НеТемный 5 (СИ) - Изотов Александр - Страница 4

Даже не обернувшись, я запустил следующую же ветку, и пацана тут же сдуло в заросли. Но всё же я улыбнулся, потому что заметил, что подставить молот тот успел.

Кутень, к счастью, вернулся чуть раньше, чем мы окончательно заблудились. Под урчание Бам-бама вынырнув из Тьмы, цербер протянул мне клочок бумаги.

Улыбаясь, что для меня это уже плёвое дело, я вызвал огонёк на кончике пальца и медленно, но всё же прочитал, что Анфим скоро явится.

«Жди нас возле Драконовой Арки, что под горой Сиянова Благодать».

— Сиянова Благодать, ну надо же, — хмыкнул я, чувствуя, что прохорова «Сиська» как-то с этим связана.

А вот слово «нас» меня немного насторожило. В таких делах огласка будет лишней.

Я попросил у дюжинника захватить мне подходящую бронь, и мне было важно, чтоб Анфим понял — его брату грозит настоящая опасность. Но не менее важно, чтобы он сообразил, что из Моредара не надо гнать целую сотню воинов Яроша.

Поэтому я, прикрыв глаза, несколько мгновений слушал свои ощущения, пытаясь понять, что ещё содержит в себе бумага, помимо каракулей. Тревога, страх, задумчивость, злость… Есть ли тут ложь?

Повинуясь наитию, я показал записку парнишке. Медоёж понюхал протянутый листок и фыркнул.

— Я не умею читать, — с грустью ответил Лука, но я покачал пальцем.

Сначала приложил руку к груди, потом показал вверх. Ох, как непривычно быть таким праведным учителем.

— Слушай сердце. Что говорит тебе Древо?

— А оно говорит⁈ — пацан уставился в черноту деревьев над нами.

— Просто скажи, что ты чувствуешь. Это записка от человека, которому я хочу доверять.

Это тоже было частью тренировки, пусть глубокой ночью я и не ждал каких-то прорывов от пацана. Хотя, что я знаю про Лиственный Свет?

Лука всё-таки взял клочок бумаги, покрутил его, понюхал, только на вкус не попробовал. Потом пожал плечами, с недоверием глядя на меня.

Я понял, что он раздумывает, стоит ли озвучивать свои бредовые мысли.

— Рассказывай всё, — потребовал я, — Полностью свои ощущения.

— Это, ну-у-у… Как бы… Я просто почему-то вдруг вспомнил жизнь в Солебреге. Отвлёкся, наверное. Извините.

— Всё. Мне. Рассказывай, — пришлось поднажать, чтобы Лука понял, что я не шучу.

Сбиваясь, мальчишка рассказал, что они частенько таскали записки от стражников. То к начальнику, то к жёнам, а иногда даже к любовницам. В общем, передавали весточки.

Кстати, почившему Сидору это было удобно — так он был в курсе о делах в городской страже, и всегда знал, у кого какие слабые места. А если же пацан не умел читать, по пути он показывал записку старшему.

На таких поручениях можно было хорошенько заработать, и пацаны предпочитали крутиться так, чтобы всегда быть на виду. У одного из стражников был тяжело болен сын, и в один из тёмных вечеров у него случился приступ лихорадки.

Луке пришлось бежать передавать записку городскому целителю, который, как назло, оказался на другом конце города. Можно было и словами передать, но там было сложное название целебной мази, которая закончилась у стражника.

— И вот я… — Лука заволновался, теребя в пальцах листок, — Ну, как бы…

— Записка дарит тебе похожие ощущения?

— Я просто тогда видел, как тряслись руки у стражника, как он умолял меня поторопиться… Не угрожал, как обычно, что выдерет меня прутом, а умолял, — мальчишка передал мне записку обратно, — Вот я о нём и вспомнил. И запах даже как будто солебрежский почуял, и всхлипы стражника услышал. Он плакал тогда и злился на самого себя.

Я прищурился. К моему сожалению, я этого практически не почуял, лишь отголоски, но чувствительность Луки мне понравилась. Талант паладина, который прячется в нём, нашёл выход, как показать мальчишке образы, и подобрал самое подходящее воспоминание.

— Это хорошо? — спросил Лука.

— И хорошо, и плохо. Хорошо, потому что я тоже почуял кое-что, а значит, автор записки не лгал. Когда люди лгут, они спокойны.

— А почему плохо?

— Да потому что нам надо, чтобы пишущий был спокоен, и не натворил дел, — вздохнул я.

Ни один царь не потерпит открытой войны между своими дворцовыми, какой бы высокий чин они не занимали. Скрытно деритесь, сколько хотите, но чтобы подданные этого не видели. Надеюсь, Анфим это понимал.

Кутень заметно устал, ведь такое длительное путешествие с запиской, пусть и через Тьму, отняло у него много сил. А мне он нужен будет там, в имении Левона, поэтому я отправил цербера восстанавливаться внутрь топорища.

Но перед этим Кутень поднялся повыше, чтобы запечатлеть наш дальнейший путь… М-да-а-а. В такую безлунную ночь особо понятнее не стало, но зато я определил, где ярко-пылающий ночными фонарями Моредар и в какой стороне море. Оказывается, мы взяли уже сильно в сторону.

Кутень разглядел далеко впереди мерцающие огоньки, а значит, там должны быть люди. А рядом с людьми всегда находится дорога.

В общем, уверенным шагом я взял чуть подправленный курс, продолжая коварно атаковать мальчишку шальными ветками, а заодно возобновив свои тренировки с открывшимся воздушным источником. Метаемые мной вихри подарили мне чувство дежавю, и срочно требовалось проверить одну вещь…

Мы действительно вышли на дорогу, на небольшую придорожную площадку с прилавками для торговли, где висели на длинных жердях несколько магических фонариков.

В такое время там был только один старенький сторож, сидящий на жиденькой табуретке. Охранять на рынке было нечего, кроме пустых деревянных прилавков, да и у самого сторожа была только тросточка да кувшин воды. Видимо, чтобы и у него самого нечего было украсть.

Представившись Зосимой, он без вопросов показал нам дорогу до Драконовой Арки.

— Это туда, к Сиське прям, — махнул он рукой.

— К Сияновой Благодати? — поправил я, — Это же гора?

Тот засмеялся, погрозив мне пальцем.

— Эх, да я стар уже для таких… ну, этих ваших пошлостей. Она самая, ага.

Как я и думал, в этой части гор все тропинки вели к Моредарской магической зоне, но старик сразу, не стесняясь, назвал нас полоумными. Кто туда попрётся в глухую ночь?

Его даже наличие с нами медоежа не удивляло. Ну или, близорукий, он в темноте особо и не разглядел, что за ёжоконь это фырчит.

— А не боитесь вы, дед Зосима, сидеть тут один? — спросил я, стараясь настроить ворчливого собеседника.

За несколько километров до Моредара тут не было ни единой души. Звезды на небе заволокло тучками, и сейчас вокруг, казалось, царила абсолютная тьма. Только маленькие фонарики на жердочках пытались с ней бороться.

— Чегой-то ты мне «выкаешь»? Чай не вельможа какой. Это пусть пацанёнок вон «выкает», а ты, я вижу, как бы не больше моего пожил.

Я усмехнулся. Больно уж прозорливый дед попался.

И он явно был рад наконец почесать языком:

— Чего мне бояться-то? Видит Яриус, я своё пожил… Вот, на лекарство для внученьки тут подрабатываю, охраняю. Она у меня, наверное, такая же, как и пацанёнок твой.

— А что вы охраняете, дедушка Зосима? — спросил Лука.

— Так если какой хлыщ придёт, чары безденежные наложит, оберег от покупателей подбросит? Магия, она знаешь, какая бывает?

Я только усмехнулся. Тут старик был прав, магия — она всякая бывает.

На самом деле, пустые прилавки и вправду источали тонкий аромат магии. На них явно продавались, помимо обычных товаров, магические травы и артефакты, а это всегда оставляло след.

Лука из любопытства направил медоежа в сторону, и зверь начал осторожно обнюхивать лавочки. Видимо, они тоже решили поискать какие-нибудь чары.

— Успею заработать, хорошо, — продолжал старик, — А не успею, с Яриуса-то там и спрошу, — он потряс палкой, пригрозив небу.

— Грозен, грозен, — усмехнулся я, — И что, говоришь, много нас тут таких полоумных ночью носится?

— Ой, да вас таких тут… — старичок, пригубив воды из кувшина, только отмахнулся.