Под кожей - Летова Мария - Страница 10

В моей вдруг пусто. Короткая остановка между прошлым и будущим. Вся эта философия пулей вылетает из головы, когда над моим столом нависает тень.

Не знаю, удивлена я или нет, но на этот раз сердце от неожиданности не выскакивает.

Подняв лицо, я смотрю в зеленые глаза Алиева.

В те самые, которые являются первой точкой притяжения на его лице и так ярко контрастируют с его кавказской внешностью.

В паре с черной футболкой на нем синие джинсы, на ногах – кроссовки. Простота одежды в его случае играет на руку, так как подчеркивает полное отсутствие жира в районе талии и отличные пропорции фигуры.

Он смотрит на меня исподлобья, заставляя с легким стуком опустить чашку на стол.

Указав рукой на второй стул за моим маленьким столиком, спрашивает:

– Можно?

Мою задержку с ответом Алиев «комментирует» приподниманием бровей.

Возможно, вчера я осадила его на эмоциях и незаслуженно, ведь сама дала повод считать себя заинтересованной, причем не один раз, а два, но это не делает меня преступницей.

Теперь он знает, что переоценил степень моей заинтересованности, тем не менее делать вид, что мы не знакомы, мне даже в голову не приходит. Причина моей задержки в другом – я понятия не имею, как себя вести.

– Пожалуйста, – пожимаю плечом.

Он занимает стул напротив, и все это время прямой взгляд Алиева не оставляет мое лицо. Это не дает забыть о том, что мои волосы собраны в небрежный хвост, а из косметики на мне только легкий слой пудры.

Взглядом я касаюсь рук, которые он кладет на стол, и его ладоней с длинными сильными пальцами. Предплечья покрыты густыми темными волосками – я отмечаю эту деталь на уровне подсознания, прежде чем поднять глаза к его лицу.

– Привет, – произносит Алиев.

Чтобы не быть снобом, отвечаю в тон:

– Привет.

– Я вчера остался без телефона, – сообщает он. – Форс-мажор.

– Соболезную.

Алиев ведет широкими плечами, ерзает по стулу так, будто устраивается в нем поудобнее и основательно. Я не спускаю с него глаз. Он с меня тоже, и его внимание имеет особый привкус. Он будто меня изучает, и не просто мое лицо. Но искры в его глазах живые и дерзкие, так что я сама не знаю, какое мнение о нем составить.

– Все еще хочешь получить ответ? – интересуется он.

Такой прямолинейный перенос нашего общения в онлайн для меня неожиданность.

Кажется, со словами «хождение вокруг да около» Денис Алиев в принципе не знаком. И это не говоря о том, что мы снова на «ты».

Для меня это в новинку. Подобное общение. Прямолинейное и лишенное хоть каких-то полутонов.

Вместо того, чтобы уступить, решаю этого не делать.

Отодвинув от себя кружку, скрещиваю руки на груди. Проигнорировав заданный мне вопрос, отвечаю встречным:

– Что с вашим телефоном случилось?

– Собака сожрала провод от зарядного.

– У вас есть собака?

– Да. Ретривер. Кобель. Ему два года.

– Как его зовут?

Обрамленные чертовски пушистыми ресницами глаза делают медленный круг по моему лицу. Задевают мои губы, отчего я только сильнее подбираюсь. Он словно чувствует эти шипы. Откидывается на спинку стула, будто увеличивая между нами расстояние, и отвечает:

– Тайсон.

Отвернувшись к окну, замечаю:

– Я не разбираюсь в собаках…

– Я тоже. Мне его подарили.

Мое молчание создает паузу, но собеседник быстро ее ликвидирует.

– Хочу кое-что исправить, – говорит он, заставляя этими словами посмотреть на себя.

– Что?

Подавшись вперед, прокурор протягивает мне свою руку над столом.

– Денис. Алиев, – произносит он. – Я, кажется, не успел представиться лично.

Опустив взгляд на раскрытую ладонь, я чувствую, как скребет где-то внутри, и секунду решаюсь вложить свою руку в его.

Он ждет, наблюдая за мной из-под своих густых ресниц.

В конце концов, я не продаю душу дьяволу. Собственно говоря, я уже ее продала. В тот день, когда воспользовалась номером телефона сидящего передо мной мужчины.

Его пальцы смыкаются вокруг моих, когда я опускаю свою ладонь в ладонь Алиева.

– Карина, – представляюсь исключительно ради баланса.

Его пальцы теплые и сухие, собственную кожу я ощущаю ледяной на фоне этого опаляющего тепла.

– Ко мне можно на «ты», – говорит Алиев, выпуская мою руку.

Прикусив изнутри щеку, я принимаю это предложение молча.

Даже из принципа было бы глупо воскрешать эту тему. Я и не собираюсь.

Будем мы общаться на «ты» или нет, не важно. Он уже понял, что приключений я не ищу.

Опустив руку, обхватываю ладонью чашку с остывшим чаем. Кожа после рукопожатия слегка зудит, и мне хочется обо что-нибудь ее потереть.

Свою ладонь Алиев опускает на бедро и возвращается в прежнее положение – откидывается на спинку стула. То есть восстанавливает между нами дистанцию.

– Я тебя здесь раньше не видел, – сообщает он вдруг.

– Звучит как претензия. – Смотрю на него исподлобья.

– Нет, – он улыбается. – Я очень рад, что для нас нашлась нейтральная территория.

Быстрая открытая улыбка – это то, что подчеркивает ту самую дерзость в его глазах. От него веет энергией, будто сидеть на месте ему сложно. И топтаться на месте тоже.

Еще его улыбка заразительная.

Закусив губу, я вспоминаю, как выставила его из своей кофейни. Глупости этому конфликту добавляет как раз то, с какой ответственностью к моему ультиматуму отнесся господин Алиев.

Он в самом деле не переступит порог «Ёлок», пока я не сниму запрет.

– Часто здесь бываешь? – спрашиваю я.

Проследив взглядом за моей рукой, которой я неосознанно провожу по своей шее, он отвечает:

– Каждый день.

Мне хватает извилин, чтобы догадаться: здесь он обедает. Только теперь до меня доходит, что прокуратура города находится буквально в пяти минутах ходьбы. Это напоминает еще и о том, что иногда работу от личной жизни отделить невозможно. По всем законам у нас именно этот случай, и, когда я поднимаю глаза, Денис Алиев словно читает мои мысли.

Улыбка сходит с его лица. Он проводит рукой по волосам и становится совершенно серьезным.

– Как насчет того, чтобы пообедать вместе? Например, завтра? – спрашивает он и этим вопросом заставляет меня снова поднять глаза.

Теперь ничто не выдает его эмоций. Он просто ждет, наблюдая за моим лицом. Наблюдая, изучая. Снова приводя в нервозность от того, что на мне нет косметики, и от того, что я не могу определиться с ответом.

Алиев тоже это понимает. Кладет на стол сцепленные в замок руки, говоря:

– Давай представим, что мы просто две неизвестные. Икс и игрек, к примеру. Оставим все за кадром. Мы сами по себе…

Под учащенные удары сердца я смотрю в его глаза.

В отличие от него, топтаться на месте я умею, и еще как. Дернув на себя сумку, роюсь в ней, хмуря брови и взвешивая все за и против. Я пытаюсь их проанализировать, но та чаша весов, на которой лежат связывающие нас с прокурором Алиевым обстоятельства, с огромным запасом перевешивает. Все, что можно с этим сделать, – только закрыть на них глаза.

Продолжая смотреть в свою сумку, говорю:

– У меня условие.

– Какое?

– Больше никаких цветов. И никаких подарков. Это просто… – посмотрев на него, заканчиваю: – Общение.

Этой чертой я даю ему возможность забрать все свои предложения назад. Может быть, об этом он и думает, медленно моргая своими ресницами, но это только мои предположения. Через секунду на его губах появляется уже знакомая мне улыбка, одновременно с чем Денис предлагает:

– Значит, друзья?

– Да… – отзываюсь я. – Друзья.

Я поднимаю руку, чтобы позвать официанта, Алиев же встает со стула и предупреждает:

– Я на минуту.

Он возвращается к своему столу, шум за которым снова становится громче. Мужчины прощаются. Рукопожатия, дружеские хлопки по плечам. Улыбка на лице известного мне прокурора…

Ждать его долго не приходится. Уже через минуту он возвышается над столом опять, на этот раз в его руке черный бомбер.