Изумруды Кортеса - Гальван Франсиско - Страница 17

• Предыдущая
• 17/62
• Следующая

— Каковы же были эти причины? — поинтересовался Кортес.

— Это мне неизвестно. Мой отец, умирая у меня на руках, успел сказать мне, что он смог разглядеть только троих преступников, которые, ринувшись грабить дом, открыли свои лица, прежде скрытые плащами. Наверное, они были уверены, что все обитатели дома уже мертвы. Он назвал мне имя только одного из убийц — некто Красавчик, других я не знаю, потому что отец скончался, не успев их описать.

— Красавчик уже поплатился сполна за то, что совершил, так что ваши идолы могут быть довольны, — заметил Кортес. — Но вы убили еще двоих и наверняка, расправляясь с ними, не позаботились уточнить, были ли именно они виновны в гибели вашей семьи.

— Да, верно, может быть, те испанцы, что попали к нам в руки вместе с Красавчиком, были неповинны в убийстве моих родных. Кстати, все трое были сильно пьяны, но при этом храбро сражались…

— А разве вы не выведали у Красавчика имена его сообщников, прежде чем обречь его на страшную смерть?

— Он погиб во время схватки, — пояснил Сикотепек. — Мы взяли в плен тех двоих и забрали с собой труп Красавчика. Несмотря на жестокие пытки, пленники не сказали ни слова, так что я думаю, они ничего не знали об убийстве моей семьи, потому что у них, конечно, не хватило бы сил запираться. Мы пытали их очень хорошо. Ну, а потом мы решили отдать их жрецу, который принес их в жертву богу Уйчилобосу, чтобы он помог нам отыскать остальных убийц.

— Ну что ж, теперь вам остается только довериться правосудию христиан, которое займется их поисками.

— Если вы меня освободите, я помогу вам их найти, — заявил индеец.

— Как же я могу освободить человека, который принес в жертву идолам трех христиан? — воскликнул Кортес и поспешил сменить тему: — Так вы говорите, что из вашего дома украли пять изумрудов?

— Именно так.

— А есть ли похожие камни в других провинциях или у других касиков? — пытливо спрашивал губернатор.

— Нет, такого не может быть, — уверенно отвечал индеец. — Эти пять изумрудов подарил моему отцу Куитлауак в благодарность за ту помощь, которую ему оказал отец во время войны с вами, испанцами. Эти камни неповторимы, подобных им нет нигде.

Куитлауак был правителем, воцарившимся в Мексике после гибели Монтесумы, но очень ненадолго: спустя всего несколько недель он умер от оспы, и на престол взошел Куаутемок.

Дон Эрнан достал из складок своего плаща изумруд в форме розы, который он обнаружил на ложе доньи Каталины, и показал его индейцу. Тот нахмурил брови: он был неприятно поражен тем, что в руки губернатора попал еще один из этих камней.

— Неужели и вы как-то связаны с этим преступлением?

— Нет. Этот изумруд я нашел на постели моей жены наутро после ее смерти, и для меня загадка, как он очутился там.

— В таком случае этому есть только три объяснения. Либо ваша жена имела отношение к гибели моей семьи, и потому у нее оказался один из этих изумрудов; либо те люди, которые убили моего отца и брата, потом лишили жизни и вашу супругу, потеряв камень на месте преступления. Или же, наконец, один из этих убийц знал ее и подарил ей эту драгоценность.

— Я убежден, что донья Каталина не могла быть замешана в убийстве индейцев. Я также совершенно уверен, что ни с одним мужчиной она не находилась в столь близких отношениях, чтобы принимать от него подобные подарки. Хотя, конечно, чужая душа — потемки, и для одного только Господа сердце человека — открытая книга.

— В таком случае и вы и я хотим отыскать одних и тех же людей. Выпустите меня отсюда, и я помогу вам, — снова попросил индеец.

— Я не могу удовлетворить вашу просьбу, — повторил Кортес с глубоким сожалением в голосе, поскольку он был очень благодарен Сикотепеку за его содействие. — Но обещаю, что сделаю все возможное, чтобы уберечь вас от виселицы.

— Вы напрасно отказываетесь от моей помощи, потому что меня знают и уважают во всех городах и селениях этого края и даже за его пределами, и мне нетрудно будет выйти на след преступников.

— Законы, установленные Всевышним и хранимые его величеством императором и мной, Эрнаном Кортесом, губернатором Мексики, предоставляют нам все возможности отыскать виновных. Не беспокойтесь, око правосудия не дремлет, и преступникам не укрыться от кары. Мы сумели поймать вас, мы изловим и этих убийц.

Сказав это, Кортес спрятал изумруд и направился к выходу. Но индеец, который вовсе не хотел и дальше оставаться в заточении, преградил ему путь.

— Я еще не все рассказал вам, дон Эрнан, — произнес он, взяв Кортеса за руку.

— Как не все? — удивился губернатор.

— Я не сказал самого главного.

— Так говорите же! — потребовал Кортес.

— Я ничего не скажу, пока вы не пообещаете выпустить меня отсюда.

— Вы требуете освобождения, хотя совершили ужаснейшее преступление. И что же вы предлагаете в обмен на свою свободу? — поинтересовался Кортес. — Должно быть, вам известна какая-то поистине страшная и великая тайна, если вы решились предложить мне такую сделку.

— Я сказал вам, что умолчал о самом главном. О том, что прямо касается вас.

— Меня? Каким образом? — удивился дон Эрнан. Его беседа с Сикотепеком и впрямь становилась все интереснее.

— Сначала дайте обещание, что выпустите меня.

— Прежде чем мы придем к такому соглашению, которое касается правосудия и законов его императорского величества, вы должны предоставить мне доказательства того, что это и впрямь дело чрезвычайной важности.

— Так вот, речь идет о великой измене, о страшном заговоре против вас, против императора и против все тех, кто правит этими землями, — произнес Сикотепек, понизив голос.

— Ну хорошо, — сдался губернатор, — я обещаю принять во внимание вашу просьбу, если действительно все так серьезно, как вы утверждаете.

— Я доверяю вашему слову и считаю вас настоящим кабальеро, который никогда не нарушает своих обещаний.

— Говорите.

— Мой отец, умирая, поведал кое-что из того, о чем они перед смертью говорили с моим братом Окитенкатлем. Впрочем, брат успел рассказать отцу не так много, потому что вскоре в дом ворвались убийцы. Окитенкатль подслушал разговор трех испанцев, которые тайно составляли заговор против вас и против императора.

— Кто же были эти предатели? — спросил Кортес.

— Во-первых, тот самый Красавчик, а что касается двоих других, то отец умер, не успел назвать мне их имена. Знаю только, что по крайней мере один из них очень знатный человек. Заговорщики заметили, что мой брат все слышал, и бросились за ним вдогонку. Они шли за ним до самого дома и в конце концов убили его и моего отца, так что я застал брата уже мертвым. Да, они убили его, чтобы он не раскрыл их замыслы, а потом перевернули весь дом, сделав вид, будто в нем побывали грабители, искавшие золото и драгоценности. Впрочем, взяли они совсем немного.

— Их лучшей добычей стали изумруды?

— Да. Но убийцы не заметили, что мой отец еще жив и даже запомнил кое-кого из них. Отец шепнул мне, что одного звали Красавчик, и это как раз один из тех изменников, чьи разговоры подслушал мой брат. Потому-то я и уверен, что эти заговорщики и есть убийцы моих родных.

— А потом они расправились с моей супругой, — добавил Кортес, — хотя я не понимаю, почему.

— Те испанцы-предатели говорили о какой-то крупной краже, которая должна будет повредить губернатору и нанести ущерб императорской казне.

— О крупной краже? Не знаю, о чем могла идти речь, — произнес Кортес, в задумчивости поглаживая рукой бороду и размышляя, что имели в виду заговорщики. Первое, что пришло ему в голову, была предстоящая отправка золота в Испанию, хотя индеец не сказал об этом ни слова.

— К сожалению, отец больше ничего не успел рассказать, — вздохнул Сикотепек.

— Так про других двоих он ничего не говорил? — настойчиво переспросил губернатор.

— Он не назвал больше имен. Сказал только, что один из них был очень важный сеньор, — повторил индеец. — А теперь, пожалуйста, освободите меня, и я помогу вам найти преступников.

• Предыдущая
• 17/62
• Следующая