Наследник - Греков Сергей - Страница 5

– Какая скорострельность АК-74?

– Че, мля? Ты че несешь, дебил? Я не понимаю тебя. Нормально говори.

Не понимает он… Сам-то наверняка неполную разборку и сборку с закрытыми глазами за полминуты сможет сделать. Но продолжим:

– Что за лучи на улице? Откуда такой радиационный фон? Когда началась война?

– Ты че, сука?..

– Почему ты свободно проходишь через лучи? – я продолжал сыпать вопросами. – С кем война? Кто первый напал?

– Какая, нах, война? У нас нет войны. Слухи даже до наших трущоб дошли бы.

– До ваших? – зацепился я. Всё понятно. Со своей начальной легенды он теперь точно не свернет. – А есть и другие? Какие? Называй!

– Я знаю только про наши, ублюдок. И знаю, что в других графствах тоже есть трущобы. Иначе баронствам пришлось бы держать у себя опустившихся дворян.

А теперь и баронства какие-то приплел…

– Называй графства! – приказал я. Снова пришлось надавить на скрученную руку.

– Тамбовское, Липецкое, Тульское, Московское, Владимирское, – перечислил мужик. – Есть и другие. Их много.

– Я хорошо знаю Московскую область, – признался я. И ведь не соврал. Память, вопреки моим же словам, всё-таки у меня ещё нормально работает. Старые знания до сих пор сохранились, но могу забыть то, что произошло пару минут назад. – Есть ещё, наверное, Орловское, Ярославское, Воронежское…

– Да. Такие тоже есть. Ну, сука, дай мне выбраться, и я тебе глаза вырву.

– Что за баронства? Отвечать! – я нажал свободной рукой на лопатку. Рано или поздно он должен сдаться.

– Обычные баронства. Их все знают.

– Ну так называй, раз все знают!

Не разговор, а какой-то бред. Я стою голый посреди сарая, вокруг бегают курицы, на улице к мычанию коров присоединились козы. Тело не моё. При этом мне приходится пытать подготовленного мужика-диверсанта, а за дверьми меня поджидают лучи, которые сразу же прожигают кожу. И хочется жрать! Меня уже начало ломать от непонятного внутреннего голода. Но пока что держусь, так что допрос с пристрастием продолжается.

– Ты будешь говорить или нет? – прорычал я через пару секунд.

Чувство непонятного голода затмевало сознание. Всё-таки меня долгое время накачивали наркотиками, а вот теперь подступает ломка. Я посмотрел на пробегающую курицу и понял, что не хочу есть эту суетную птичку. Да и вообще ничего не хочу из того, что мне было известно. Мне нужно было нечто иное. Что-то такое, что способно насытить меня. Я всегда презирал торчков, ведь каждый из них сознательно губил свою жизнь. И теперь я оказался на их месте. Ирония судьбы!

– Буду, – сказал мужик. Он попытался вырваться, но я не дал ему этого сделать. – На востоке Голицынское баронство и Брюсовское. На западе – Шереметьевское. На Юге – Келинское и Меньшиковское. На севере – Репинское и Лефортовское.

– И откуда такие названия? – спросил я ласково. При этом не забывал крепко держать его руку. – И знания о них? Ты ведь строишь из себя недалекого человека.

– Так названия даются всегда по родам, которые ими правят, мразь. А знания… Так все люди это знают. А ты нет?

Он просто непробиваем! Несколько минут назад я сломал ему локоть и перебил горло. В глазах до сих пор земля. Его плечевой сустав не работает, а скоро и второй отправится вслед за первым. И при этом в голосе почти нет страха. Хотя, наверное, он тоже употребил что-нибудь эдакое. Вон кожа у него какая нездоровая, будто иссушенная вся. Наркоман-диверсант – это странно. Хотя, возможно, его и готовили для подобных дел. И я теряю время.

– Когда тебе нужно выйти на связь? Сколько человек в твоей группе? Какое вооружение? Отвечать! – я переусердствовал, не рассчитав возросшие силы. Снова послышался хруст. Теперь две руки повисли по бокам бесполезными кусками мяса. – Ты ведь понимаешь, что это продолжится? Я не остановлюсь. У тебя ведь ещё и ноги есть. Да и другие части тела: глаза, зубы, язык… Ты знаешь, кем я был пятьдесят лет назад, и понимаешь, что это не просто угрозы.

Теперь можно было не беспокоиться, что он убежит или что-то сделает. Одними ногами много не навоюешь. Хотя знавал я одного тувинца. Вот тот мог. И носился, аки лось по лесам, и бил так, что диву можно было даться. А сколько раненых товарищей он вынес с поля боя!.. Ему бы за такое памятник поставить!

Я обошел мужика и встал прямо перед ним. Краем глаза контролировал дверь, которая открывалась во внутрь. Понятно, что больше не было никакого смысла скрывать своё лицо, ведь, пока я лежал без сознания, он его видел сотни раз. И почему меня не связали? Что за безалаберность? Или не ожидали, что я очнусь? Хотя куда бы я убежал? После пробуждения я ограничен этим сараем. Проклятая радиация!

Он поднял голову и посмотрел на меня. Злобные глаза не сулили ничего хорошего. А следом взгляд стал испуганным и каким-то растерянным. Губы слегка дрогнули.

– Господин, – непонимающе протараторил он, – вам ведь нельзя… Это запрещено… Я думал, что вы обычный… Обычный… А вы…

– Ну и кто же? – спросил я и попытался сделать устрашающее лицо. Хотя поясницей ощущаю, что и лицо-то уже не моё. Зеркало бы найти какое-нибудь!

– Вы же благородный, хоть и опустившийся, – сказал мужик. Создавалось ощущение, что он сам не мог поверить в то, что говорит. Диверсант зачем-то посмотрел на моё предплечье, а следом завопил. – Ааааа! Демон! Упырь! Нечисть! Изыди! Именем пресветлой матери заклинаю!

На его безжизненных руках появился слабый луч света. Я тут же перебил связки пленника, а затем вывернул кисть. Неизвестно было, что у него там за фонарь. Вдруг по совместительству с шокером? Предмета никакого не оказалось. Да и незаметно выкинуть его он бы не смог. Чертовщина какая-то…

На мгновение мне показалась, что его кожа стала более иссушенной. А потом я заметил, как на землю опадают поседевшие остатки волос. Ногти пожелтели, тонкие губы потрескались, по телу проступила вязь истончившихся фиолетовых вен. И что это за гадость? Какую дрянь он употреблял, что его так колбасит? Вот шельма!

Я отпрыгнул. Из рта мужика полилась бурая жижа, а в уголках глаз образовались красные кровяные полоски. Он завалился и захрипел. Ну ясно: передоз.

От его тела исходило слабое сияние, которое почему-то потянулась ко мне, а после начало впитываться в кожу. Пленник брыкался, стучал ногами, но в итоге затих. И что это, спрашивается, было?

Я подобрал кочергу и потыкал в его живот – никакой реакции. Сдох что ли? Надавил сильнее – тот же эффект. Подумав, приложил металлом об колено – закрытые глаза мужика даже не шелохнулись. Передоз! Ну и черт с ним!

Так-то человек я хороший и зла никому не причиняю. Да и живу теперь по простому принципу: ты не трогаешь меня и моих родных – я тебя не трону. А это подобие на человека замешано в моем похищении, так что жалеть его уж точно не буду, ибо не заслужил. К тому же такую околесицу нес, что диву можно даться. Надо же – графство Рязанское! Я, по привычке придерживаясь за поясницу, смачно сплюнул.

Лучи, идущие с улицы, исчезли, а в сарае ещё больше потемнело. Я приоткрыл дверь и выглянул наружу. Радиации уже не боялся – отжил я своё. Главное – успеть отомстить своим обидчикам.

– Ну и где это я нахожусь? – задал вопрос вслух.

Передо мной открылась странная картина. Покосившиеся невысокие строения стояли рядом с ветхими деревянными домишками. По улицам бродили коровы, бегали козы, неуклюже семенили бараны.

Я сразу же подметил, что никакого электричества здесь нет. Да и машин не было. Как, в общем-то, и асфальта. Ну и дыра! Ядерная война, что ль, прошла? Вон у всех зданий из крыш до сих пор дым идет. И сколько я провалялся? Чудится мне, что дело годком-то одним не ограничилось.

По улицам, к моему изумлению, ходили люди в странных серых одеждах. Много людей. Но никто не приближался к сараю. Некоторые обращали на меня внимание. Они смотрели, тут же слегка кланялись и отводили взгляд. Неподалеку чадили костры, вокруг которых собиралась гомонящая толпа баб и мужиков. Повсюду сновала детвора. Один плечистый молодец вскинул над собой руки и звучно ударил ладонями. Рядом появились разноцветные искры, которые своими очертаниями напоминали бабочек. До меня донесся восторженный детский писк. Что, мать твою, тут происходит?