Сладкая булочка города N - Абалова Татьяна - Страница 8

– А Рафаэль? Вдруг он тоже приедет? Мало ли какие у него появились обстоятельства?

– Мог бы прислать посыльного с запиской. Зря я верила, что он будет моим вторым мужем. Как видишь, он передумал, и я по–прежнему вдова.

«Мог бы прислать посыльного с запиской» – эта фраза заставила напрячься. Выходит, здесь нет мобильных телефонов? В какую же дыру она попала? Странная одежда и манера говорить отсылали ее минимум на столетие назад. Еще на вокзале Аня поразилась, что об отправлении поезда объявили без микрофона, по старинке ударив в колокол.

«А вдруг это не современная Европа, а меня каким–то чудом перетащили в начало двадцатого века? Или даже в девятнадцатый? Или вовсе в чужой мир?».

Пугающие мысли поднимали в душе панику. Анна уже сомневалась, что ей удастся найти Российское посольство.

– Скажите, вы когда–нибудь слышали о такой стране, как Россия? – увидев, как тетушка нахмурилась, не понимая, о чем она говорит, Анна поправилась: – Или Советский Союз?

– Нет, никогда. А что там?

– Хороший курортный отдых, – Анна выдала первое, что пришло на ум. Она пребывала в смятении. Невозможно, чтобы о России никто не слышал. В девятнадцатом веке она должна быть у всех на устах. Это русские гнали Наполеона до Парижа, освобождая от французов Европу. Такое не могло забыться даже через сто лет.

Анюта медленно выдохнула, заставляя себя успокоиться. Она ничего не знает наверняка, поэтому нужно решать вопросы постепенно, по мере их появления. А сейчас главное – не потерять расположение «тетушки». От нее зависит, выживет Анна или нет. На данном этапе даже неважно, в каком мире она очутилась. Основная цель – сохранить жизнь.

А с этой задачей справиться будет очень сложно. Все же она убила человека. Аня до сих пор не могла поверить, что решилась таким образом защитить свою честь. Она убегала с кухни, когда бабушка принималась чистить рыбу, которая все еще трепыхалась! А тут где–то взяла нож и в остервенении ударила несколько раз.

Шок от совершенного или дурман, вкус которого она до сих пор чувствовала на языке, стерли из ее памяти само преступление. А как защищаться, если она помнит себя только с момента, как начала задыхаться, уткнувшись лицом в чужую жирную шею?

Анна застонала и закрыла ладонями лицо. Так живо картинка мертвого толстяка встала перед ее глазами.

– Ну чего ты? Все же хорошо, – тетушка Альба погладила ее по колену. – Ты в безопасности.

Анна благодарно кивнула попутчице. «Лучше рассматривать ее доброе лицо, чем возбуждать в памяти страшные видения».

Анюта понимала, что Альба старше ее далеко не на двадцать лет. Но какая женщина не стремится уменьшить свои года? Хоть и блондинка, но волосы с преобладанием седины, да и кожа уже не та. По комплекции не толстая и не худая, но мягкая, словно тесто. Платье выбирала, чтобы понравится Рафаэлю – глубокий вырез выдавал ее желание. Много золотых колец, браслетов и тяжелых кулонов, что говорили о достатке, но всего этого было чересчур, а потому смотрелось кричаще.

В растрепавшихся после рыданий волосах виднелась заколка в виде букетика роз. Умные глаза, приятная улыбка. Сразу понятно, что в молодости Альба была замечательной красавицей, да и сейчас сохранила свою привлекательность. Ане нравилась ее нечаянная компаньонка. С ней рядом на самом деле было спокойно и тепло.

– А кто твой муж? – осторожно поинтересовалась тетушка Альба.

– Мой муж мерзкий жирный боров, – Анна всхлипнула. – Я не хочу, чтобы он меня нашел. Он взял меня силой. Воспользовался тем, что за сироту заступиться некому.

Порыв, подобный тому, что был у Анны недавно, толкнул тетушку обнять новообретенную племянницу и успокаивающе похлопать ее по спине.

– Ничего. Все как–нибудь наладится. Мы потом подумаем, как нам жить дальше, а пока будем наслаждаться свободой.

Выпытывать у вдовы, в какой стране находится город N, Анна не решилась, хоть и лелеяла мысль, что Россия все же существует. Просто Альба о ней не знает. Такое бывает. Аня видела по телевизору, как корреспонденты расспрашивали европейцев о самых простых вещах, и те затруднялись ответить.

Аня боялась разрушить хлипкую легенду, которую только что состряпала на коленке. Она теперь юная жена, сбежавшая от жестокого мужа. Для верности хорошо было бы изменить внешность. Или хотя бы перекраситься. Ее приметы точно знают те, кто ее выкрал и бросил в комнату сластолюбца, а подтвердить, куда делась преступница, может кучер и трое полицейских.

– Чай! – проводник постучался, прежде чем открыть дверь. Анна быстро накинула на голову платок. – До города N осталось ровно двадцать два часа.

– Принесите–ка нам лучше игристого вина, – вдова широко улыбнулась. – Нам с племянницей есть что отметить.

После небольшого бокала вина Анна уснула мертвым сном. Проснулась от вкусного запаха кофе. Тетушка накрыла на стол и мазала мягкое сливочное масло на булочку.

– Я уже побывала в вагоне–ресторане, – заявила она, заметив, что Аня села и трет глаза. – Все очень прилично. Булочки свежие, кофе горячий. Мы сходим туда пообедать. А сейчас иди умываться.

Анна, поднявшись с диванчика и расправив смятое платье, взяла протянутое ей полотенце. Она не стала раздеваться на ночь, так как нижнего белья на ней не было. Плюс ко всему, боялась, что недостаточно хорошо искупалась в фонтанчике, и на теле могут обнаружиться пятна чужой крови. Объяснить их происхождение она не сможет, не выдав, что рассталась с «мужем» совсем не на миролюбивой ноте.

– Я не пойду в ресторан, – сказала она, немного помявшись. – Боюсь, муж меня уже вовсю ищет. И по приметам ему будет легко понять, в какую сторону я подалась. Мне бы волосы перекрасить, что ли.

– Ты права, тебе не стоит никуда выходить, – задумчиво произнесла Альба. – Сейчас мы ничего изменить не можем. Даже переодеть тебя – мои чемоданы сданы в багажное отделение. Хорошо, что приедем на станцию глубокой ночью. Быстро возьмем извозчика и к себе. А там что–нибудь придумаем. В городке магазины на любой вкус. Купим черную краску, чтобы изменить тебя кардинально.

– Я потом все траты на меня отработаю, – поспешила заверить тетушку Анна.

– Перестань, – махнула рукой Альба. – Тебе еще нужно будет придумать, как жить, когда я вернусь домой. Домик я сняла всего на две недели. А пока иди умываться, а то кофе стынет.

Аня закусила губу. Спасительница с ней не навсегда. В принципе, все правильно. Никто не говорил, что собирается содержать сиротку вечно. Ей придется за отведенные две недели найти себе работу. Соваться назад в столицу опасно.

Город встретил яркими огнями. Создавалось впечатление, что здесь всегда царит праздник и всегда оживлено. Новых гостей на вокзале быстро разобрали по коляскам. Они были не чета той, в которой убегала из столицы Аня. Красивые, удобные. Лошади сытые, холеные. А станционные работники и извозчики улыбчивые, приветливые. Сами дотащили багаж, сами пристроили на задке коляски. Осталось только занять сиденья и откинуться на мягкие спинки, чтобы полюбоваться красотами ночного города. Ехали вдоль побережья, где играла музыка и прогуливались нарядные дамы и кавалеры.

Только сейчас, когда хозяин кондитерской подошел ближе, члены Союза Осторожных оценили, насколько тот был высок. А ведь со стороны смотрелся вполне гармонично.

«Вот что значит, правильное соотношение веса и роста», – Реджи сощурил глаза, разглядывая кондитера. Да, Хейерс–младший тоже имел атлетическую фигуру, но даже Джулия была выше него. Особенно, если надевала каблуки.

Реджинальд ненавидел, когда кто–то смотрел на него свысока. Кто бы знал, каких ему сил стоило сделать себе имя среди друзей. Каждый из них имел за плечами богатого родителя, и выделиться в среде золотой молодежи было очень трудно. Но Реджи смог.

Он едва сдержался, чтобы не дать в морду Марку, который так бесцеремонно сдернул с него бабочку. Реджи злился, что позволил себя унизить и не ответил.