Пламенеющий Меч - Фьюри Мэгги - Страница 34
- Предыдущая
- 34/86
- Следующая
Он напряг всю свою волю и попытался думать о чем-нибудь хорошем: о богатстве и роскоши прежних дней, когда он был главой Купеческой Гильдии, о Форрале и Ориэлле, о Паррике и Маре, потом он вспомнил о Занне и тут же понял, что о ней сейчас думать опасно. Вместо этого он унесся мыслями к своей любимой Саре… Но, к удивлению Ваннора, дух купца укрепило воспоминание не о Саре, а о Дульсине, о его умной домоправительнице с ее острым язычком и отзывчивым сердцем…
А Элизеф тем временем, не обращая внимания на своего пленника, вернулась к кристаллу, лежащему на подоконнике. Сосредоточившись на боли и страхе Ваннора, она вбирала в себя их темную силу, чтобы увеличить свою собственную. В свое время она много потрудилась, чтобы усовершенствовать свой дар высматривания, но зато теперь… Кристалл утратил прозрачность, его сияние потускнело, и Элизеф увидела…
— Ага! — воскликнула волшебница со вздохом облегчения. — Вот она!
Сначала колдунья различила отблески пламени, потом — сидевших у костра Ориэллу и Анвара. Маги и вместе с ними еще двое смертных разговаривали с кем-то еще, но вот пятого собеседника Элизеф, к своему крайнему неудовольствию, разглядеть так и не смогла. Несмотря на все усилия, она видела лишь какой-то темный силуэт и даже не была уверена, человек ли это. Элизеф выбилась из сил, чтобы получить возможность хотя бы услышать разговор, и, к вящей своей досаде, поняла, что в этой разношерстной компании есть еще и шестой член. Кто-то явно обращался к Ориэлле и Анвару, но речь его была неразборчивой, а разглядеть колдунье на этот раз не удалось вообще ничего, как она ни пыталась.
Ориэлла прихлебывала сладкую медовуху и при этом отчаянно старалась не морщиться, так как она казалась ей слишком приторной. Хотя ксандимцы умели варить очень неплохое пиво, этот крепкий напиток по традиции подавался в более или менее торжественных случаях — таких, как этот совет.
Сегодняшний день обошелся без новых стычек с ксандимцами, так что они получили возможность спокойно похоронить Элевина. Однако уже завтра надо было решить вопрос о преемнике Паррика и о том, какую роль может сыграть Народ Всадников в борьбе против Миафана. Поэтому вечером маги, Паррик, Сангра и Чайм собрались не только помянуть мажордома, но и, посоветовавшись, принять какое-то решение относительно будущего, чтобы завтра на сходе ксандимцев предложить им свой план.
Обращаясь к друзьям, Паррик сказал:
— Я понимаю, что у всех сейчас не то настроение, чтобы обсуждать текущие дела, но после вчерашнего лучше придумать что-нибудь дельное поскорее. Ситуация такова, что мне может бросить вызов любой, а сам я не имею больше ни нужды, ни желания быть Хозяином Стад, не говоря уж о том, чтобы еще раз пройти через подобное единоборство. Вместе с тем желательно, чтобы мой преемник мог сочувствовать нашему делу. Что, согласно законам Ксандима, происходит, если Вождь отказывается защищать свою власть в ритуальном поединке? Может ли он сам назначить преемника?
— Итак? — Ориэлла повернулась к Чайму, который сидел, погруженный в свои мысли. Эфировидец поднял голову.
— Да, — ответил он. — С твоего одобрения другой претендент может занять твое место. Но если кто-то захочет оспорить его права, ему придется выйти на поединок. Однако кого же ты хочешь предложить?
— Шианната, — уверенно ответила Ориэлла. — Ты, конечно, не можешь стать Хозяином Стад, а, не считая тебя, Шианнат — единственный ксандимец, на чью поддержку я смело могу рассчитывать.
— Но постой, — перебил Анвар. — Помнится, Шианнат уже пытался однажды стать Вождем, но потерпел поражение. Разве может он снова претендовать на это?
— Может, если Паррик назначит его, — ответил Чайм, — ведь в этом случае он будет действовать не от своего лица. Без сомнения, Шианнат, если станет Хозяином Стад, сделает все, чтобы помочь тебе, Ориэлла. В его представлении именно ты помогла ему вновь стать человеком, а Шианнат не из тех, кто любит оставаться в долгу.
— Но ведь на самом деле я для него ничего не сделала, — возразила Ориэлла.
— Разве? — переспросил Эфировидец. — Если бы не ты, Паррик никогда бы не появился в нашей стране, мне не пришлось бы выступить против Хозяина Стад и Фалихас скорее всего сохранил бы свою власть. Шианнат окончил бы свои дни в изгнании, а его сестра навсегда осталась бы кобылой. Нет, Ориэлла, ты заслужила его преданность, и советую тебе воспользоваться этим ради своей цели.
Чайм старался не выдать мучивших его сомнений, но все же это ему, очевидно, не вполне удалось. Ориэлла нахмурилась.
— Ты сказал: «ради своей цели». Значит ли это, что она расходится с целями Шианната или вообще твоего народа?
Чайм колебался. События последних месяцев полностью отвечали тому давнему видению, с которого, собственно, это все и началось. Он действительно помог Светлым силам, и Шианнат сыграл в этом свою роль. Однако зловещее пророчество насчет того, что появление Ориэллы влечет за собой гибель ксандимского народа, пока не сбылось, и вот уже несколько дней Эфировидца мучила совесть: он не знал, имеет ли право рассказывать об этом видении магам. Разве у Ориэллы без того мало забот, чтобы еще заставлять ее тревожиться о совершенно чужом народе? Правда, если он не предупредит ее о возможных последствиях и случится худшее, не падет ли вина и на него, Чайма? С другой стороны, если пророчество было правдивым, то разве рассказ о грядущем несчастье поможет предотвратить его? Чайм поежился под испытующим взглядом Ориэллы. Анвар тоже начал хмуриться. Видимо, все же придется дать магам объяснения.
— Хорошо, — начал он, — мне, видимо, в любом случае надо рассказать вам…
«Нет! Молчи, смертный!»
Чайм осекся, узнав голос Басилевса. Судя по изумленному лицу Анвара и по легкому вскрику Ориэллы, беззвучная речь Молдана была внятной и для них.
— Гром и молния, кто это? — воскликнула Ориэлла. — Несомненно, это голос того, кто недавно защитил меня от Смерти. Но почему ты должен что-то скрывать от нас? Нам нужно знать все…
«Этого им знать не надо. — Голос Басилевса был суровым. — Ты делаешь ошибку, маленький Эфировидец!»
Ориэлла и Анвар недоуменно хмурились, и Чайм понял, что на сей раз Молдан обращался только к нему и до магов слова Басилевса не дошли.
«Мы с тобой оба знаем, что говорило твое видение, — продолжал Молдан уже более мягким тоном. — Когда Пламенеющий Меч окажется в руках Ориэллы, это может и вправду означать гибель Ксандима, но сейчас ставка гораздо больше, чем даже судьба одного народа».
«Хорошо тебе говорить, — возразил Чайм, и от волнения едва не сказал этого вслух. — Ведь не о твоем же народе идет речь…»
Басилевс вздохнул.
«Маленький Эфировидец, — начал он, — мой народ сам в древности очень и очень тяжело пострадал по вине чародеев. Молдай лучше всех племен и народов знают, какой вред они способны причинить. Но сейчас в их среде зародилось новое зло, и, чтобы спасти от него мир, я готов пожертвовать и собой, и тем, что осталось от моего народа. Может быть, так и случится, и тогда наши народы обречены, а может быть, и нет. Твое пророчество могло быть темным или просто обманчивым, и будем надеяться, что это так и есть. Но в любом случае ты не смеешь обременять этих магов своими сомнениями и страхами, ибо сомнения в битве — опасны, а если победят Темные силы, судьба твоего народа наверняка будет плачевна».
Чайм понимал, что Басилевс прав. Несколько лун назад после своего удивительного видения он думал то же самое. Эфировидец склонил голову в знак уважения к мудрости Молдана. «Я понял, — ответил Эфировидец, на этот раз тщательно стараясь скрыть свои мысли от магов. — Это бремя — только мое».
Отбросив кристалл, Элизеф выругалась. Она так ничего и не узнала! Этой стерве опять удалось обмануть ее — обмануть мага Погоды, столько сил положившую на эту слежку. Миафан будет вне себя!
Слегка успокоившись, волшебница заметила, что охранники вопросительно смотрят на нее, явно ожидая приказаний. Между ними неподвижно стоял Ваннор, скованный заклинанием. Уж не его ли упорное сопротивление помешало ей добиться успеха? Ну ладно, все равно сегодня от него больше толку не будет, однако в будущем придется любыми способами сломить проклятое упрямство купца, прежде чем снова использовать его жизненную силу. Элизеф сняла заклинание, и кровь хлынула из раздробленной руки Ваннора. Ноги у него подкосились, но наемники быстро подхватили его под руки и поставили вертикально.
- Предыдущая
- 34/86
- Следующая
