Сердце Мириаля - Фьюри Мэгги - Страница 102

• Предыдущая
• 102/105
• Следующая

В толпе у подножия помоста пронесся невнятный беспокойный ропот. Блейд бесцеремонно ткнул Гиларру локтем в бок, и суффраган очнулась.

— Ради Мириаля, да начинай же! — прошипел он сквозь стиснутые зубы и сунул ей горящий факел, которым надлежало поджечь костер.

Гиларра сделала глубокий вдох.

— О Великий Мириаль, услышь нашу молитву! — прокричала она и, высоко вскинув пылающий факел, ощутила слитный вздох паствы. Натренированным голосом, который был слышен во всех уголках площади, Гиларра начала произносить напевную молитву, прося у Бога милосердия:

— О Великий Мириаль, Ты, что создал наш мир из Своей плоти и крови;

О Великий Мириаль, вернись к нам!

Мы — дети Твои, стадо Твое и Твой урожай. Ты сеешь наши души в мир и в назначенный срок по воле Своей пожинаешь их; О Великий Мириаль, вернись к нам! Великий Мириаль, защити нас! Великий Мириаль, прости нам грехи наши; прими наше поклонение и нашу жертву.

Великий Мириаль, обрати к нам снова Лик Свой;

Великий Мириаль, поддержи нас и утешь нас. Омой нас лучами Своей любви.

Голос Гиларры возвысился до предела, взмывая над головами собравшихся.

— Великий Мириаль, услышь нашу мольбу!

И в тот самый миг, когда толпа горожан оглушительным хором повторила эти слова, суффраган швырнула свой факел в самую середину костра.

И — ничего. Благовонное масло, которым был пропитан хворост, на миг вспыхнуло, но сырое дерево не спешило загораться. Язычки пламени почти сразу опали. Влажный хворост зашипел, и к небу поднялось белое облако — пара, а не дыма. В панике сердце Гиларры забилось, точно пойманная птица. Огонь гаснет! Мириаль всеблагой, нет! Моля о пощаде, она возвела глаза к сумрачным небесам — и вдруг увидела, что над скалами парят, описывая круги, небывалые крылатые существа. Во имя всего сущего, кто они?

В этот миг за спиной Гиларры раздался оглушительный рев. Дощатый помост подломился, и суффраган почувствовала, что падает. Со всей силы грянулась она оземь, и что-то больно ударило ее по лбу, рассекая кожу. Закричав, Гиларра закрыла руками глаза, залитые кровью из раны, ослепленные съехавшим на лоб венцом. Оттолкнув его, суффраган поспешно протерла ладонью глаза — и увидела, как жертвенный костер полыхнул вдруг слепящим золотым пламенем.

Когда тварь вломилась в окно, Тормон был уже на полпути к двери. Остальные, едва глянув на чудовище, ринулись вслед за ним — все, кроме Сколля. Мальчик остолбенел и, бледный как смерть, уставился на убитого. Тормон, одной рукой прижимая к груди дочь, другой на бегу ухватил Сколля и волок за собой, пока тот не очнулся и не побежал сам. Пресвел, бежавший последним, выдернул из замочной скважины ключ, захлопнул массивную дверь и проворно запер ее снаружи. Из комнаты донесся пронзительный, полный злобы вопль, затем — гортанное рычание и скрежет когтей, выдиравших из прочного дерева щепки.

— Бежим! — снова крикнул Тормон и с Аннас на руках помчался вниз по лестнице. Сколль не отставал от него ни на шаг.

— Мириаль всеблагой! — на бегу выдохнул торговец. — Только бы эти твари не добрались до лошадей!..

Первым из беглецов он промчался по коридорам и через кухню. Поглощенный бегством, он даже не сразу заметил, что на полу в кухне лежит убитая женщина, и почуял неладное, лишь услышав, как Серима душераздирающе закричала:

— Марута! Марута!..

Краем глаза Тормон заметил, что Пресвел оттаскивает Сериму от убитой, и больше уже не обращал внимания на эту сцену. Сейчас для него важно одно — поскорее увезти Аннас из этого проклятого города.

К великой радости торговца, кони, хотя и перепугавшиеся до полусмерти, все же были целы и невредимы. Одним глазом он все время поглядывал на небо, но жуткие твари, похоже, все уже добрались до Пределов. Сколль на минуту замешкался, потом, ведя в поводу ослицу, решительно направился к своей гнедой. Пресвел и Рохалла, которая явно ни разу в жизни не садилась на лошадь, устроились вдвоем на спине одного из солдатских коней. Таким образом, для Серимы и Тормона оставались сефрийцы и второй солдатский конь, но ведь Тормон обещал Элиону, что оставит для него лошадь…

Серима глянула на торговца.

— Я отличная наездница, — объявила она без тени ложной скромности. Тормон и глазом не успел моргнуть, а она уже отобрала у него поводья вороного мерина и, забравшись на посадочный камень, не без труда вскарабкалась на широкую спину Аврио.

— Дай мне Аннас, — сказал Сколль, оказавшийся вдруг рядом с Тормоном. — Ты сядешь в седло, а я подам ее тебе.

Торговец взобрался на вороного жеребца и усадил перед собой дочь.

— Ладно, — сказал он, — поехали.

Опасливо поглядывая на вечернее небо, всадники выехали со двора.

На Эспланаде царил сущий ад. Люди выбегали из туннеля, метались, пронзительно кричали, оскальзывались, падали в жидкую грязь. Несколько крылатых тварей кружили над ними, то и дело камнем падая вниз, чтобы вцепиться в новую жертву. Впрочем, их было немного. Большинство чудовищ, подумалось Тормону, предпочло без хлопот охотиться на забитой людьми площади перед Храмом. Торговец содрогнулся при этой мысли. Там же собрался весь Тиаронд! Столько народу… Страх за дочь вспыхнул в нем с новой силой, и Тормон стиснул коленями вороные бока жеребца, ударами пяток понукая его бежать быстрее. Прочие кони последовали за сефрийцем, прибавив ходу, насколько позволяла скользкая от грязи мостовая. Позади них затихали крики гибнущего города.

Как только суффраган и лорд Блейд вышли из Храма, чтобы приступить к Великому Жертвоприношению, Вельдан, Тулак и Казарл подобрались к самому выходу и затаились в тени.

— Элион, ты здесь? — мысленно окликнула чародейка.

— Я на месте, — был ответ, — недалеко от подножия костра, переодет гвардейцем. Если что-то пойдет не так, я готов вмешаться. Увидимся позже, по ту сторону перевала — в зависимости от того, когда я смогу ускользнуть.

От волнения у Вельдан пересохло во рту, зато Каз был, как всегда, чрезвычайно уверен в себе.

— Ты не забыл наш план? — в сотый раз спрашивала она. — Уверен?

— Не волнуйся, Хозяйка. Я обо всем позабочусь. Внимание — пора!

Они увидели, как Гиларра бросила факел в костер. С оглушительным ревом Каз вымахнул из тени, вывалился из дверей Храма и прыгнул на помост. Ветхие доски хрустнули под его тяжестью, и помост рухнул, увлекая за собой лорда Блейда, нового иерарха и всех, кто оказался поблизости. Факел, брошенный Гиларрой, бессильно дотлевал в сыром хворосте.

— А ну-ка я попробую… — пробормотал дракен. Вельдан услышала его.

— Каз, не смей!— отчаянно закричала она. Поздно. Дракен со всей силы вдохнул — и струя золотистого пламени ударила прямо в костер, только усилив страх и смятение толпы. По площади разносились душераздирающие крики. Кого-то уже придавили, кого-то затоптали, когда толпа дружно шарахнулась от плюющегося огнем демона.

Хотя от пламени дракена сырой хворост занялся мгновенно, из середины костра повалили клубы густого серого дыма. Ветер понес их по двору, мешая целиться арбалетчикам. Человек, привязанный к столбу, закричал, когда пламя неистово заплясало, почти касаясь его ног. Нечувствительный к собственному огню, Каз вытянул длинную шею к самой вершине костра и выдернул из груды горящего хвороста столб вместе с Завалем. Проворно мотнув головой, он выдернул бывшего иерарха из огня и, волоча за собой добычу, развернулся и помчался назад, к дверям Храма. По дороге он ухитрился одним мощным ударом хвоста разметать жертвенный костер, и пылающие ветки разлетелись по всей площади.

Едва дракен ввалился в Храм, женщины стремительно выскочили из укрытия и захлопнули за собой массивные бронзовые двери. Каз немедля попятился, развернулся боком и всей тяжестью навалился изнутри на двери. С другой стороны уже доносились яростные крики, по бронзовым створкам молотили удары, и этот шум смешивался с паническими воплями толпы. Вельдан и Тулак поспешно освободили Заваля и загасили дымящееся пятно на его грязном и изорванном одеянии жертвы. Чародейка забеспокоилась было, обнаружив, что Заваль без сознания, но ее спутница отнеслась к этому более легкомысленно.

• Предыдущая
• 102/105
• Следующая