Улица Райских Дев - Вуд Барбара - Страница 101

• Предыдущая
• 101/101

– Он простит меня, Ясмина? А ты простишь меня?

– Прощение от Бога. Я тебя простила.

Она наклонилась и обняла его. Они плакали вместе, потом она вытерла слезы и сказала:

– Я пойду посмотрю, что тебе приготовили поесть! Он снова стал сетовать:

– Я растратил свои годы бесплодно! А теперь я стар и жалок! И где же Нефисса, почему не несет мне суп? Голодом уморить меня хочет!

Джесмайн встала и хотела позвать Нефиссу, но дверь отворилась и в комнату вошли три женщины. Первой к Джесмайн подошла Дахиба и, улыбаясь, приветствовала ее:

– Хвала Богу, ты приехала! Мать сказала нам об этом.

Следом за ней подошла Камилия; Джесмайн удивилась, как она прекрасно выглядит, – прошло ведь двадцать лет. Но Камилия была такой же чарующей и ослепительной, как прежде.

Третья была молодая девушка, которая шла, прихрамывая, – нога ее была стянута железным кольцом. У Джесмайн оборвалось сердце, – впервые в жизни она увидела свою взрослую дочь. Джесмайн посмотрела на Камилию – та глядела на нее встревоженно:

– Хелло, Зейнаб, – сказала Джесмайн. – Я – твоя тетя Ясмина.

Лицо Камилии просветлело.

– Хвала Богу! – воскликнула Дахиба. – Семья воссоединилась. Когда мы это отпразднуем?

– Скоро, – улыбнулась Джесмайн. – Вот только разыщу одного человека… Он непременно должен быть на празднестве.

Она дала водителю адрес, и такси подъехало к одному из старых зданий Каира. Пройдя по длинному коридору, Джесмайн остановилась перед дверью со скромной табличкой: «Тревертонский фонд». Скромно обставлен был и кабинет: письменный стол и несколько стульев. За столом сидела красивая молодая египтянка, которая приветливо улыбнулась Джесмайн и спросила:

– Чем я могу помочь вам?

– Мне надо узнать адрес врача, который работал у вас несколько лет назад, – может быть, вы имеете сведения о нем.

– Назовите имя, пожалуйста.

– Деклин Коннор.

– О, я могу сказать вам сразу. Он в Верхнем Египте.

– Вы уверены?

– Да, совершенно точно. Он в Аль-Тафле. Побледневшая от волнения, Джесмайн раздумывала, как ей скорее добраться до места.

– Может быть, вы посылаете туда самолет? Завтра не полетит?

– Нет, к сожалению.

«Лететь в Луксор, оттуда добираться на машине… Нет, лучше поездом», – решила Джесмайн.

Она шла знакомыми улочками, мимо деревенского колодца, где собирались и болтали женщины, мимо кофейни Валида. У клиники на скамьях терпеливо сидели пациенты: на одной скамье – женщины, на другой – мужчины.

Джесмайн заглянула внутрь и увидела Коннора, который внимательно выслушивал ребенка, приложив к его груди стетоскоп. Мать, не сводя глаз с малыша и кивая головой, выслушивала советы Коннора. У мальчика было случайное пищевое отравление, но Деклин снова и снова настойчиво повторял, что овощи и фрукты надо тщательно мыть, чтобы избегнуть холеры. Глядя на Деклина, Джесмайн живо вспомнила свои собственные приемы пациентов в Аль-Тафле. Деклин, вновь отдающий свои знания и душевную заботу феллахам, показался ей таким родным и желанным, что слезы выступили на ее глазах.

Он поднял голову и видел Джесмайн, она кинулась к нему и очутилась в тесных объятиях. Он нежно поцеловал ее в губы.

– Я знал, Джесмайн, что здесь-то уж ты меня найдешь. Я долго искал тебя и в конце концов решил дождаться в Аль-Тафле.

– Я писала в Шотландию…

– Я туда не поехал. Год я плавал корабельным врачом, потом вернулся в Египет и узнал, что ты заболела малярией и поехала в Англию, а оттуда – в Калифорнию. Но я не помнил фамилии твоей подруги Рашель и не мог навести справок. Твои следы для меня запутались, но я был уверен, что ты вернешься в Египет.

– Из Калифорнии я поехала в Перу – там была эпидемия холеры. Какой долгой стала разлука! Но теперь мы нашли друг друга, какое счастье!

– Да, да, – повторял он, жадно целуя ее под любопытными взглядами феллахов.

Ум Тевфик, Халид и старый Валид весело смеялись и твердили, что давно пора.

Свадьба состоялась в доме на улице Райских Дев. Все Рашиды приняли участие в традиционном торжестве, с процессией «зеффа», с изобилием блюд праздничного застолья – сыром и салатами, мясными обжаренными шариками – кебабом, жареной ягнятиной, рисом и тушеной фасолью, сладким десертом и крепким кофе. Новобрачные сидели в высоких креслах, Деклин – в смокинге, Джесмайн – в кружевном платье абрикосового цвета. Вокруг них веселым кольцом кружились плясуны и акробаты. Сын Деклина – вылитый отец – оживленно беседовал с Ибрахимом: юноша только что окончил Оксфорд, а Ибрахим окончил то же самое отделение полвека назад и с интересом расспрашивал молодого Коннора о современном обучении медицине.

На свадьбу прилетела из Калифорнии Рашель Мисрахи со своим отцом Ицхаком. Он показал ей особняк, соседний с домом Рашидов, где он родился и где теперь было расположено посольство одного из африканских государств. Поздравив новобрачных, Ицхак подошел к Ибрахиму, и оба с удовольствием вспомнили годы, когда они подростками играли то в одном, то в другом доме на улице Райских Дев. Рашель впервые услышала, как ее отец говорит по-арабски.

Камилия и Дахиба станцевали в честь новобрачных свой знаменитый дуэт из программы пятидесятых годов, и Якуб, муж Камилии, любовался неувядаемой молодостью и грацией жены. Рядом с Якубом восхищенно хлопал в ладоши красивый одиннадцатилетний Наджиб – его сын от Камилии. Приемная дочь Якуба, Зейнаб, не выказывала такого энтузиазма – ее отвлекали от танца матери пылкие взгляды троюродного брата Самира. Этот привлекательный молодой человек, приехавший на свадьбу из Луксора, сразу покорил сердце Зейнаб.

Была там и Кетта, которая должна была составить гороскопы новобрачных.

Это была внучка или правнучка той Кетты, которая появлялась в семье Рашидов во времена короля Фарука, и с ней пришла молоденькая девушка, ее дочь, тоже Кетта, к которой потом будут обращаться молодые Рашиды.

Двое мужчин смотрели на торжество из золоченых рам двух портретов на стене: на одном – пышноусый, важный Али Рашид в окружении жен и детей, на другом– король Фарук.

Сидя под портретами, Ибрахим хлопал в ладоши и кричал «Й'алла» пляске своей дочери и сестры, которые увлеченно исполняли танец беледи. Напротив него радостно улыбалась его внучка Зейнаб, и он узнал в ее лице черты своего бывшего друга, Хассана аль-Сабира. Но это не разбудило в его сердце злых духов – на девочке нет вины, а Хассану он отомстил. В ту ночь, когда Ибрахим изгнал Ясмину, он ринулся к дому Хассана, застал его одного и убил. Это было возмездие за поруганную честь Рашидов. Ибрахим вспомнил саркастическую улыбку Хассана. Умирающий как будто бы смеялся удачной шутке бывшего друга: ведь Ибрахим аккуратно, рукой опытного хирурга, отрезал ему гениталии.

Амира тоже хлопала пляске беледи. Радостная и оживленная большим празднеством, она чувствовала себя прекрасно. Большой радостью был для нее приезд Ицхака Мисрахи, черты которого воскресили в ее памяти счастливые годы дружбы с Марьям.

Прошлой ночью Амире снился вещий сон: к ней явился ангел и сказал ей, что она скоро умрет. Но сон не испугал Амиру: «скоро» для ангела – а для людей могут быть годы и годы. А ей нужны эти годы. Столько дел в семье! Созрела для замужества дочь Налы, ей подойдет внук Абделя Рахмана, важный чиновник, под его начальством работают десять человек. Осталась вдовой с двумя детьми дочь Хоснеи, хорошо бы было выдать ее замуж за вдовца, мистера Гамала, который занимает солидный пост в африканском посольстве рядом с домом Рашидов. А юный Самир поглядывает на Зейнаб и краснеет в ее присутствии, словно девушка. Надо поговорить с его матерью. А если он еще не в состоянии содержать жену, я сама сниму молодоженам квартиру. Мне удалось перед смертью восстановить память о своем детстве, думала Амира, теперь я знаю свой род, свою семью, свою звезду. Но я не могу еще присоединиться к моей матери в раю. Мои близкие нуждаются во мне. Вот через год или через два года…

• Предыдущая
• 101/101