Зимняя романтика. Адвент-календарь историй о любви - Сборник "Викиликс" - Страница 5

А потом услышала далекий звук выстрела.

И проснулась.

Открыв глаза, Катя обнаружила себя лежащей на полу своей квартиры, рядом с опрокинутой полкой и раскиданными кругом книгами. Одна из них была открыта, и с белой страницы удивленно смотрела девочка в красной шапочке.

Голова у Кати немного гудела, а на душе камнем лежала печаль.

Дома пахло печеньем, за окном медленно кружились снежинки. Стрелки часов приближались к полуночи. Странный сон стал понемногу выцветать в памяти, хотя забыть его Катя не смогла бы и при всем желании.

– И привидится же такое! – пробормотала она, поднимаясь и потирая шишку на затылке. Часы показывали, что уже через пять минут наступит Новый год.

И в этот момент раздался звонок в дверь.

– Кто там? – удивленно спросила Катя, заглядывая в глазок.

– Извините… Я ваш новый сосед! – раздалось в ответ.

Обычно Катя бы не открыла дверь незнакомцу, но тут ее будто за душу потянули. Руки сами легли на щеколду и открыли дверь.

Носа коснулся аромат свежего снега и еловых веток, будто Катя выглянула не в коридор многоквартирного дома, а в зимний лес. На пороге стоял высокий мужчина с темными волосами и удивительно живыми карими глазами, в которых мерцали золотистые искры. Он обаятельно улыбнулся, показывая белые зубы с чуть удлиненными клыками.

«Будто волчьи», – подумала Катя.

– Извините, что побеспокоил в новогоднюю ночь, – произнес он. – Меня зовут Илья, я ваш новый сосед, зашел поздороваться и… – его взгляд скользнул Кате за плечо, – ох, у вас полка упала!

– А? Да…

– Тогда… В честь знакомства я был бы рад повесить ее обратно.

Прошлая Катя обязательно бы вскинулась и заявила, что справится и сама. Но новой Кате очень захотелось ответить иначе.

– Было бы замечательно, – сказала она и удивилась, как легко у нее это вышло. И как приятно стало на душе. – А я бы в качестве благодарности угостила вас имбирным печеньем, – добавила она улыбнувшись.

Сосед сощурил глаза и как-то особенно по-звериному наклонил голову.

– Имбирное – мое любимое, – чуть хрипло ответил он, разглядывая Катю так пристально, что она невольно смутилась.

– Тогда договорились, Илья. Может, завтра?

– Может, – кивнул мужчина, продолжая смотреть на Катю.

Чувствуя, как пульсируют щеки, она уже собралась закрыть дверь, как вдруг Илья продолжил:

– Подождите.

– Да?

– Знаете… мне сегодня приснился странный сон. Можно задать вам глупый вопрос?

– Можно, – шепнула Катя. И почему-то затаила дыхание.

– А вы… – голос мужчины упал, став похожим на рык, – вы, случайно, не Красная Шапочка?

Катя широко распахнула глаза.

– Да, я… А вы… вы что же… волк? – спросила она и залилась краской по самые уши.

Вместо ответа он улыбнулся, в его глазах зажглись золотые искры. И тут за окном раздались хлопки фейерверков.

– А вот и завтра наступило, – сказал Илья. – Я все же успел встретить Новый год с тобой, Красная Шапочка. Как и обещал.

Никогда бы не подумал, что Париж может быть таким… снежным. Обычно весь его блеск не прикрыть ни снегом, ни пороками узких улиц, особенно где-то в подворотнях девятнадцатого и двадцатого округов. А сейчас то ли парижане нагрешили, то ли намолили снегопад, от которого никуда не деться. Вся красота Монмартра, его огни и дух старого города проносились вместе с горожанами мимо меня. Я бы и рад насладиться погодой, праздником, но суета последних дней напрочь выбила из меня все рождественское настроение. Даже посмотреть по сторонам не получается: снег укрыл весь тротуар, и одно неловкое движение, и ты покатишься на своей пятой точке вниз по улице, сбивая прохожих, как кегли. Я еще – человек, по всей видимости, невеликого ума – надел обувь, в которой умудрился упасть в прошлом году из-за скользкой подошвы. Ничего. Нужно всего лишь дойти до конца квартала и там поймать такси, ибо у моего проклятого телефона осталось всего пять процентов заряда.

Я живу в Париже пятый год, но так и не стал парижанином. Не прочувствовал я его дух, который мог страницей за страницей описывать Гюго, не понимал восторженных охов и ахов туристов, все это так и осталось для меня чужим. Перед отъездом мама говорила: «Ты, Лука, должен развеяться, сменить обстановку, и, возможно, жизнь заиграет новыми красками».

Как-то не срослось. И не удивительно. Переезжал я сюда не в поисках лучшей жизни, любви и искусства, а ради хорошо оплачиваемой работы. Как оказалось, ничего в жизни не меняется, если однотипный серый офис остается однотипным серым офисом, пусть и в старинном здании второго округа. Жизнь никак не поменяется, если ты смотришь на нее одним и тем же взглядом.

Я выдохнул. Нестерпимо захотелось закурить. Я бросил так давно, что уже и не помню, курил ли вообще. Но не судьба. Даже голову поднимать не хочу в поисках магазина, мечтая дойти до конца улицы. Неожиданно мой наушник взорвался стандартной мелодией, и я неохотно ответил на звонок:

– Да, да, да, Макс, алло, я уже в пути, не капай на мозги, – начал я, зная, что опоздал к друзьям уже на час и звонить по другому поводу никто из них не будет. – Все занесло снегом, никак не могу поймать такси.

– Ты врешь. И даже не пытайся оправдываться. Мы намеренно сказали тебе приходить на два часа раньше, чтобы все остальные подошли вовремя. Ну, не считая Си, ей мы сказали приходить на полчаса пораньше. Ты рекордсмен по опозданиям, – шутливым тоном начал друг.

Они опять развели меня. Стоило просто отказаться идти к ним и посидеть дома, посмотреть старинную комедию, которая одна-единственная способна дать мне хоть час спокойствия. Социализация – странная вещь.

– Мы ждем тебя. Не думай смыться. Я вытащу тебя из-под земли, Лука, ясно? – слышу, как другие друзья кричат что-то не менее чем на пяти языках. Впрочем, это последнее, что я слышу.

– Что?

Я достал телефон и сокрушенно выдохнул. Помер. Конечно. Тупая техника, которая оказалась в шоке от минус трех на улице. Каков шанс поймать такси рукой, если не один я такой дурак на дороге? Стремился к нулю. Как и мое желание пойти на рождественскую вечеринку Макса. Все бы ничего, но я правда не хочу туда идти. Все мои друзья со своими вторыми половинками, а я как последний дурак – одинокий. Знаю я этот сценарий от корки до корки. Час ужина, час какой-нибудь комедии, полчаса разговоров на кухне с бокалом шампанского, и все разбредутся по дому парочками. А я буду позорно сидеть на диване и час пытаться вызвать такси в надежде вернуться домой хотя бы к рассвету. Я люблю своих друзей, но, как говорил Сократ… Истина дороже. И самое простое, что я могу сделать, – послать их к черту и отправиться домой. Однако я даже домой уехать не могу. Метро довольно далеко, и телефон сдох. Нужно что-то придумать.

Вдруг я увидел неподалеку кафе. Ничего необычного. Таких в Париже на каждом углу сотня. И все успешно конкурируют друг с другом. Надеюсь, за чашку американо бариста позволит подзарядить телефон.

Я уже подошел к двери, почти схватился за ручку, но тут почему-то ноги оказались выше головы. Всегда думал, что это такая фигура речи; как оказалось, нет. Аккуратно предположу: таким образом судьба решила дать мне пару минут насладиться снегопадом. Лежа на дороге, проверяя конечности на наличие повреждений и провожая ущемленную гордость вместе с обходящими меня парижанами, я без эмоций смотрел на небо. Звезд нет. Все небо затянуто облаками. И все же то ли от падения, то ли от волшебного света в груди что-то екнуло. Вывески кафе золотом подкрашивали снежинки, превращая их в конфетти, – красиво. Неужели придется падать каждый раз, чтобы почувствовать дух Рождества?

Я начал подниматься, чтобы никто не принял меня за бездомного, а на губах застыла наглая улыбка. Упал. Я опять упал. Куда спешил – непонятно. Зачем спешил? Неизвестно. Может, все-таки стоит поехать к друзьям?