Тайны Русского каганата - Галкина Елена Сергеевна - Страница 69

• Предыдущая
• 69/86
• Следующая

Более подробно о событиях в Хазарии узнать нельзя: письменные источники исчерпаны, археология бессильна (пока не исследована собственно хазарская культура). Только можно сказать с уверенностью, что после этого переворота политика Хазарии резко изменилась, а звезда этого каганата ярко вспыхнула и начала медленно затухать.

Примерно в то же время Русский каганат начинает возводить мощнейшие укрепления на северо-востоке и юго-востоке. Тогда появляются те самые белокаменные крепости, для создания которых требовались силы государства. Хазария строит Семикаракорскую крепость на реке Сал, а повсеместно восточнее этих укреплений появляются кочевнические курганы с ровиками, где отличительной чертой погребального обряда является наличие в могиле черепа и костей коня. Эти захоронения имеют истоки в караякуповской культуре (течение реки Урал и Белая). Караякуповские памятники связываются исследователями с территорией прародины венгров – Великой Венгрии, а курганы определяются как мадьярские.

Конфликт между Русским каганатом и Хазарией начался, по-видимому, с разгрома последней Правобережного Цимлянского городища – военного и торгового форпоста русов на Нижнем Дону. Эта крепость по сложности планировки, системе обороны и другим показателям не имела равных на этой территории ни раньше, ни позднее. В результате археологических раскопок 1987—1990 гг. установлено, что она была уничтожена во второй четверти IX в., до постройки Саркела. Население было частью вырезано, частью уведено в плен; иные – праболгары и степные асы – перешли на сторону родственных им хазар. Об этом свидетельствует краниологический и археологический материал Саркела и поселения, основанного на месте Правобережного Цимлянского городища. Центр Русского каганата находился слишком далеко от низовьев Дона, чтобы оказать оперативную помощь, но силами пограничных гарнизонов были уничтожены хазарские Семикаракоры.

После этого удачного набега на врага с запада хазары при непосредственной помощи Византии в 834—837 гг. построили на левом берегу Дона крепость Саркел.

Не последнюю роль в конфликте двух каганатов сыграла Византия. Именно византийские мастера помогают хазарам в строительстве крепостей, но в Византию направляется и посольство русов, которое потом попадает во Франкское государство и благодаря тому – в Бертинские анналы епископа Пруденция. Очевидно, Византия имела свои стратегические интересы и пыталась контролировать конфликт, начавшийся в Восточной Европе.

Отношения между Византийской империей и Хазарией всегда были противоречивы и зависели в основном от интересов Византии. Во время атак Арабского халифата на империю хазары были ее естественными союзниками, поскольку арабы пытались закрепиться и на Северном Кавказе. В VIII в. Восточная Европа Византию не особенно интересовала, поскольку в самой империи постоянно вспыхивали восстания, политические группировки выматывали друг друга в борьбе за власть, прикрываясь религиозными догмами («иконоборцы» и «иконопочитатели»), с востока угрожал халифат, а с северо-запада беспокоили дунайские болгары. В это время Хазарии удалось в трудной борьбе подчинить восточную часть Крыма, в том числе и Крымскую Готию. Но власть хазар была непрочной. Крымские колонии постоянно были охвачены освободительными движениями, которым по мере возможностей помогали местные аланы и греки. К концу первой трети IX в. ситуация в стране относительно стабилизировалась в пользу иконоборцев: императоры Лев V (813—820), Михаил II (820—829) и Феофил (829—842) успешно боролись с монахами и иноками. Лев V сумел заставить болгар заключить тридцатилетний мир и дал решительный отпор Аббасидскому халифату в Малой Азии. Михаил II утопил в крови восстание Фомы Славянина, а сын его Феофил чувствовал себя уже настолько уверенным, что издал в 833 г. эдикт о закрытии всех монастырей в населенных пунктах, надеясь навсегда покончить с иконопочитанием и монашеством.

Настало время позаботиться и о крымских колониях. Они уже представляли немалую проблему. В Юго-Западном Крыму в VIII – начале IX в. сооружается ряд пещерных монастырей (Инкерман, Чильтер, Шулдан, Качи-Кально и др.). Возникли они после массового переселения в Крымскую Готию и Херсонес монахов-иконопочитателей. Одновременно на южном берегу Крыма появляются многочисленные поселения и христианские могильники. Новые жители отдаленной колонии, а также хазарских крымских владений явно не жаловали официальный Константинополь, и распространение там антиправительственных настроений могло повлечь и потерю Крыма для Византии. Тем более что полуостров был желанным не только для империи.

В начале IX в. Русский каганат уже определил свои внешнеполитические цели: контроль над Волго-Балтийским торговым путем, Закавказье, Северное Причерноморье.

У Черного моря, кстати, еще со времен гуннского нашествия остался племенной союз с названием «рос». В конце VIII – начале IX в. эти русы стали все чаще и чаще беспокоить византийские владения Причерноморья. На рубеже VIII – IX вв., по сообщению Жития св. Стефана Сурожского, некий русский «князь» Бравлин, появившийся из Неаполя Скифского, «пленил» южное и восточное побережье Крыма от Херсона до Керчи и напал на Сурож (Судак-Сугдею). Только чудо св. Стефана помогло сурожцам избавиться от оккупантов. Известно, что в тот момент в Сугдее сидел хазарский наместник Юрий Тархан[449]. Совместные интересы Византии и Хазарии в этом случае видны весьма четко.

Данные топонимики и археологии, как мы выяснили ранее, дают основание говорить о родственности этноса «рос» начала нашей эры русам Подонья. Письменные данные IX в. подтверждают этот тезис. В Орозии короля Альфреда (IX в.) сообщается:

«И эта река Данай (здесь: Дон. – Е.Г.) течет от туда на юг, на запад от алтарей Александра, в (землю) народа Рохоуасков»[450].

В этом случает говорится не о Верхнем Доне, а о его низовьях. Название народа имеет явную североиранскую этимологию, а располагаются «рохоуаски» там, где в первые века н. э. обитали роксоланы. Автор Жития Георгия Амастридского упоминает о росах как о народе, хорошо известном в Причерноморье: «нашествие варваров, руси, народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого». Там же говорится о «древнем таврическом избиении иностранцев», сохраняющем силу у причерноморских росов. Прямые аналогии этому обычаю есть в «Худуд аль-алам» и других арабо-персидских сочинениях в цикле о трех городах или видах русов: «Уртаб – город, где любого чужеземца убивают». Это еще одно подтверждение родственности жителей Русского каганата и Северного Причерноморья. Жил «грубый и дикий народ росов» в IX в., по данным византийских хронистов XI – XII вв., «у северного Тавра», то есть у Крымских гор. Судя по всему, русы Подонья и Причерноморья были не только связаны общностью происхождения, но и координировали свою политику.

Нарастающая активность русов в этом регионе создала условия для создания в 30-х годах IX в. византийско-хазарского альянса в области оборонительной политики против русов.

• Предыдущая
• 69/86
• Следующая