24 часа - Айлс Грег - Страница 3

• Предыдущая
• 3/71
• Следующая

– Можешь не объяснять, – хмыкнула супруга, – просто раз дорожишь своими обязательствами, научись уважать мои и не заставляй их нарушать.

Развернувшись, Уилл въехал в общую зону. Выстроившись аккуратными рядами, одно– и двухмоторные самолеты ждали на площадке перед ангаром: словно катера к причалу, их привязывали к утопленным в бетон кольцам, специальные подпорки фиксировали колеса. Стоило взглянуть на этих красавцев, и настроение стремительно шло на поправку.

– Ты сам советовал стать более открытой и общительной, – звенящим от напряжения голосом напомнила Карен.

– А вот я, когда вырасту, в Женский клуб вступать не буду! – заявила со своего сиденья Эбби. – Хочу стать пилотом.

– Разве не врачом? – уточнил Уилл.

– Летающим врачом!

– Летающий врач куда интереснее домохозяйки, – чуть слышно отметила Карен.

Взяв жену за руку, Уилл затормозил у своего "бичкрафт-барона":

– Милая, ей всего пять. Когда-нибудь Эбби поймет, какую жертву ты принесла.

– Ей почти шесть, и иногда я сама ничего не понимаю…

Аккуратно сжав теплую ладонь, Уилл понимающе взглянул на Карен, затем вышел из машины, отстегнул ремни детского сиденья и поставил Эбби на бетонную площадку.

Десятилетний «барон» – само совершенство, неудивительно, что Уилл влюбился в него с первого взгляда и тотчас же купил. Два двигателя «континенталь», суперсовременная авиационная радиоэлектроника – Дженнингс не жалел ни времени, ни средств, чтобы сделать его максимально быстрым и безопасным, не хуже, чем «Гольфстрим-IV» какого-нибудь мультимиллиардера. Корпус белый с синими полосками, а на хвосте номер – Н-2УД. «УД» – дань собственному тщеславию, но Эбби страшно нравилось, когда диспетчеры объявляли по радио: "Ноябрь-два-Уганда-Джулиет". Летая вместе с отцом, девочка умоляла переименовать самолет в "Элиза-Джулиет".

Эбби побежала к «барону», а Уилл достал из багажника портплед и чемоданчик с образцами. Во время обеденного перерыва он уже приезжал в аэропорт, проверил стального любимца до последнего винтика и загрузил клюшки для гольфа. Когда муж отвернулся, чтобы выставить на бетонную площадку кейс с ноутбуком, Карен, подняв портплед и чемоданчик, понесла их в самолет. Кабина «барона» рассчитана на четверых, так что места более чем достаточно.

– Руки сегодня не болят? – как бы между прочим поинтересовалась она.

– Нет, – захлопывая дверь кабины, соврал Дженнингс. Руки не просто болели – их будто огнем жгло. При обычных обстоятельствах Уилл отменил бы полет и поехал на машине, однако сейчас слишком поздно, к Мексиканскому заливу иначе чем по воздуху не успеть.

Заглянув ему в глаза, Карен собралась что-то сказать, но потом передумала. Пока муж проводил предполетный осмотр, она помогла Эбби отвязать фиксировавший крыло трос. Удостоверившись, что все в порядке, Уилл повернулся посмотреть, что делает дочка. Лицо у Эбби мамино, а вот сложена крепко, в отца. Девочка обожала проводить время на аэродроме и помогать папе.

– Сколько лететь до побережья? – спросила Карен, встав рядом с мужем у левого крыла. – Минут пятьдесят?

– Ну если гнать, до аэропорта минут сорок. – Доклад Уилла в отеле-казино "Бориваж Билокси", запланированный на семь вечера, должен был открыть ежегодную конференцию Медицинской ассоциации Миссисипи. – Я решил немного сократить выступление, – признался Уилл, – совершенно незачем так подробно останавливаться на аневризме. Сразу после презентации позвоню. – Он показал на пристегнутый к поясу пейджер. – Пока буду в небе, пользуйся «Скайтелом» – новый оператор, покрытие практически стопроцентное.

– Как скажете, мистер Хайтек, – поддела Карен, давая понять: игрушки больших мальчиков ее не интересуют. – Так значит, я набираю сообщение и отсылаю как обычное почтовое?

– Да, правильно, у «Скайтела» отдельный сайт. Не захочешь разбираться – просто позвони в диспетчерскую, и они передадут сообщение.

– Пап, ну пап, – канючила Эбби, дергая отца за рукав, – после взлета помахаешь мне крылышками?

– Нужно говорить «помашешь»! Конечно, милая, специально для тебя! Так, девочки… кого целовать первой?

– Меня! Меня! – закричала дочка, но едва отец наклонился, отстранилась и что-то зашептала ему на ухо. Уилл кивнул и подошел к Карен.

– Она говорит: "Сегодня первый поцелуй нужен маме".

– Вот бы папа был таким же чутким, как дочка!

– Спасибо, что помогла с видеороликом, – поблагодарил Дженнингс, нежно обнимая жену. – Если бы не ты, меня бы на смех подняли!

– По-моему, тебя ни разу в жизни на смех не поднимали. – Голос Карен потеплел. – Как твои руки? Уилл, я серьезно!

– Не особо слушаются, – признался Уилл, – но терпеть можно.

– Ты пьешь лекарства?

– Метотрексат.

– И только? – недоверчиво переспросила жена. Метотрексат чаще всего используют при лечении злокачественных опухолей, однако в небольших дозах он помогает и при артрите, как раз в такой форме, как у Уилла.

– Ну, сегодня еще четыре ибупрофена выпил. И все, клянусь. Не волнуйся за меня. – Уилл прижал ее к себе. – Как приедешь, не забудь включить сигнализацию.

Карен покачала головой: на языке жестов это одновременно выражало тревогу и раздражение, а в одном из производных значений – любовь.

– Я никогда не забываю. Эбби, давай прощайся, папа опаздывает.

Девочка обняла отца, и тот, расчувствовавшись, поднял ее на руки. Позвоночник отозвался резкой болью, но Уилл вымучил улыбку.

– В воскресенье вечером вернусь, – обещал он, целуя дочку в лоб. – Позаботься о маме и не капризничай с уколами.

– Ты их лучше делаешь! Совсем не больно.

– Что за ерунда. Знаешь, сколько уколов мама в жизни сделала? Гораздо больше, чем я!

С трудом сдерживая стон, Уилл опустил девочку на землю и подтолкнул к матери. Эбби пятилась, не сводя глаз с отца, пока Карен не притянула ее к себе.

– Ой! – воскликнула жена. – Чуть не забыла: «Майкрософт» снова начинает дробить акции. Когда уходила, они на двадцать пунктов поднялись.

– Забудь про «Майкрософт»! – улыбнулся супруг. – Сегодня начинается эра рестораза. – Ресторазом назвали новый препарат, в разработке которого участвовал Уилл. Ему и посвящалась предстоящая презентация. – Через тридцать дней мы обеспечим Эбби Гарвард, а ты сможешь одеваться от-кутюр.

– Вообще-то я мечтала отправить ее в Браун, – нехотя рассмеялась Карен.

Шутка про школы родилась в те далекие дни, когда у Дженнингсов было так туго с деньгами, что поход за гамбургерами в «Уэндис» считался событием. Теперь элитные школы стали доступны, а Гарвард с Брауном навевали ностальгию по временам, которые в каком-то отношении были даже счастливее.

– Ладно, давайте, до воскресенья! – Уилл забрался в кабину, завел двигатели и сверил ветровой режим со сводкой службы информирования. Связавшись с диспетчерской вышкой, он помахал в плексигласовое окно и повел самолет к взлетной полосе.

– Милая, нам пора! – Подняв на руки упирающуюся Эбби, Карен пробиралась к «форду». – На улице жарко, а папу мы и из машины увидим…

– Но я хочу, чтобы он видел меня!

– Ну ладно! – уступила Карен.

Получив разрешение на взлет, Дженнингс отпустил тормоза и с ревом поднялся над прогретой солнцем взлетной полосой. «Барон» рвался в небо, будто освобожденный от пут сокол. Вместо того чтобы взять курс на юг, Уилл сделал разворот на посадку, таким образом оказавшись над черным «фордом-экспедишн». У машины стояли Карен и Эбби.

Поднявшись на сто восемьдесят метров, Уилл качнул крыльями, словно военный пилот, подающий сигнал войскам союзников.

– Смотри, мама, смотри, он крыльями машет! – радовалась стоящая на бетонной площадке малышка.

– Милая, прости, что в этот раз нам не удалось полететь с ним, – вздохнула Карен, сжимая плечики дочери.

– Ладно… – протянула девочка и взяла маму за руки. – Знаешь что?

– Что, дорогая?

– Мне тоже нравится составлять букеты!

Женщина улыбнулась, усадила дочку на сиденье и порывисто обняла.

• Предыдущая
• 3/71
• Следующая