Удар Ворона - Бриггз Патриция - Страница 39

Как и говорили, город был обнесен стеной. Он казался меньше Легея, но Лер предположил, что такое впечатление создается из-за стены. В этом районе войн не было уже несколько поколений, и Лер думал, что въезд будет свободным. Но ворота были заперты, а над ними висели самодельные желтые флаги – ясное предупреждение гостям, что жители города сражаются с чумой.

Джес прижал уши и низко зарычал.

– Я тоже чувствую этот запах, – сказал Лер брату. Запах смерти – брошенных и разлагающихся тел. Он прикрыл воротником нос и спешился.

Кукурузу запах как будто не тревожил, но ведь ее готовили для охоты. Кровь и смерть не волнуют ее так, как большинство лошадей.

– Тебе лучше быть человеком, Джес, когда откроют ворота. – Говоря, Лер оглянулся через плечо – и увидел человеческое лицо брата.

– Мне нравится эта кобыла. – Джес потер щеку Кукурузы под потным недоуздком. – Она красивая.

Лер снова постучал в ворота, но никто не отозвался. Тогда он отошел на несколько шагов, разбежался, подпрыгнул и ухватился за верхний край ворот. Подтянулся, перебросил ноги, перекатился через ворота и приземлился на той стороне.

Двух– и трехэтажные здания на узких улицах вызывали клаустрофобию, и этому только способствовало полное отсутствие движения. Лер осторожно огляделся, но не увидел ни признака наблюдателей.

Он потянул тяжелый засов и открыл ворота.

– Я никого не видел, – сказал он брату. – Будь настороже.

Защитник слегка улыбнулся, оскалив зубы, и провел в ворота Кукурузу.

– Можешь определить, были ли здесь Странники?

Лер прошел по тропе вдоль ворот. Глубоко вдохнул воздух и присел, разглядывая землю. Потребовалось время, потому что за прошедшую неделю дождь почти смыл следы.

– Они здесь, – сказал он, возвращаясь к лошади. – Пришли, но не уходили.

Защитник оглянулся на тихий город.

– Я не уверен, что это хорошо.

Лер испытывал такое же чувство, но не хотел в этом признаваться. Попытался приписать тревожное впечатление, которое производил город, активности ордена Защитника, но если это так, почему ему так сильно хочется быть ближе к брату?

Лер смотрел на землю, полагаясь на бдительность брата и сосредоточившись на следах, оставленных Странниками. Так они двинулись по узким улицам.

Показался постоялый двор с коновязью, и Защитник схватил Лера за руку.

– Подожди немного, я хочу кое-что проверить, – сказал он и исчез за стойлами. И почти сразу вернулся.

– Все лошади мертвы, – коротко сказал он. – Убиты, но не болезнью. Судя по червям, мертвы уже около недели. Их не пытались свежевать. Есть и два человека. Один мертв от колотой раны, второй – от болезни. Я не подходил близко, чтобы посмотреть, давно ли они мертвы.

– Давай найдем Странников и уберемся, – сказал Лер, ускоряя шаг.

Он не думал, что они найдут клан Ронжера Библиотекаря живым, но его все равно надо найти. Уж это-то он Брюидд должен.

Чем больше они углублялись в Колберн, тем сильнее становилось зловоние. Некоторые улицы были перегорожены баррикадами – тщетная попытка жителей не подпустить жертв эпидемии. Они видели стервятников-птиц, крыс, один раз одичавшую собаку, но ни одного человека.

Клан Ронжера они отыскали на небольшой площадке, поросшей травой: горожане на таких пасли свой скот. Защитник наклонился к первому телу и принюхался, не прикасаясь к нему.

– Мертвы около недели. Как лошади.

Лер склонился к женщине, лежавшей лицом вниз; светлые волосы напомнили ему мать. Как и остальные члены клана Ронжера, она умерла не от чумы. Странников убили люди, которым они пытались помочь.

Он коснулся волос женщины: пока не видит лица, она для него незнакомка.

– Кое-кто мог решить, что они переносят болезнь, как убитые лошади или кошки, собаки, куры и козы, которых мы не видели.

Он осторожно перевернул тело, словно опасаясь причинить боль. Он видел, как эта женщина готовила пищу и поправляла одежду малыша, но не помнил ее имени.

Встав, он пошел между телами, составляя в памяти список погибших.

– Вот Бенрольн, – сказал он.

Судя по количеству мертвых горожан, лежавших вокруг, и по тому, как было изуродовано тело предводителя клана, Лер видел, что Бенрольн дорого продал свою жизнь.

– Исфейн, – сказал Джес странным голосом, и Лер оглянулся. Исфейн сторожил Джеса, когда его держали на фаундрейле.

– С тобой все в порядке? – спросил Лер. Защитник кивнул.

– Мне казалось, я хочу, чтобы он умер, – сказал он и прошел к следующему телу. – Корc.

Они все мертвы: мужчины, женщины и – душераздирающе – дети. Рыжеволосые близнецы, всегда затевавшие проказы, лежали рядом с аккуратно перерезанным горлом. Ребенок, только начинавший ходить и виновато достававший палец изо рта, когда это видела мать, лежал мертвым комочком.

Среди мертвецов были и горожане. Несколько человек, вооруженных мечами, могли быть стражниками, но большинство орудовали дубинами и палками. «Отчаянные люди решаются на отчаянные меры» – один из афоризмов папы.

Лер отвернулся от мертвеца с ножом седельника в руке и едва не споткнулся о тело мертвой женщины.

Ее светло-голубые глаза выклевали вороны, но он узнал характерно очерченный нос и широкие губы. Играйна, которая с особой радостью командовала им и при этом флиртовала. Рядом кузнец клана. Лер не мог вспомнить его имя, но помнил застенчивую улыбку.

К тому времени, как они кончили, за Защитником на земле оставался след инея. Лер не мог понять, причина этого гнев или печаль. Не осталось ни одного человека, которого Защитник мог бы защитить или которому мог бы отомстить. И, судя по пустым улицам, люди, которые это сделали, тоже скорее всего мертвы.

Единственным, кого они не нашли, была Брюидд. Лер не мог сдержать полного надежды вздоха. Она, конечно, пыталась кого-то вылечить, когда безумие охватило горожан.

– Их слишком много, чтобы хоронить, – в отчаянии сказал Лер. – Но мы ведь не можем их так оставить.

Защитник посмотрел на тела.

– Я помню… поля битв, усеянные телами. Тела смелых солдат, которые заслуживали лучшей участи, чем стать падалью для стервятников. Идем, Лер. Со мной ты в безопасности.

Лер подошел настолько близко, насколько осмелился, так что от холода брата заныли пальцы, а от ужаса стало трудно дышать. Кукуруза тревожно прижала уши, но осталась рядом с Лером. И в этот момент Защитник запел. Он издавал странный немелодичный звук, больше похожий на волчий вой, чем на песню.

У Лера заныло сердце, и по щекам побежали слезы, словно он ребенок не старше Ринни. Он знал этих людей: вместе с ними разжигал костры, сражался рядом с ними. И вот все они мертвы. Умерли, пытаясь спасти город, который убил их.

В ответ на песню Защитника земля задрожала под ногами.

Внезапной, почти причиняющей боль волной Лера охватила магия, у него зазвенело в ушах. Повсюду земля расходилась и поглощала тела: и Странников, и горожан, оставляя лишь перевернутую почву как память о похороненных.

Песня Защитника кончилась.

– Что… – начал Лер, но смолк и подставил плечо: брат, бледный и вспотевший, начал падать. Джес хрипло всхлипывал: Лер помог ему сесть на грубую скамью под небольшим кленом.

– Ш-ш-ш, – сказал он, склоняясь к брату и жалея, что не может больше ничего сделать. Но Джес, как только сел, отстранился, и Лер понял, что его прикосновение не приносит облегчения брату. – Они больше не чувствуют боли, Джес. Ничто не может причинить им боль.

Джес поднял темные глаза.

– Так много горя, – сказал он. – Брюидд поблизости. Мне кажется.

Лер вспомнил, что Джес эмпат.

Он встал и медленно огляделся. Если Джес ощутил боль Брюидд, значит, она еще жива. И тут он увидел маленький крытый фургон, который можно тащить руками или впрягать в него лошадь, – кейрис Брюидд.

Он вложил в руку Джеса повод Кукурузы.

– Подержи, – сказал он. – Ей, вероятно, тоже плохо, Джес.

Брат наклонился, прижавшись лбом к ноге лошади. Кобыла повернула голову и фыркнула в его рубашку.