Сентябрьская луна - О'Бэньон Констанс - Страница 46

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, Камилла, и мне бы очень хотелось доказать тебе, что ты заблуждаешься. Я мог бы сказать, что за пять лет не было дня, когда бы я не тосковал по тебе, но ты мне все равно не поверишь. Я мог бы повторить, что нас с тобой разлучили наши отцы, но боюсь, что это бесполезно.

– Ты прав, Хантер, я не верю ни единому твоему слову. Может, ты забыл о письме, где писал, что любишь другую и хочешь жениться на ней? Я видела это письмо собственными глазами, оно было написано твоей рукой! Как ты это объяснишь?

– Это долгая история, Кам. Я тебе все объясню, когда ты будешь настроена более благодушно. Кстати, я тоже мог бы задать тебе вопрос: что ты скажешь о том письме, которое я написал тебе из Сент-Луиса? В нем я просил твоей руки.

– Ты никогда не писал мне такого письма, Хантер! Неужели ты до сих пор считаешь меня наивной семнадцатилетней девочкой, когда-то поверившей твоим сказкам?

Потеряв терпение, Хантер запрокинул голову к небу.

– Я устал от этой нескончаемой войны, Камилла. Неужели мы не можем сложить оружие и объявить перемирие?

– Между нами не может быть перемирия, Хантер! Все твои слова – ложь! Ты говоришь, что написал мне письмо с предложением выйти за тебя замуж. Почему же я его не получила?

– Могу предположить, что его перехватил и уничтожил твой отец.

Камилла вдруг почувствовала, что тоже безумно устала. Говорить о чем-нибудь было бесполезно: они не понимали друг друга.

– Так ты дашь мне время обдумать твое предложение?

Хантер видел по глазам, что она не верит ни единому его слову. Ему даже казалось, что он слышит ее мысли: она лихорадочно старалась придумать, как бы разрушить его планы.

– Да, я дам тебе время. Только не заставляй меня ждать слишком долго.

– Хорошо. А сейчас – прошу тебя, оставь меня одну.

Хантер протянул руку и приподнял ей подбородок, заглядывая в лицо.

– Ты не хочешь мне верить, Камилла, и я прекрасно понимаю почему: ты слишком долго боролась в одиночку. Но теперь я буду заботиться о тебе. Вот увидишь, я найду способ все исправить!

Встретив взгляд Хантера, Камилла ощутила его прежнее неотразимое очарование. Что греха таить, даже сейчас она все еще трепетала от его прикосновения! А ведь было время в ее жизни, когда она сошла бы с ума от счастья при одной мысли о том, что может стать женой Хантера… Но теперь все изменилось. Она не могла понять, зачем он принуждает ее к замужеству, и знала твердо лишь одно: он ее не любит.

– Мы очень скоро увидимся снова, Камилла. Уверяю тебя, чем скорее мы поженимся, тем будет лучше.

Он повернулся и пошел прочь, а Камилла судорожно перевела дух, глядя ему вслед. Она не собиралась выходить замуж за Хантера Кингстона. Надо найти какой-то выход! Опять ей вспомнилось то время, когда Хантер и его отец вынудили ее уехать из Сан-Рафаэля. И как ей только в голову пришло, что она может вернуться и победить в новом столкновении с Кингстонами?!

Первым ее побуждением было броситься в дом, схватить Антонию и бежать без оглядки, но трезвый голос рассудка подсказал, что это бесполезно. Она должна найти способ противостоять Хантеру Кингстону!

Камилла посмотрела на себя в зеркало. Синие глаза, глядевшие на нее из серебристой глубины стекла, казались потухшими и безжизненными, гордая головка поникла. Сегодня был день ее рождения, ей исполнилось двадцать три, но она чувствовала себя старухой. И все это произошло по вине Хантера! И как только она позволила ему найти единственное уязвимое место в своей броне?!

Камилла напомнила себе, что в гостиной ее дожидается Уэйд: им предстояло ехать на бал в честь Дня Урожая. Надо было во что бы то ни стало выбросить из головы мысли о Хантере Кингстоне!

Отступив на шаг от большого зеркала, Камилла оглядела себя с головы до ног. Бальное платье из синего атласа сзади было присобрано турнюром и мягко ниспадало, образуя длинный шлейф, конец которого она закрепила на запястье при помощи специальной петли. Вырез был скромным: Камилла давно уже поняла, что ей к лицу самые простые фасоны. Никакие оборки, рюши и кружева ей были не нужны. Черные волосы, зачесанные от лица назад и заколотые диадемой, каскадом падали ей на спину.

Отвернувшись от зеркала, Камилла подошла к креслу, в котором сидела Антония, с интересом наблюдая за туалетом матери.

– А когда мне можно будет поехать на бал, мамочка?

Опустившись на колени, Камилла крепко прижала к себе дочку.

– Когда вырастешь. Скоро, моя ненаглядная, очень скоро, ты и оглянуться не успеешь. Ты у меня будешь настоящей красавицей и разобьешь сердца всем кавалерам! – Она улыбнулась, заметив, как заблестели глаза Антонии.

– Я буду такая же красивая, как ты, мамочка?

– Ну что ты, детка, ты будешь гораздо лучше!

– Не забивай ей голову таким вздором, Камилла, – строго заметила Пруденс, застегивая нитку жемчуга на шее у племянницы. – Она и без того уже слишком высокого мнения о себе.

Камилла бросила укоризненный взгляд на тетушку.

– Если это и так, то, признайтесь, по вашей вине. Вы ее всегда немилосердно баловали!

– Признаюсь, но ведь от этого не легче… Тебе пора, моя милая, мистер Робертс заждался.

– Я уже жалею, что обещала Уэйду поехать с ним на бал, – тяжело вздохнула Камилла. – Мне было бы гораздо приятнее провести вечер здесь – с вами и с Антонией.

– Глупости! – нахмурилась Пруденс. – Поезжай и повеселись хорошенько. Ты столько работаешь – надо же когда-то и отдохнуть.

– Мамочка, а ты увидишь мистера Кингстона на балу? – неожиданно поинтересовалась Антония. – Ты будешь с ним танцевать?

Камилла бросила растерянный взгляд на Пруденс.

– Вряд ли, девочка моя. Скорее всего мистер Кингстон там не появится. Насколько я знаю, он вообще не очень любит танцы…

– А завтра ты мне расскажешь про бал и про красивые наряды?

Камилла поцеловала ее в щеку и еще раз крепко обняла.

– Я все тебе расскажу непременно!

По дороге в гостиную она еще раз посетовала на себя за то, что приняла приглашение на бал: танцы ее сейчас совсем не занимали. Ей надо было столь многое обдумать! Она даже тетушке еще не рассказала о чудовищном предложении Хантера…

Когда Камилла вошла в комнату, Уэйд торопливо поднялся и встретил ее восхищенной улыбкой.

– Ты сегодня затмишь всех. Приятно сопровождать на бал первую красавицу Техаса!

Уэйд и сам был очень хорош в строгом темном костюме и белоснежной рубашке. Его светлые волосы были аккуратно причесаны, голубые глаза сияли.

Услыхав столь пышный комплимент, Камилла насмешливо подняла бровь.

– Когда это ты научился так кружить головы женщинам, Уэйд?

– Для меня ты всегда была первой красавицей. Просто раньше я был слишком молод и не мог подобрать подходящие слова.

Он взял ее под руку и повел к дверям.

…Бал был уже в самом разгаре, когда Уэйд остановил коляску. Над входом весело и призывно сияли китайские фонарики, из ярко освещенных окон доносилась музыка. Внезапно Камилла почувствовала себя молодой и легкомысленной. Ей захотелось позабыть о своих невзгодах и предаться веселью.

Она несколько раз протанцевала с Уэйдом, потом ее начали приглашать другие кавалеры, и единственной тенью, омрачившей вечер, было присутствие Лидии Мюррей. Оказалось, что она приехала погостить в Сан-Рафаэль и, разумеется, явилась на бал. Камилла вспомнила, как Лидия третировала ее в прошлом, и поняла, что едва ли удастся избежать новой стычки. И действительно, как только кончился очередной танец, Лидия подошла к ней.

– Неужели это крошка Камилла Монтес? – медовым голоском проворковала она. – Я слыхала, что ты вернулась домой.

– Как поживаешь, Лидия?

– Да я-то неплохо, а вот ты выглядишь просто ужасно! – Лидия сочувственно прищелкнула языком. – Бог мой, тебе, должно быть, нелегко пришлось вдали от родного дома. Правду говорят люди: заботы старят раньше времени.