– Так безопаснее. Малколм уже успел кое-что разведать. Люди Ренара сторожат все входы в город и патрулируют порт. Четверо вызовут больше подозрений, чем двое.

– Но дело не только в этом, – добавила она, пронзая его жестким взглядом.

На этот раз пришлось вмешаться Робину:

– Сейчас твоя безопасность важнее всего, Пиппа. Ты и твое дитя должны сегодня скрыться. Вам с Лайонелом будет куда легче проскользнуть на судно, чем всем четверым. Если нас с Луизой не смогут забрать сегодня… вдруг течение окажется слишком сильным, или ветер, или в Соленте будут дежурить акцизники, я найду другой способ пересечь канал. Нас двоих вряд ли будут так уж усердно искать.

Лайонел взял ее руки.

– Доверься мне, Пиппа, я все сделаю как надо.

В глазах светились такая яростная решимость, страсть, обещание, что она растворялась в этих серых глубинах, покоренная этой невероятной силой воли. Оставалось лишь пытаться проявить такое же мужество. Не спасовать перед опасностью.

– Да, – согласилась Пиппа неожиданно звучным голосом. – Но могу ли я надеяться, что на борту окажется горячая вода? Я три дня спала в одежде и не меняла белья.

Лайонел улыбнулся, понимая, чего стоило ей это шутливое требование.

– А вот это я могу обещать твердо, любимая, – тихо ответил он, коснувшись пальцами ее губ в короткой ласке.

Пиппа была рада, что в комнате нет зеркала и что она не видит себя в тех ужасных лохмотьях, которыми снабдил ее Малколм: потрепанная юбка, когда-то желтого цвета, а теперь ставшая коричневатой от грязи, и такой же засаленный корсаж, отороченный обрывками кружев. Ноги пришлось сунуть в огромные деревянные, походившие на лодки сабо. Пиппа безуспешно пыталась вдвинуть ступни до самого конца, но, отчаявшись, покачала головой.

– Далеко в этих колодках не уйти.

– Надеюсь, тебе вообще ходить не придется, – заметил Лайонел, критически ее оглядывая. – Повяжи голову шалью и постарайся по возможности прикрыть лицо.

Пиппа, скорчив гримасу, закуталась в красную шерстяную, пропахшую плесенью шаль.

– Ты совсем на себя не похожа! – объявила Луиза.

– Вот и хорошо. Впрочем, и Лайонел тоже, – кивнула Пиппа.

Лайонел выглядел особенно гнусно, с лицом, вымазанным сажей, и фальшивым, искусно сделанным шрамом, вздергивавшим уголок верхней губы. На нем были потертые кожаные штаны и безрукавка, из которой высовывались лапы простого трудяги с черными обломанными ногтями. Лайонел улыбнулся, показывая гнилые зубы. Ему часто приходилось принимать подобное обличье, поэтому он был уверен в своей неуязвимости.

Пиппа с тревогой взглянула на Робина.

– Ты согласен с этим планом, братец? Что станется, если они будут следить за рекой?

– Не будут, – уверенно ответил он. – Но в любом случае, насколько я понял, шлюпка стоит в стороне от главного причала. Мы сможем незаметно в нее сесть. – Он обнял сестру и, прижав к себе, добавил: – Как только мы окажемся в шлюпке, они ничего не смогут поделать. Не волнуйся. Увидимся на борту «Морской грезы».

Пиппа кивнула, гоня прочь сомнения и твердо подавляя дрожь страха.

– Я знаю, что все получится. Да пребудет с вами Господь. Она поцеловала его и Луизу, которая судорожно се стиснула, и обратилась к Лайонелу:

– Я готова. Едем?

– Пора.

Он положил руку на ее плечо и вывел из домика, ощущая, как напряжено тело под его ладонью. Но чувствовал также ее спокойную целеустремленность. Она, разумеется, боится, но не собирается этого показывать. Он знал истории ее сестры Пен и матери, леди Джиневры Мэллори и ее битвы со старым королем Генрихом VIII. Ничего не скажешь, женщины Мэллори сделаны не из обычного теста.

Малколм уже сидел на козлах крестьянской телеги, но спрыгнул, чтобы помочь Пиппе сесть в задке, заваленном только что выдубленными овечьими шкурами и нечесаной шерстью.

– Что за скверный запах! – воскликнула она.

– Да, люди не всегда понимают, что цветы растут из грязи, а из вонючей шерсти получается тонкое сукно, – съязвил Лайонел.

Пиппа решительно уселась на груду шкур.

– От меня самой несет, так что мы будем прекрасно гармонировать.

– Боюсь, что это только начало. Дальше будет хуже, – засмеялся Лайонел. – Ты можешь сидеть, пока мы не подберемся к городским стенам, а потом придется зарыться в шкуры. А сверху мы прикроем тебя кипой шерсти.

– Какая мерзость, – пробормотала она. – Предупреждаю, меня скорее всего стошнит.

Расслышав за жалобами намерение ни в коем случае не сдаваться, Лайонел так же весело ответил:

• Предыдущая
• 77/87
• Следующая