Гештальт, ведущий к просветлению - Энрайт Джон - Страница 14

При некотором размышлении становится ясно, что гнев, который я чувствую — во мне, но возникает ли он реально во мне, или является резонансом, ответом на ваш? Хотя слово «проекция» используется во множестве смыслов и значений, я предпочитаю обозначить им неправильное определение: неправильное помещение в некоторый внешний источник чего-то, что лучше было бы рассматривать, как возникающее во мне.

4. Проекция как форма определения

Этот раздел — моя статья "Побудь этим: проекция и игра в гештальт-терапии", где рассматриваются некоторые практические методы обнаружения, переживания и изучения проекции.

"Ты проецируешь" — частое замечание в терапии и в инкаунтер-группах. В любом случае на это имеет смысл ответ «Конечно». Переживание собственного чувства или готовности к действию как свойству чего-то или кого-то вовне вполне обычно. Хорошо это или плохо, но мы делаем это постоянно. Мера нездоровья в этом зависит лишь от упорства. Цель этого замечания — предложить использовать этот фундаментальный человеческий процесс в работе вместо того, чтобы терять энергию, противодействуя ему или критикуя его; предложить пойти за ним в качестве упражнения, увеличивающего сознавание и развивающего более живые чувства и восприятия. Это не новая техника. Художники и артисты, в частности японские, использовали ее в течение веков. Я встречался с этой техникой в качестве салонной игры. В свое время вариации ее давал Фриц Перлз. Однако терапевты и руководители групп недооценивают ее простоту и широкие возможности. Я пользовался этим методом тысячи раз и хотел бы поделиться несколькими конкретными случаями и возможными вариациями.

В терапевтической или инкаунтер-группе я обычно предлагаю это упражнение а паузе или перерыве, предлагая каждому оглядеться вокруг и выбрать объект, который привлечет его. Затем каждый в течение нескольких минут старается отождествиться со своим объектом, то есть говорить нечто, как будто он и есть этот объект: описывать его, но говорить я. Когда я вижу, что большинство остановились (каждый делает это про себя), я предлагаю, чтобы каждый вернулся к упражнению, добавив еще одну-две вещи.

Часто момент остановки возникает как раз тогда, когда человек подбирается к чему-то особенно интересному. Почти всегда несколько человек в группе оказываются сильно взволнованными тем, на что они набрели и делятся своими проекциями с группой. Удивительно сильные чувства и значительная вовлеченность развиваются этим упражнением в течение одной-двух минут. Это может происходить даже при группе в несколько сотен человек, встретившихся в первый раз. Например, женщина, отождествившая себя со светильником на потолке, поражается, слыша, как сама она говорит: "Я очень старомодна и обвешена бесполезными украшениями… Мне приходится выдерживать тяжелый груз… И никто мне не помогает. Ближайший светильник далеко, и мне приходится нести мою часть нагрузки в одиночестве". Готовая разразиться слезами, она попросила позволения остановиться здесь, но спустя час смогла рассказать много важного, что с этим связано и много нового, понятного ей относительно ее жизненной ситуации.

Другая женщина, отождествив себя с ярко окрашенным куском стены, разразилась слезами по поводу того, что она, как стена, недокрашена наверху. Она нашла в себе мужество остаться с этим болезненным ощущением и через несколько минут смогла радоваться факту, что эта недокрашенность давала ей возможность свободно расти и завершить себя своим путем. Человек, отождествивший себя с громкоговорителем, сказал, что хотя он много говорит, ничто из этого не исходит от него самого, он только передает то, что сказали другие.

Я всегда проделываю сам упражнение вместе с группой, часто с волнующими для себя результатами. Однажды мне не нравилась группа, с которой я работал, мне хотелось, чтобы меня не было здесь. Нечаянно я выбрал большой подсвечник, и из этого получились следующие фразы: "Я красивый и крепкий, но сейчас во мне нет свечи, я пуст. Мое дело — давать свет, но сейчас я этого не делаю." Когда группа, и я вместе с ней, перестали смеяться, мне стало легче вернуться к работе без сожаления или недовольства.

Если читатель еще не остановился и не проделал это упражнение, я предлагаю ему сделать это. Однако группа создает своеобразный усиливающий эффект: видеть, что кому-то метод хорошо удался, кажется полезным, чтобы продолжать самому. Трудно передать словами, насколько интенсивным и вовлекающим часто оказывается это упражнение.

Часто, когда интенсивность снижается, можно возобновить поток энергии, продолжив какие-то манипуляции объектом или ситуацией. Одна женщина, работая с кастрюлей с крышкой, подчеркивала, как плотно и хорошо закрыта кастрюля. Я подошел и дотронулся до крышки, собираясь поднять ее. В панике женщина бросилась ко мне и оттолкнула мою руку от крышки. На мгновение она действительно была кастрюлей, и она не могла допустить, чтобы с нее сняли крышку! Свернутый флажок может быть развернут, на стул можно сесть, лампа может быть погашена или включена или, если есть возможность, свет может быть сделан более ярким или менее ярким, в то время как человек отождествляется с этим объектом, и из этого могут возникнуть драматические изменения в чувствах и восприятиях.

Когда упражнение выполняется так, что люди один за другим рассказывают свои проекции, часто возникает эффект запаздывания: те, кто слишком долго ждет своей очереди, теряет спонтанность своего выбора. Тогда я часто предлагаю коробку с игрушками, и предлагаю тем, чья очередь подходит, выбрать фигурку и работать с ней. Поскольку они не видят фигурок до того, как придет их очередь осуществить выбор и начать работу, эффект пересказывания уже задуманного исчезает. В коробку может попасть все, что угодно. Мне часто приходится пополнять коробку, потому что люди часто просят подарить им фигурку, которая оказалась особенно значимой.

Различия в реакциях в этом упражнении бесконечны. Моим любимым примером остается ворчливый самокритичный мужчина с игрушечным бизоном. Внезапно, будучи бизоном, он стал сильным и благородным защитником своего стада. Остановившись на минутку, он заметил пластиковый накат на задней ноге и добавил: "Даже мой помет полезен, индейцы сушат его и используют, как топливо!" Женщина, работая с игрушечной гориллой, описывала, какая она сильная, пока не заметила легкую вмятину на спине, тогда она задохнулась от ужаса, проговорив: "Я ранена" и пустилась в интенсивные фантазии о смерти.

Последний пример показывает важное отличие этого метода от большинства техник, связанных с фантазиями и снами. Объект создает определенное подталкивание к областям, которые могли не возникнуть в чистой фантазии.

Когда один человек смотрит на другого, работающего со своим объектом, для него очевидно, что выбор того вполне адекватен, что возможности объекта бесконечны, и что тот опускает некоторые очевидные черты, выбирая нечто весьма особенное, что наблюдающему и в голову не пришло бы заметить. Работающий же совершенно не сознает себя выбирающим, его ведет то, что воспринимается им как действительные объективные качества объекта. Он может сопротивляться проговариванию этого, если это его беспокоит или пугает, но он не видит выбора в видении этого. Субъективное переживание выполняющего эксперимент отождествления можно сравнить с аттракционом вроде санок для катания с гор: севши в них, вы проезжаете все повороты, подъемы и спуски.

Часто, бросив взгляд на объект, человек больше уже на него не смотрит, а работает со своей фантазией объекта. Он смотрит в сторону или вообще закрывает глаза. Один человек, взяв игрушечный спортивный автомобиль, начал рассказывать, как он элегантен, какой он модный. Заметив, что он смотрит в пространство, говоря все это, я попросил его вернуться к простому описанию. Начав снова смотреть на свою игрушку, он был сильно удивлен, и начал грустно говорить о своих вмятинах и царапинах, задумываясь, не побывал ли он в аварии.

Когда человек начинает терять интерес к своему отождествлению, есть много способов обновить поток, часто вырастающих из того, как он говорил до этого. Я могу предложить ему сказать что-то группе от лица своего зверька или объекта, или достаю свою волшебную палочку и позволяю ему сделать одно изменение к лучшему в его объекте. Если человек начинает ненавидеть свой объект, то есть себя, я предлагаю ему выбрать другой объект и устраиваю диалог между ними.