Анжелика и московский звездочет - Габриэли Ксения - Страница 23
- Предыдущая
- 23/47
- Следующая
Джакомо побежал, но он был слаб от недоедания и вскоре споткнулся и упал. Он отчетливо слышал шаги и уже готов был окончательно распрощаться с жизнью. Он ощутил, как руки, еще в достаточной степени сильные, поднимают его. Голый, он стоял перед священником, крепко удерживавшим его за мокрое плечо. Джакомо вдруг устыдился своей наготы и закрыл глаза. У него уже не было сил бежать.
– Открой глаза, – сказал священник. – И не бойся, никто не хочет съесть тебя. Тебя ведь Джакомо зовут?
Мальчик смущенно кивнул, глаза его уже были открыты.
– Пойдем, – сказал властно, но доброжелательно священник. – Я дам тебе работу, мы выберемся из порта. Никто не причинит тебе зла…
У Джакомо не было иного выхода, кроме как пойти вслед за священником, который к тому же крепко держал его за руку.
Они шли довольно долго, добрались до одинокой лодки. Лодку караулил парень простоватого вида; судя по одежде, он жил где-то в пригороде.
– Вези нас, Тоффоло, – приказал священник.
Тоффоло повиновался, называя священника «падре Артуро».
– Скоро тебя накормят, – пообещал падре Артуро мальчику.
Джакомо обрадовался. Пусть его убьют, съедят, пусть все что угодно, лишь бы его перед этим накормили!..
Лодка подплыла к небольшому кораблю, одиноко вставшему на якоре далеко от прочих кораблей. Падре Артуро, Тоффоло и голый Джакомо поднялись на палубу.
– Идем, идем! – подталкивал священник мальчика. Затем спросил: – Что ты предпочитаешь: сначала одеться или сначала поесть?
– Поесть! Поесть! – живо откликнулся подросток.
Падре Артуро и Тоффоло даже не рассмеялись. Они отвели Джакомо в каюту. Тоффоло проворно расставил на столе: хлеб, сыр, виноград… Мальчик набросился на еду. На столе появилось и вино. Теперь мальчик запивал еду. Падре Артуро смотрел на него с неожиданным интересом. Трудно было понять, чем вызван этот интерес; ведь Джакомо являлся самым обыкновенным подростком, ничего необычайного в нем, на первый взгляд, нельзя было приметить.
Когда мальчик наконец насытился, священник велел Тоффоло повести мальчика в другое помещение, вымыть и одеть.
– А все-таки он какой-то тощий! – проворчал Тоффоло.
– Он парень сильный, здоровый, а что тощий, так кто бы на его месте не был тощим! – Падре обернулся к мальчику и ободрил его: – Не бойся и не думай, будто тебя здесь съедят!..
Осоловевшего от обильной еды Джакомо увел Тоффоло. Падре в задумчивости сидел у стола. Спустя не такое уж долгое время Тоффоло возвратился. Следом за ним шел Джакомо, умытый и переодетый в одежду, которая была ему несколько велика. Лицо падре тотчас прояснилось. Кажется, новый облик Джакомо вполне удовлетворил священника.
Тоффоло, падре и Джакомо вошли в другую каюту, большую часть ее занимало широкое ложе. Под красным бархатным покрывалом, укрытый почти до подбородка, лежал измученный болезнью человек лет сорока на вид. Его голова и шея покоились на приподнятой подушке в зеленой наволочке. Человек устремил взгляд на вошедшего Джакомо, словно бы желая проникнуть своим острым взором в самое нутро мальчика.
– Заморыш! – с досадой произнес человек.
Падре Артуро выступил вперед и принялся горячо убеждать:
– Нет, нет! Это крепкий парень! Ему пришлось нелегко, но парень он крепкий! Подкормить его и будет хорош!
Лежащий на постели молчал, пожевывая отвисшими губами.
– Будет хорош! – убежденно проговорил падре. Лежавший тяжело вздохнул и проговорил:
– Что делать? Никого лучше нет.
– Надо было позаботиться обо всем заранее, – вмешался Тоффоло.
– Кто мог знать, что наш друг занеможет? Кто мог знать, что порт будет оцеплен? – примирительно заметил падре. И спросил лежавшего: – Что ж, приступать?
– Приступай! – лежавший устало вздохнул и закрыл глаза…
Когда эти слова были произнесены, Джакомо вдруг испугался. Теперь он был сыт и снова мог бояться за свою жизнь. Но он оказался во власти этих людей. Кажется, осталось лишь одно: просить о милосердии!..
– Не убивайте меня! Пожалуйста, не убивайте! – принялся умалять мальчик…
Но он подумал, что его просьбы бесполезны. Его не для того привели сюда, чтобы теперь отпустить!.. И Джакомо покорился.
– Делайте что хотите, – произнес он глухо и обреченно.
– Ах! – падре Артуро воздел руки кверху. – Я устал повторять, что тебе, милый Джакомо, ничего не грозит!..
– Начинать? – спросил Тоффоло.
– Начинай! – решительно приказал падре Артуро.
Джакомо ощутил, что сильные цепкие пальцы Тоффоло впились в его плечо. Спасения не было. Тоффоло повел его из каюты.
Они вернулись в то помещение, где Джакомо совсем недавно насыщался без оглядки вкусной едой. Теперь он с ужасом ждал, что же с ним станут делать!
Но ничего ужасного не произошло. Тоффоло приказал ему засучить рукав и ощупал его тонкую руку, после чего пробормотал:
– Хорош!..
Они сидели друг против друга.
– Что со мной будет? – решился спросить Джакомо.
– Ничего дурного, – с готовностью отвечал Тоффоло.
Джакомо с волнением ждал. Тоффоло вышел из помещения, затем вернулся, неся еще один кувшин вина.
– Это хорошее вино, – сказал Тоффоло. – Я прошу тебя выпить.
Джакомо понял, что на эту просьбу нельзя ответить отказом. «Наверное, меня отравят, – подумал он. – Но зачем?..» На дальнейшие размышления не оставалось времени.
Тоффоло налил вино в бокал, и Джакомо выпил. Сначала он намеревался пить залпом, ощущая горький вкус; однако никакого горького вкуса он не ощущал. Вино оказалось сладким, вкусным… Джакомо стал пить не торопясь, смакуя приятное на вкус вино. Тоффоло также не торопил его. Когда напиток, плескавшийся в бокале, был выпит, Тоффоло спросил, не хочет ли мальчик отдохнуть. Джакомо отвечал согласием. А что ему оставалось делать? К тому же он и вправду устал. Глаза невольно закрывались. Он с трудом поднялся. Джакомо повел его, поддерживая…
Дальнейшее вам легко угадать! Джакомо очнулся и понял, что отныне он не один в своем разуме, в своем сознании. С его мальчишеским рассудком вел диалог чей-то мощный опытный разум.
Джакомо узнал, что новое важное сознание, поселившееся в его мальчишеском теле, принадлежит человеку по имени Иван Болотов. Этот человек был слугою русского посла, отправленного русским царем в Неаполь. Родом Иван Болотов был из далеких северных краев, именуемых Сибирью. В Сибирь он попал, будучи сыном одного воина, из тех, кого на Руси именуют казаками и используют при завоевании новых земель. Один из этих казаков, посланных для завоевания Сибири, взял с собой своего старшего сына, чтобы с юных лет приучить его к воинским делам. Мальчику едва минуло десять лет, но он уже отличался выносливостью и, не жалуясь на трудности, проделывал с отцом тяжкий поход. Однажды местные жители решились напасть на лагерь казаков, которые крепко спали ночью, выставив несколько человек для караула. Воины местного племени напали неожиданно и с легкостью перебили спящих, убив предварительно караульных. Однако ребенка они пожалели и увели в плен. Когда его привели в становище, к нему вдруг приблизился колдун племени, осмотрел его с ног до головы, затем приказал раздеть его догола и снова осмотрел и при этом еще и ощупывал худощавое мальчишеское тело. После этого мальчику дали сонное питье, а очнулся он уже носителем нескольких сознаний. Сознание колдуна я чую в себе до сих пор, оно в достаточной степени сильно. Колдуны этого племени пользовались самым простым способом преображения: пили свежую кровь, прокусывая зубами жилу.
Мальчик Иван Болотов уговорил сознание колдуна бежать. Носитель бежал и возвратился к соотечественникам своего отца, казакам. Вскоре пошла молва об удивительном уме и о даре предвидения, который открылся у Ивана. Он быстро мужал и в пятнадцать лет уже сделался командиром казачьего отряда. Все поражались его умению договариваться с туземцами! Но все же в одной из случайных стычек он был тяжело ранен.
Иван лежал в палатке, ожидая с ужасом смерти. Сознание колдуна также, казалось, пребывало в растерянности. Силы юноши убывали с каждым часом. Надо было на что-то решаться, чтобы спасти себя во всей своей множественности от неминуемой гибели. Иван с трудом приподнялся и ослабевшим голосом позвал на помощь. В палатку вошел один из молодых казаков, бывших под его началом. Медлить было нельзя.
- Предыдущая
- 23/47
- Следующая
