Мастер тату - Гайдуков Сергей - Страница 46

• Предыдущая
• 46/76
• Следующая

– Точно, – кивнул Кирилл. – Башка с утра не варит.

– А у меня, думаешь, варит? – пожаловался Бородин и снова посмотрел на сейф. – Ну и что там с этой Дианой?

– Убийство схоже с убийством Елены Ждановой в Пушкинском сквере. Шверник убили на территории тринадцатого отделения...

– Ну и что? У них есть какие-то наработки? Мы можем сложить свои данные с ихними?

– Практически... – Кирилл задумался. – Практически у них нет наработок.

– То есть складывать нечего, – подытожил Бородин. – Это ты мне хотел сказать?

Только сейчас до Кирилла дошло, что к двум убийствам он не может добавить третье – возможно, Молочкова до сих пор не обнаружили, и уж наверняка информация о его убийстве еще не попала в ориентировки. Кирилл не мог поставить в своем рассказе в своей версии третью опору, а с двумя она неизбежно рассыпалась на куски.

– Павел Сергеевич, просто послушайте меня. Я ничего от вас не требую...

– Еще бы! – не сдержался Бородин.

– Эти убийства схожи еще кое в чем. У Дианы Шверник и у Елены Ждановой на теле были татуировки, выполненные художником Тиграном Тевосяном. После убийств были отсечены именно те части тел, где располагались татуировки. Тевосян – известный художник... И не исключено, что целью убийств было завладеть...

– Кусками кожи с наколками? – Бородин как-то странно посмотрел на Кирилла. – Ты что, после "Алмаза" не слезаешь с порошка?

– Я вообще не упо...

– Ты хотел высказаться? Ты высказался. Я тебя послушал. А потом я забыл все, что ты мне сказал. Потому что я пьян. И потому что все это бредятина. Я и слыхом не слыхивал про такого художника – Тевосяна! А ты говоришь – из-за него людей режут! Бред, бред и еще раз бред. Съездил бы ты лучше на рыбалку, Кирилл, развеялся...

– Я сказал вам то, что хотел сказать. – Кирилл поднялся со стула. – Я ничего от вас не требую, никаких действий... Просто запомните, может, пригодится. И еще – раз я отстранен от всех дел, то вы не несете ответственности за все, что я буду делать в свободное время.

– Что это ты еще будешь делать? – насторожился Бородин.

– Чем меньше вы будете знать, тем меньше с вас можно спросить, – сказал Кирилл, уже стоя в дверях. – А лучше и вправду забыть все, что я наговорил про татуировки.

Кирилл вышел из кабинета. Бородин облегченно вздохнул и потянулся к сейфу...

Около семи вечера Бородин засобирался домой, но перед этим обошел отделение хозяйской, хоть и не очень твердой, походкой. У пульта дежурного он задержался, чтобы громко и требовательно спросить:

– Ну как в городе? Все под контролем?

– На нашей территории тихо, – сказал дежурный. – Так, пьяная поножовщина, наркоман вены перерезал...

– Себе или еще кому?

– Себе. Четыре кражи, две раскрыты по горячим следам... А соседям не повезло – директора ювелирного магазина зарезали.

– Да что ты говоришь... – равнодушно проговорил Бородин, медленно отчаливая от дежурки к своему кабинету.

– Собаку его сторожевую застрелили, а самого не просто зарезали, а еще и кусок кожи содрали... – дежурный автоматически вещал это, держа перед руками распечатку, а потом добавил уже от себя: – Кажется, у нас недавно что-то похожее было...

Бородин уже никуда не двигался. Он застыл на месте и оглядывался по сторонам.

– Кирилл? – неуверенно позвал он. – Кирилл?

Иванова не было в здании ОВД уже несколько часов. Бородин огорченно развел руками и пошел к себе, но по пути наткнулся на неожиданное препятствие в лице невысокого человека в ватнике, пахнущем бензином.

– Это что? – удивился Бородин.

– Это я, – сказал Львов, недавно поставивший галочку напротив цифры "один" в своем списке первоочередных дел. – Я только что подбил бабки по поджогу винного магазина. Подозреваемый в больнице, чистосердечное признание у меня в столе, – про два трупа Львов благоразумно упоминать не стал, чтобы не волновать подполковника.

– И что ты сейчас делаешь? – спросил Бородин, нюхая бензиново-дымовой коктейль, распространявшийся Львовым.

– Ничего, – сказал Львов, тем самым нарушив одну из главных заповедей в кодексе выживания подчиненного: "Никогда не говори "ничего" в ответ на вопрос начальника "Что ты сейчас делаешь?". Это чревато тем, что в следующую секунду у тебя появится много-много ненужных тебе дел".

– Ничего? – повторил Бородин. – Что ж... Это хорошо. Это... Зайдем ко мне.

Упитанный детина в "косухе" откровенно скучал перед маленьким телевизором, когда по узкой темной лестнице в подвал спустился Молчун. Детина не то чтобы заорал от восторга и кинулся навстречу, но по крайней мере убрал громкость телевизора, снял ноги со стула, повернулся к гостю и вопросительно поднял брови:

– Але?

Молчун ответил не сразу, он внимательно осмотрелся, ища подтверждение написанному на вывеске. А поскольку Молчун имел отдаленное представление о том ремесле, которым, судя по вывеске, занимался парень в "косухе", искал он долго. И в конце концов просто сказал, глядя на хозяина подвала:

– Наколки?

– Ага, – сказал парень. – Хочешь уколоться? Ну, в смысле набить тату.

– Нет, – Молчун покачал головой. Парень вздохнул и снова взялся за телевизионный пульт, нащупывая другой рукой пакет с чипсами.

– Я хочу кое-что показать, – сказал Молчун и достал из кармана записную книжку, а из книжки, в свою очередь, – снимок Милы.

– Покажи, – равнодушно бросил парень и взял фотографию. – Клевая телка, только сиськи маловаты. Но это на мой вкус. Ты че, эротической фотографией занимаешься?

– У нее на ногах наколки, – сказал Молчун.

– Это я сразу заметил... Ну и что?

– Я хочу, чтобы мне объяснили. Вон там надпись: "Сокровище на твоей коже".

– Вижу...

– С какой стати это – сокровище? – Молчун с трудом сдержался, чтобы не заорать. Сам себе этот вопрос он задавал уже сто раз, но ответа не было даже в намеке. – Я не спец по наколкам... Может, вы знаете? Что особенного в этой картинке?

– Особенного? – Парень поднес снимок к глазам, потом отодвинул его подальше. – Снимок слишком плохой, чтобы разглядеть в деталях... Но вроде бы ничего особенного. Приличная работа, хотя немножко небрежная.

– С какой стати это – сокровище? – Молчун навис над парнем в "косухе", и тот недоуменно уставился на странного гостя.

– Без понятия насчет сокровищ, – сказал он. – Девочка – да, девочка хороша...

– Ее убили, – сказал Молчун, глядя на хозяина тату-салона сверху вниз. – Убили из-за этой наколки. После того как убили – содрали наколку.

– Что... Вместе с кожей? – недоверчиво спросил парень в "косухе". – Ты не свистишь? Ты не свистишь, – сделал он вывод, заглянув в глаза Молчуна. – Но я на самом деле понятия не имею, что здесь такого... – Он снова уставился на снимок. – Хотя... Разве что это...

– Что? – Молчун согнулся над снимком, почти щека к щеке с парнем. – Где? Что?

– Ничего особенного, но... Понимаешь, сама эта картинка, она необычна. Ты знаешь, что тут наколото у нее на ляжках?

– Парень и девушка, – сказал Молчун, для верности глянув еще раз на снимок. – Голые.

– Это любовники, – сказал парень.

– Может быть, – не стал спорить Молчун. – Ну любовники, ну и что?

– Любовники с большой буквы, – сказал парень. – Это карта.

– Какая еще карта?

– Карта Таро, – парень поднял глаза на Молчуна и увидел там, что от его слов гость еще больше запутывается. Он вздохнул и приступил к объяснениям: – Есть такие карты. В них не играют, на них гадают. Семьдесят восемь карт в колоде, все с картинками. Эта картинка называется "Любовники".

– А что тут необычного? – продолжал удивляться Молчун.

– Да не принято как-то накалывать карты Таро на людей. Я про них знаю, потому что многие мастера передирают с карт рисунки. Мы же не сами выдумываем всю эту живопись, мы пользуемся разными каталогами, – парень махнул в сторону кипы толстых альбомов, лежавших в углу. – А на Таро полно всяких клевых картинок – рыцари, львы, волшебники, звезды... И вот, бывает, копируют с карты главную картинку и делают на ее основе тату. А здесь, – парень ткнул пальцем в снимок, – а здесь наколота именно карта, потому что, кроме голых парня и девки, тут есть другие элементы...

• Предыдущая
• 46/76
• Следующая