Изумруды Кортеса - Гальван Франсиско - Страница 58

• Предыдущая
• 58/62
• Следующая

Уверенность Нарваэса пошатнулась, когда он услышал эти слова, но, будучи человеком гордым и надменным, он не пожелал так быстро уступить.

— Повторяю, мне ничего не известно об этом камне, и хочу вас предупредить, что я не намерен терпеть подобные обвинения в свой адрес. Это вам дорого обойдется, хотя вы и духовная особа, так что советую быть поосторожней.

— Вас обвиняю не я, сеньор, но известный вам Хулиан де Альдерете.

— Какие же обвинения могут исходить от того, кто уже давно в могиле?

— Да, он действительно мертв. Но прежде чем предать свой дух в руки Создателя, он, зная, что его сообщники сговорились его убить, написал письмо, в котором признался во всех своих преступлениях и в своей измене. Хотите услышать, что говорится в этом письме, или, быть может, вы избавите меня от тяжкой необходимости повторять, а себя — выслушивать то, что вам и так прекрасно известно?

— Ты все лжешь, разбойник. Я начинаю думать, что ты вовсе не монах, а просто-напросто вымогатель, решивший поживиться за мой счет, — прошипел Нарваэс, и рука его потянулась к кинжалу, который он носил за поясом.

— Сеньор, — возразил ему монах, который не утратил присутствия духа несмотря на эту угрозу, — я не собираюсь вступать с вами в какие-либо пререкания. Все, что мне нужно, — получить назад камень. Больше я ничего от вас не требую. Если вы мне его вернете, то я обещаю, что больше не побеспокою вас и немедленно возвращусь в Новую Испанию. В противном случае письмо Альдерете попадет к императору, и он узнает все о вашем деле. Так что советую вам хорошо подумать и принять правильное решение.

Нарваэс, на которого произвели впечатление решимость и хладнокровие монаха, отпустил рукоять кинжала и взволнованно прошелся по зале, оценивая ситуацию. Как и предвидел Кортес, он, должно быть, понял, что хотя почти наверняка избежит наказания и сможет убедить весь двор и самого императора, что все это — гнусная клевета, но ему никогда не удастся вернуть себе доброе имя, на которое навсегда будет брошена тень — слишком уж серьезны те обвинения, которые могут быть ему предъявлены. Кроме того, как мы узнали впоследствии, как раз в это время Нарваэс рассчитывал добиться от императора разрешения на завоевание и освоение Флориды, и внезапное появление этого монаха, угрожавшего раскрыть его изменнические интриги, было сейчас совершенно некстати.

После долгого тяжелого раздумья Нарваэс вышел в соседнюю залу и возвратился с небольшим кошельком, который и вручил монаху. Брат Эстебан развязал тесьму и заглянул внутрь. Там находился изумруд в форме колокола и с жемчужиной, изображавшей колокольный язык. Миссионер молча поднялся и направился к двери, не сказав ни слова.

— Это подарок, который сделали мне мои друзья. Я не знаю, кто владелец этого камня, — поспешил пробормотать Нарваэс, прежде чем за монахом захлопнулась дверь.

в которой рассказывается о том, как завязалась моя дружба с маркизом де Оржеле и как я проводил время в беседах с ним с глазу на глаз в ожидании, когда представится удобный случай, чтобы Сикотепек смог осуществить свое мщение

Теперь, когда читатель знает, как брату Эстебану удалось добыть последний изумруд, украденный у Сикотепека, самое время вернуться в Париж и рассказать о том, что происходило с нами и маркизом де Оржеле, с которым, вскоре после посещения его дома, у нас завязались самые дружеские отношения.

Через несколько дней после того самого празднества, на котором дон Луис де Ловиса представил меня маркизу, этот последний прислал мне записку с приглашением встретиться в удобный для меня момент для разговора о делах. От дона Луиса он знал, что я — богатый торговец, прибывший с намерением открыть торговлю во Франции.

Трудно описать радость, охватившую при этом и меня и индейца — ведь мы приехали сюда, чтобы покарать этого изменника и убийцу доньи Каталины, супруги дона Эрнана, и родных Сикотепека. Я попросил у дона Луиса разрешения покинуть его дом на два или три дня, чтобы погостить у маркиза: такое приглашение содержалось в его письме. Дон Луис, проникшийся ко мне искренним расположением, относился благосклонно ко всем моим затеям и не стал возражать против моего отъезда, хотя и посетовал, что будет тосковать без меня, поскольку уже успел привыкнуть к нашим ежедневным встречам и беседам. Со своей стороны, я еще раз заверил его в том, что мое желание вести с ним дела неизменно и что пребывание у маркиза никак на это не повлияет, ибо, дав слово, я никогда от него не отступаю и потому ничто не заставит меня отказаться от своего обещания и предпочесть другого компаньона.

В день отъезда, стараясь придать вес своим рассказам, а также приободрить и порадовать дона Луиса, я сообщил, что якобы получил известие о том, что на Азоры уже прибыли два моих корабля, каждый из которых вез тысячу арроб сахара с Ямайки, пятьсот арроб хлопка с острова Эспаньола и солидную партию золота и жемчуга. Хотя иностранные подданные не могли вести торговлю с испанскими Индиями, однако я сказал, что сумел добиться такого разрешения благодаря моей дружбе с братьями-доминиканцами и тому, что моя мать была испанка. Мой благодетель был очень рад этим новостям и отпустил меня с легким сердцем, после того как я еще раз подтвердил свои обещания наладить совместную торговлю.

Маркиз де Оржеле принял меня в своем доме, больше похожем на дворец. Он всячески выказывал мне свое расположение, обращаясь со мной так, словно я был его близким родственником. Взяв меня под руку, он показал мне свой дом, на редкость богатый и до отказа заполненный самыми разными предметами роскоши. Некоторые из них, без сомнения, прибыли из Новой Испании, и мне нетрудно было предположить, каким образом они оказались у маркиза.

Чувствовалось, что дон Луис рассказал ему, кто я такой и какие дела можно со мной вести. Только в расчете на это маркиз и пригласил меня к себе. Впрочем, это полностью устраивало и меня и Сикотепека: мы рассчитывали войти в доверие к маркизу и затем, когда бдительность его притупится, воспользоваться удобным моментом.

Однако вскоре мы поняли, что нам будет очень нелегко осуществить задуманное, находясь у него в доме: он был постоянно окружен слугами и телохранителями, словно был не маркизом, а королем. Его охрана не дремала, и не было никакой возможности расправиться с ним так, чтобы мы тут же сами не оказались схвачены и убиты.

Наши дни проходили в праздности и забавах — так, как привык проводить свою жизнь маркиз де Оржеле. Мы беседовали о самых разных предметах, выезжали в его поместье, где в лесах обитали самые разные звери. Он любил псовую охоту, у него были хорошо натасканные гончие, и к тому же весьма свирепые, так что часто не было необходимости натягивать лук: свора вполне могла растерзать кабана без помощи стрелка.

Маркиз проникся ко мне доверием, но никак не решался на деловое предложение, зная, что у меня есть уговор с доном Луисом, и не желая ущемлять этого достойного человека. Однажды вечером он спросил меня, женат ли я, на что я ответил, что у меня была жена, но она умерла от лихорадки на Терсейре, так что теперь я вдовец.

— В таком случае вы не станете возражать против подарка, который я собираюсь вам преподнести, когда вы отправитесь в опочивальню, — произнес он, но больше, как я ни настаивал, ничего объяснять не пожелал, заявив, что этот подарок должен стать приятной неожиданностью.

Когда я вошел к себе в спальню, то обнаружил в постели женщину — она-то и была тем самым подарком, что пообещал мне маркиз. От изумления я замер на месте, она же позвала меня нежным голосом и предложила лечь рядом с собой, уверяя, что явилась сюда только для того, чтобы доставить мне удовольствие. Все произошедшее повергло меня в смятение, особенно когда она сообщила, что зовут ее Мариана: я тут же понял, что передо мной та самая особа, которую должен был отыскать в Толедо брат Эстебан и которую мы считали любовницей маркиза. Мне было жаль, что она, словно раб на галерах, и здесь продолжает работать на проклятого предателя Тристана. Впрочем, жалость моя была неразумной: судя по тому, что Сикотепек узнал от Мартина ду Мелу, она и в Толедо была куртизанкой, так что это занятие было ее природной стихией.

• Предыдущая
• 58/62
• Следующая