Смерть как сон - Айлс Грег - Страница 51

• Предыдущая
• 51/112
• Следующая

– И я убью его?

– А вы сумеете?

– Если он на моих глазах застрелит Венди? Можете не сомневаться!

– А если по-другому? Если он просто оглушит Венди и попытается затащить вас в свою машину? Вы будете стрелять?

Мне вдруг стало неуютно, словно Кайсер предсказывал то, что случится на самом деле.

– Я сделаю все, чтобы спастись.

Кайсер буравил меня глазами, как на допросе.

– Вам когда-нибудь приходилось стрелять в человека?

– В меня стреляли. И знаете, Джон, давайте оставим эту тему.

– У вас, судя по всему, была интересная работа.

– Не соскучишься.

– А что случилось? В какой-то момент перегорели пробки?

Я скосила глаза в сторону Венди. Та сидела к нам спиной, а лицом к двери. Славная девочка… Она нравилась мне все больше. В ее жизни событий, пожалуй, поменьше, но она отдается своей работе со страстью, какая была во мне самой лишь в молодости…

– Именно.

– И поэтому вы решили на время переквалифицироваться в метеофотографа?

– Да.

– Это от безысходности или просто подвернулся случай воплотить давнюю мечту?

– Второе. – Я подняла на него глаза. – Впрочем, не уверена, что довела бы начатое до конца, даже не случись того происшествия в Гонконге. Я ждала от этой книги большего, если честно.

– Чего именно?

– Сама не знаю.

Принесли наш заказ, но мы продолжали смотреть друг на друга.

– Можно личный вопрос? – спросил он.

– Попробуйте.

– Вы когда-нибудь были замужем?

– Ни разу. Вас это удивляет?

– Пожалуй. В Америке не много найдется привлекательных женщин, которые ухитрились дожить до сорока и ни разу не побывать в роли жены.

– Другими словами, в чем моя проблема? Вы это хотели спросить?

Кайсер рассмеялся.

– Угадали.

– А вы в самом деле полагаете, что я могла бы составить счастье мужчины?

– Я в самом деле так полагаю.

– Ну что ж, ваше мнение разделяли многие. Но на меня удобно любоваться издалека.

– А вблизи?

– Вблизи я не такая, как все.

– Что с вами не так?

– Вообразите ситуацию. Я знакомлюсь с парнем. Симпатичным, успешным, независимым. Пусть он будет частным врачом. Или журналистом. Или брокером на бирже. А лучше голливудским актером. Впрочем, не важно. Он влюбляется в меня, ему кажется, что он жить без меня не может. Еще бы! Я не самая страшная из женщин. К тому же моя профессия фотографа многим почему-то представляется чем-то гламурным, богемным. Мы начинаем встречаться. Он хвастается мной перед своими друзьями. Взаимное влечение все нарастает. Наконец мы становимся любовниками.

– Дальше происходит что-то не то?

– Вот именно! Через месяц, а то и через неделю, меня отправляют в командировку. В Афганистан, в Боснию, в Египет. И не на конкурс «Мисс Вселенная». Я знаю, что буду вынуждена целый месяц рыть землю носом. И хорошо, если только месяц. А у моего парня тем временем заключается выгодная сделка и он хочет, чтобы на званом ужине я выгодно оттеняла его в глазах делового партнера. Или Американская киноакадемия раздает очередных «Оскаров» и он волнуется, его надо поддержать, побыть с ним.

– И что же?

– Я выбираю командировку. Не колеблясь. Собираю шмотки – и в аэропорт. И тогда парень наконец сознает, с кем связался. И линяет, пока все не зашло слишком далеко. Я его понимаю.

– Почему обязательно линяет?

– Потому что во всех мужчинах есть ген превосходства.

– Чего-чего?

– Вы слышали. Им необходимо быть выше. Необходимо, чтобы женщина им принадлежала. Когда они влюбляются и дают волю своим фантазиям, то это их фантазии, а не мои. И реальность часто их разрушает. Одним не нравится, что у меня заработок выше. Другим – что я уделяю своей работе больше внимания, чем их пирушкам и друзьям. Третьим – сам факт наличия у меня собственного мнения, которое я всегда отстаиваю. Не отстаиваю даже, а просто следую ему, невзирая ни на что. Вы поймите, Джон, я вам не жалуюсь на свою горькую судьбу – просто объясняю.

– Я зарабатываю шестьдесят восемь тысяч в год, – обронил вдруг Кайсер. – Мне известно, что ваш доход существенно выше.

– Откуда вам это может быть известно?

– Я видел вашу налоговую декларацию.

– Что?!

– Мы перетрясли всю вашу жизнь точно так же, как делаем это сейчас с жизнью Уитона со товарищи. Пусть вас это не шокирует, нам необходимо было исключить вас из числа подозреваемых.

– Великолепно…

– Итак, продолжим. Я не считаю, что ваша работа ценнее и привлекательнее моей. А если вы сами считаете иначе, меня это ни в коей мере не задевает. – Он наконец взял в руки вилку и ковырнул омлет. – Верите?

– Верю.

– И я знаю, что не являюсь для вас пупом земли.

– Вот уж тут вы правы.

– Меня это тоже не беспокоит.

Я внимательно слежу за тем, как он сдабривает свой омлет острым соусом. Взгляд его непроницаем.

– Послушайте, Джон, к чему вы клоните?

– Вы знаете.

– М-да… Даже не представляю, что и ответить.

Он улыбнулся:

– Собственно, я не за этим сюда приходил. Впрочем, даже рад, что сказал. И еще… Мне очень жаль, что вы оказались втянутой в это дело… Что с вашей сестрой…

– Не надо меня жалеть, – перебила я. – Беда с Джейн в очередной раз доказывает, что мир наш шаток и ничего нельзя откладывать на завтра. Поскольку если отложишь, то до завтра можешь и не дожить.

– Это верно. Я познал справедливость данного утверждения еще во Вьетнаме. Другое дело, что, пока все в жизни идет хорошо и размеренно, ты не можешь заставить себя думать о внезапном конце. Повседневные дела, текучка, жизнь большого города – ты растворяешься в этом, и у тебя нет времени чуть-чуть притормозить и задуматься о том, что может ждать тебя за поворотом. Тебя просто несет вперед, как щепку. И на глазах твоих шоры.

– Насчет шор хорошо понимаю. Я много лет рассматривала мир через объектив.

– И как?

– Нормально. История с Джейн выбила меня из колеи, но я, по крайней мере, получила возможность оглядеться. В какой-то момент даже расслабилась. А потом наткнулась в Гонконге на те картины и у меня снова появилась цель. На все остальное наплевать.

– Еще личный вопрос можно?

– Валяйте.

– Ленц говорил мне, что у вас были сложные взаимоотношения с сестрой. И тем не менее, вы помогаете в расследовании гораздо больше, чем родственники других жертв. Чего вы хотите на самом деле? Просто найти сестру? Или узнать всю правду о похищениях?

«Хороший вопрос, черт бы тебя побрал».

– Я Ленцу тогда не все рассказала. Да, у нас с Джейн были проблемы. Особенно в детстве и юности. Но три года назад со мной стряслась беда. Однажды у меня появились боли, я обратилась к врачу, и тот, не долго думая, госпитализировал меня в онкологический центр.

– Что заподозрили?

– Рак яичников. Хорошо еще, что это случилось со мной в Сан-Франциско, а не в одной из командировок. Впрочем, никого из друзей в городе все равно не было. Я осталась одна. И мне было страшно.

Я сделала паузу, пытаясь справиться с першением в горле.

– Как-то ночью я вдруг проснулась, как от толчка, и увидела стоявшую над постелью Джейн. Она держала меня за руку. Я подумала, что это сон или галлюцинация. Но тут она заговорила. Сказала, что минувшим вечером – как раз когда меня забирали в больницу – вдруг испытала неясное беспокойство. А потом и боль. И перед ее мысленным взором всплыло мое лицо. Она позвонила мне домой и нарвалась на автоответчик, потом связалась с агентом, и тот сообщил, что я в больнице. Джейн не думала ни минуты, оставила детей на Марка и купила билет на первый же рейс до Сан-Франциско. Знаете… она провела со мной четверо суток. Спала на стуле у моей кровати. Провожала меня на все анализы и процедуры, ругалась с докторами и няньками, боролась с моей депрессией. За все это время она не отошла от меня ни на шаг.

– После всего, что я услышал о ваших взаимоотношениях от Ленца…

– Нет, Ленцу я тоже рассказывала правду. Не могу сказать, что после этого мы с Джейн стали жить душа в душу. Но этот поступок показал – мы действительно родные сестры. И когда плохо одной, плохо и другой. Она мне рассказывала потом, что, повзрослев, смогла оценить все мои юношеские жертвы – то, что я единственная в семье зарабатывала деньги и оплачивала счета. «Я понимаю теперь, что ты хотела мне только добра, а я не ценила», – сказала мне тогда Джейн. – Я заметила, что бесцельно вожу вилкой по краю тарелки, нарочно стараясь не задевать омлет. – Хорошо быть независимым, когда ты молод и ни в ком не нуждаешься. Во всяком случае, тебе кажется, что ты ни в ком не нуждаешься. Но со временем приоритеты меняются. Ты вспоминаешь, что есть еще и семья, и это важно. Вот пришло время, Джейн тоже вспомнила.

• Предыдущая
• 51/112
• Следующая