Прекрасный новый мир - Злотников Роман Валерьевич - Страница 51

• Предыдущая
• 51/95
• Следующая

Значит, это получается, он полный идиот, потому что оставил любимую жену, детей и вообще все, что любил, потому что посчитал своим долгом навсегда освободить свой прежний мир от опасности возрождения Творца и начала новой череды Катаклизмов. Надо было отринуть все и любить, любить, любить, пока любилка не отпала бы. Ну чушь же… Ан нет, менестрели по всем кабакам поют именно об этом, а все пускают слюни.

Через четыре дня от Шуршана прискакал разведчик с сообщением, что насинцы уже в ста милях от Авенлеба и полным ходом двигаются к границе. Так что летнюю кампанию можно было считать законченной…

В Агбер-порт они прибыли через две недели. Граф Эгерит встретил их с бароном крайне любезно.

– Уважаемый онотьер Грон, должен выразить вам свое восхищение. А также передать вам личную благодарность короля, которому уже сообщили, что вам удалось совершить практически невозможное – отразить набег насинцев на земли королевства.

Грон учтиво поклонился и, повинуясь приглашающему жесту графа, опустился в кресло, стоящее у его рабочего стола.

– Вот, – граф раскрыл небольшую шкатулку, – здесь патенты на присвоение дворянского звания. Поскольку, как мне доложил барон Экарт, вы по неким своим причинам не жаждете стать дворянином короля Агбера, вы можете присвоить дворянское достоинство любым троим вашим подчиненным.

Грон взял патенты и уточнил:

– К ним прилагаются земли?

– Для вас и господ Батилея и Пурга – да. Что же касается остальных… – Граф улыбнулся и развел руками.

Грон развернул один из патентов и внимательно его прочитал. Он был полностью заполнен, и внизу стояла подпись короля и оттиск его перстня.

– Мне необходимо определиться немедленно?

– Вовсе нет, можете сделать это, когда посчитаете нужным. Но я не советовал бы вам откладывать это дело в совсем уж долгий ящик. Полученное дворянство следует утвердить королевским указом, а милость монархов, как вы знаете, переменчива.

Грон понимающе кивнул.

– Что же касается второй части нашего соглашения, – продолжил граф, – то вот вексель на двести тысяч толаров. Я думаю, этого хватит, чтобы закрыть все наши обязательства и по жалованью, и по дополнительным выплатам?

Грон придирчиво проверил вексель. Он был выписан на банковский дом Селиче, действовавший не только на территории шести королевств, но и имеющих отделения во многих других Владениях.

– Да, вполне. – Он скатал вексель, свернул патенты и, засунув их за отворот камзола, вновь поднял взгляд на графа. – Ваше сиятельство, у меня есть несколько вопросов.

– Внимательно слушаю вас, уважаемый Грон.

– Я хотел бы знать, собираетесь ли вы продлить контракт с моей онотой и на будущий год?

Граф улыбнулся.

– Ну как мы можем позволить себе оставить такую оноту свободной от найма? Еще, чего доброго, вас перекупят насинцы и вы просто преподнесете им А-бер-порт как омара на блюде. Даже в листьях салата…

Все вежливо рассмеялись, прекрасно понимая, что в словах графа не было ни грана шутки. Да, исходя из этики наемников, все могло быть именно так. Причем даже если бы насинцы предложили оноте в два раза большую сумму, чем Грон только что получил, им все равно это обошлось бы дешевле, чем их нынешняя, крайне неудачная для них летняя кампания. Более того, если бы граф отказался нанимать оноту, насинцы, вне всякого сомнения, непременно так и поступили бы. Ну не идиоты же они?

– Тогда у меня есть планы еще немного увеличить оноту.

Граф задумчиво пожевал губами.

– У вас сейчас, если я не ошибаюсь, около пятисот человек?

– Да, чуть меньше.

– И насколько вы хотели бы увеличить оноту?

– Я планирую вдвое, – спокойно отозвался Грон, – у меня практически нет конницы, саперов и инженеров. Да и численность пехотинцев тоже стоит увеличить.

– Зачем вам столько? – рассмеялся граф. – С таким войском и с вашими талантами вы сможете покорить любое из шести королевств.

Грон с самым невинным видом пожал плечами.

– Какова будет воля моего нанимателя, – нейтрально отозвался он.

С лица графа мгновенно исчезла усмешка, и он уставился на Грона крайне напряженным взглядом. Грон молчал.

– Я… не готов дать вам немедленный ответ. Мне необходимо снестись с моим королем.

– Хорошо, – согласился Грон, поднимаясь с кресла. – Я буду ждать ответа.

Когда Грон вышел из кабинета, граф еще некоторое время задумчиво смотрел на дверь, а затем повернулся к барону:

– Экарт, я прошу вас, расскажите мне поподробнее об этом крайне неординарном молодом человеке.

Барон усмехнулся.

– Знаете, граф, я как-то уже успел позабыть, что он молодой человек…

– Грон, проснись!

Грон оторвал голову от подушки и, резко сев на кровати, потер лицо. Вчера он засиделся с графом и бароном, вставать пришлось рано, так что он решил ненадолго прилечь после обеда. Добрать минуток сто двадцать.

– Что такое, Батилей?

– Кабан Шагуб подбивает людей на бунт.

– Шагуб… – Лицо Грона перекосила кривая усмешка.

Ну наконец-то… Он давно ждал этого. Кабан Шагуб когда-то и сам был онотьером. И вроде как неплохим. Во всяком случае, его оноту никто не называл неудачливой. До тех пор, пока восемь лет назад в знаменитой битве при Бондо она не оказалась на пути латной конницы короля Геноба. Ту битву агберцы проиграли, так что кроме того, что от оноты Кабана Шагуба осталось всего три человека, он еще умудрился потерять патент. Нового ему не дали. С тех пор Шагуб подвизался как простой наемник, изрядно доставая своих онотьеров и капитанов советами, как им лучше руководить онотой. Об этом Грона предупредил Медведь Барг, еще когда Кабан Шагуб только появился в казарме и с крайне высокомерным видом поинтересовался, где он может найти капитана.

Но Грон давно искал случая проявить жесткость. Человек – существо крайне несовершенное, и большинство людей устроены таким образом, что не способны правильно оценить, когда только пряники. А его оноте при всем том, что она за лето поучаствовала в нескольких тяжелых схватках, по большей части доставались одни пряники. Грон чувствовал это. На занятиях люди уже работали с ленцой, ворчали. Караулы несли плохо. Грон приказал выпороть троих за сон на посту, и порка состоялась, но онота восприняла ее угрюмо. Один из выпоротых был ветераном, и среди остальных ветеранов пошел разговор, что новички-то еще ладно, но с ними-де так нельзя. Что онотьер уж больно круто берет. Что парень-то еще совсем сопляк. Весь авторитет, завоеванный Гроном за летнюю кампанию, начал постепенно таять под напором лени и привычки наемников к праздной жизни в промежутках между походами. Этим и воспользовался Кабан Шагуб. Он громогласно заявлял, что наемники – не солдаты, что умение сражаться – личное дело каждого. Недаром каждому из них положена разная оплата. И что искусство онотьера как раз и состоит в том, чтобы использовать каждого бойца на том месте, где он и будет полезен, а гонять да муштровать – это прямое нарушение их прав и самого кодекса. И многие к нему прислушивались. Особенно из вновь набранных наемников, каковых в оноте сейчас была ровно половина. И в отличие от первоначального состава, большинство из них принадлежали к самой элите наемничества, считавшей, что они и так уже все знают и пусть-де остальные сначала дорастут до их уровня. Если дорастут. А уж потом, если это произойдет, и они могут чему-то поучиться. Короче, назревал классический управленческий кризис «третьего дня», когда новое уж слишком сильно вступало в конфликт с привычным и одобряемым. Тем более что внешнего давления на субмирок оноты в виде угрозы восьми– или десятитысячного войска насинцев в данный момент не существовало. Все должно было закончиться взрывом. В полном соответствии с планами Грона. Хотя Кабан Шагуб об этом даже не подозревал.

• Предыдущая
• 51/95
• Следующая