Мятежные джунгли - Тамоников Александр Александрович - Страница 11

– Его.

– Так… – первый следователь с усмешкой взглянул на второго следователя. – То-то я смотрю: и в Леоне, и в Вальпараисо – везде валяются одинаковые визитки! Везде птица со змеей! У меня их уже целая коллекция, таких визиток! Что такое, думаю, в чем здесь смысл? А оказывается, вот в чем. Молодость, горячность, самолюбие! Что ж, самолюбие – это хорошо. Самолюбие – это тоже оружие. Так сказать, обоюдоострый нож. Одним лезвием – по нам, а другим – по этому Пахаро!

– Что это тебя потянуло на эпитеты? – ухмыльнулся второй следователь. – Можно сказать проще. Эти визитки с птицей и змей – важные доказательства. Улики. Каких-то иных доказательств нам против этого Пахаро и не нужно. Можно только поблагодарить его за то, что он нам сам против себя предоставил доказательства своих преступлений.

– Ну да. – Первый следователь также ухмыльнулся. – Дело за малым – поймать этого Пахаро.

– Поймаем…

– Еще что ты хочешь нам сказать? – спросил один из следователей у Дивертиго. – Припомни, может, ты что-то забыл?

– Явочная квартира, – наморщив лоб, припомнил Дивертиго. – Да, явочная квартира…

– Какая явочная квартира? Где? Что ты о ней знаешь? Кто в ней проживает?

– Дом на окраине Леона… Адреса не знаю, не запомнил… Но могу показать… Кто там проживает, тоже не знаю. Я никогда там не был. Мы всегда оставались на улице, а в дом входил Пахаро. Насколько я понимаю, там разведчики. Они всегда говорили Пахаро о новостях в городе.

– Значит, можешь показать?

– Да, могу…

Кордильера-Исабелья,

главный штаб сандинистов

Добыча, которую принес Пахаро вместе со своими бойцами, оказалась богатой. В картонных коробках были доллары, была национальная валюта кордоба, были вдобавок и драгоценности.

– Вот, – сказал Пахаро генералу Чаваррия. – Принимайте улов. Теперь мы богатые. Интересно, сколько оружия можно купить на эти деньги? А лекарств? А еды?

– Подсчитаем, разберемся, – сказал генерал Чаваррия. – Спасибо тебе. То есть я хотел сказать спасибо тебе и твоим бойцам. Все живы и целы?

– Не все, – нахмурился Пахаро. – Не вернулись Дивертиго и Пастор.

– Убиты? – спросил генерал Чаваррия.

– Не знаю. Может, убиты, может, ранены и попали в плен… Главная беда – мы и выручить-то их не могли. Или забрать тела… Там такое творилось…

– Это война, – сказал генерал Чаваррия. – Война без убитых и пленных не бывает.

– И все-таки надо как-то узнать, что с ними, – сказал Пахаро. – Если живы – выручим.

– Это как же ты их выручишь? – вздохнул генерал. – Возьмешь штурмом центральную тюрьму в Манагуа?

– Что-нибудь придумаем, – сказал Пахаро. – Нельзя же оставить их без помощи!

– Нельзя, – согласился генерал. – Ладно, попробуем навести о них справки через наших людей в Манагуа. Там поглядим. А пока отдыхайте.

– У меня есть идея, – сказал Пахаро.

– Опять? – обреченно произнес генерал Чаваррия. – Горазд же ты на идеи!

– Ну так ведь вы сами сказали – война. Что ж отсиживаться? Это очень хорошая идея. Для этого всего лишь надо будет съездить в Манагуа…

– Отставить! – решительно произнес генерал. – В город ни ногой! Хоть в Манагуа, хоть в Леон, хоть… – Генерал не договорил и раздраженно махнул рукой. – Сам подумай: как ты можешь сейчас появиться в городе, после того что ты там натворил? Тебя сейчас наверняка ищут! А может, даже напали на твой след…

– Это каким же образом? – усмехнулся Пахаро.

– Ну, у Сомосы тоже не дураки! Так что никуда ни шагу! По крайней мере, ближайшие несколько дней! А дальше будет видно. Это приказ. Нарушишь – отправлю под арест! Все, ступай.

На следующий день после разговора с генералом Чаваррия Пахаро в лагере встретился с Гатой. Увидев Пахаро, девушка бросилась ему навстречу.

– Ты, – сказала она. – Ты… Живой!

– Живой, – ответил Пахаро, радостно смеясь. – Что со мной станется? Ты, я вижу, тоже живая?

– Живая, – одновременно смеясь и плача, сказала Гата.

– А старик?

– Он тоже здесь.

– Ну, вот видишь, как все хорошо сложилось, – сказал Пахаро.

Очень редко у Пахаро выдавалось свободное время. Он был человеком деятельным и не терпел безделья. Но сейчас другое дело. Сейчас Пахаро был даже рад, что у него жесткий приказ генерала Чаваррия – ни шагу с базы. Сейчас Пахаро был рад вынужденному безделью, и все потому, что рядом была Гата.

Они не разлучались до самого вечера. И даже когда наступила темнота, все равно не разлучались. Они гуляли, взбирались на утесы, спускались в долины, долго сидели, любуясь небольшим водопадом, и говорили, говорили… Даже целовались. Девушка сказала, что ее зовут вовсе не Гата, а Милагрос, и Пахаро этому удивился, потому что он до этого никогда не задумывался, как на самом деле зовут его любимую девушку. Удивился и отчего-то обрадовался. И сказал, что он тоже не Пахаро, а Диего.

Они не разлучались целых три дня, а затем Пахаро все же не выдержал и вновь предстал перед генералом Чаваррия.

– Я хочу знать, – сказал он, – что разузнала наша разведка о Пасторе и Дивертиго.

– Пока ничего, – ответил генерал.

– Вот как… Все равно – мне нужно побывать в Манагуа. Разрешите мне туда отправиться вместе с моим отрядом. Ненадолго – денька на три.

– Зачем?

– Манагуа – богатый город, – усмехнулся Пахаро. – Так говорят… Там есть американские банки, в которых много денег. Нам ведь нужны деньги? Вот пускай американские банкиры ими и поделятся. Наведаемся в какой-нибудь американский банк, а там будем действовать по обстоятельствам… И, кроме того, постараемся взять парочку заложников из американцев, чтобы обменять их на Дивертиго и Пастора – если они живы. Вот такая у меня идея.

Идея была серьезной и достойной того, чтобы над ней поразмыслить. Тем более что генерал Чаваррия и сам думал примерно о том же самом. Нет, не о деньгах, а о заложниках, которых затем можно будет обменять на тех же Дивертиго и Пастора. Или на кого-то другого из сандинистов, кто томится в тюрьме в Манагуа.

– Что ж, давай подумаем… – согласился генерал.

…Придумали вот что. Если удастся разжиться деньгами, хорошо. А не удастся, и не нужно. Главное – заложники. Заложники из числа американцев, да притом банкиров – это как раз то, что нужно. Американцы пойдут на что угодно, лишь бы вызволить таких важных птиц. В том числе согласятся обменять их на плененных сандинистов. Возможно даже, и не один к одному, а, допустим, одного заложника-банкира на десяток повстанцев. Банкир для американцев – важная шишка, потому что деньги для них – это самое главное в жизни.

– В первую очередь заложники, – напутствовал Пахаро генерал Чаваррия. – Деньги в данном случае – дело второстепенное.

– Не согласен, – возразил Пахаро. – Быть во вражеском банке да не разжиться деньгами? Это неправильно.

– Ну и как же ты их добудешь, те деньги?

– Ну как… На месте будет видно. Наверно, они хранятся в каких-то сейфах… Взломаем сейфы и…

– И взвоют сирены по всему банку, а может, и по всему городу. – Генерал Чаваррия покачал головой. – Банк – это тебе не бабушкина кубышка. Набежит охрана и застигнет вас на горячем! И что тогда?

– Но как же быть? – Пахаро даже растерялся от таких слов генерала. – Вообще-то я не специалист по части ограбления банков…

– Оно и видно, – усмехнулся генерал. – Лучше сделать так – заставить банкира перевести деньги на другой счет.

– Заставить – это понятно, – усмехнулся Пахаро. – Но вдруг этот банкир что-нибудь сделает не так? Как-нибудь нас обманет? Скажет, что перевел, а на самом деле окажется, что ничего не перевел? Я-то в банковских делах и впрямь ничего не смыслю.

– Есть у нас специалист по банковским операциям, – сказал Чаваррия. – Его зовут Педро Профессор. Возьмете его с собой. Он проследит, чтобы было все, как надо.

– Ну, разве что так… – с некоторым сомнением произнес Пахаро.

На том все и решилось. Следующей же ночью Пахаро со своим отрядом и с Педро Профессором на четырех джипах выехали в Манагуа. И сам Пахаро, и его бойцы, и Педро Профессор были одеты в форму солдат Национальной гвардии и вооружены тем же самым оружием, что и национальные гвардейцы. Их основной задачей было взять заложников. Ну а добыть деньги – это уже как получится.