Дилетанты - Гамильтон Дональд - Страница 15

• Предыдущая
• 15/51
• Следующая

Я мрачно уставился на нее, а поскольку она сохраняла молчание, то спросил:

- Все это смотрится великолепно, Либби, но все-таки: что это означает?

Ее зрачки сузились, и она застегнула блузку и заправила ее в брюки. Затем посмотрела на меня и после небольшой паузы тихо рассмеялась.

- Наверное, я продолжаю воспринимать вас как Гранта, - пробормотала она. - С женщинами он был трусоват. Надо было постоянно идти ему навстречу. Когда мы только познакомились, я пыталась предстать перед ним во всем своем великолепии, но ничего хорошего из этого не вышло. Он не смел и прикоснуться к роскошной леди в шикарных туалетах. Ему очень хотелось, но увы... Он боялся вызвать мое неудовольствие, помяв платье или растрепав прическу. Мне пришлось идти на хитрость, сделав так, чтобы он застал меня дома с пыльной тряпкой, в какой-то хламиде, пьющей пиво из банки. Господи, как я ненавижу пиво! Как сказал тот человек из анекдота: лучше бы влить это обратно в лошадь. Но это привычный буржуазный напиток, он помогал нам воспылать страстью друг к другу и сделал свое дело. В полинявшем старом платье, с пятном от пыли на носу, налакавшаяся пива, я выглядела достаточно доступной, чтобы он оказался в состоянии схватить меня и потащить в кровать... Это, конечно, свинство с моей стороны так говорить о нем. Грант был симпатичный человек, хотя, как говорят в Америке, у него не Бог весть как много было между ушами. Ну, а вы холодный и расчетливый негодяй, который знает о женщинах все. Я верно говорю?

- Верно, - отозвался я. - Если не считать одного: почему эта конкретная женщина так старается произвести на меня неизгладимое впечатление?

- Я, кажется, вас недооценила. Я-то решила, что вы отнесете это на счет вашего обаяния. Так подумали бы многие мужчины.

- В нашей профессии, - сказал я, - люди, которые переоценивают собственное обаяние, умирают очень молодыми. Кончайте, Либби. Вам нужен не я, а что-то другое. Что именно?

- Вы тоже ничего, - промурлыкала она. - Вы мне, между прочим, очень даже нравитесь.

- Спасибо.

- Скажите мне вот что... Тот подлец с винтовкой, которого вы застрелили... Это, судя по всему, он убил Гранта, да?

- Судя по всему, он. А что?

Она взяла меня за руки и притянула к себе так, что тела наши соприкоснулись. Этот контакт был не случаен. Я напомнил себе, что эта женщина вообще ничего не делала случайно. Какое-то время она пытливо вглядывалась мне в глаза. Потом сказала:

- А то, что я хочу, чтобы вы уничтожили их. Всех до одного.

- Обязательно, - отозвался я. - Устроят вас скальпы? Или уши тоже отрезать? Или и головы принести в корзинке? Чтобы каждая была завернута в бумажку, как апельсин?

- Шутки в сторону, - сказала она. - Я серьезно. Я хочу, чтобы вы разобрались с теми двумя - с девицей и высоким типом с собакой. Если есть и другие, разберитесь и с другими. Убейте их всех! - Она пристально смотрела мне в глаза. Я молчал, и тогда снова заговорила она. - Вчера вечером я заплатила вам за одного из них. Пожалуйста, не думайте, что я прыгаю в постель с первым встречным. На мне был долг, и я его оплатила.

- Либби, - сказал я, - боюсь, что вы отчаянная женщина. Я не люблю работать с отчаянными женщинами.

- Плохо, - спокойно отозвалась она. - Очень плохо. Потому как мы с вами повязаны одной веревочкой. Но имейте в виду: за очередной трофей вы получаете очередной гонорар. Меня. - Она снова замолчала, ожидая моей реакции, а когда таковой не последовало, сказала: - Конечно, если вы предпочитаете деньги, меня это тоже устраивает. Только назовите цену. И уничтожьте их. Всех до одного.

Хэнк так обрадовался, увидев меня, что сперва вылизал мое лицо самым тщательным образом и лишь потом бросился по своим надобностям в кусты. Хотя он и провел всю ночь взаперти, в домике было чисто. Он был и впрямь отличным псом. Он ничего не изгрыз, хотя вокруг хватало предметов, на которых он мог бы вволю поупражняться, если бы захотел.

Мне бы, конечно, следовало немножко поиграть с ним, бросить какой-нибудь предмет, чтобы он принес его обратно, но увы, дела человеческие вытеснили дела собачьи. Я посвистел ему, как только он справил свои надобности, сел в пикап и, нащупав в кармане бутылочку с витаминами, задумался.

Она была по-прежнему там, и, несмотря на все отвлекающие маневры со стороны Либби Мередит, я был готов поклясться, что ни у нее, ни у кого-то еще не было возможности добраться до товара. Я твердо знал, что ночью в номер никто не заходил. Когда я в постели не один, я сплю вовсе не так крепко, как в другие времена. Я мог бы сейчас сделать кое-что и осчастливить мистера Смита, но это не входило в мои первоочередные планы. Я решил сыграть тайного агента попозже. А пока у меня были другие проблемы.

Я выехал со стоянки и двинулся на север. Мне нужно было позвонить, но я не хотел, чтобы меня кто-то мог застать за этим занятием - мне не хотелось отвечать на вопрос, кому я звонил. Правда, я уже один раз звонил в Паско и прячем совершенно открыто, но тогда я неукоснительно исполнял дурацкие инструкции мистера Смита и не видел оснований этого не делать. Теперь же ситуация коренным образом изменилась, и я не хотел ничего предпринимать, не проконсультировавшись с Маком.

Все это время движение было слишком оживленным, чтобы я мог понять, есть за мной хвост или чет. Даже после того, как я оказался за чертой города, создавалось впечатление, будто половина населения штата. Вашингтон двинулась в Британскую Колумбию, но скорее всего большинство этих эмигрантов устремилось в Ванкувер. Когда же я свернул с приморского шоссе на дорогу, ведшую в глубь материка, к стоявшему на границе с Канадой городу Сумас, вокруг стало поспокойнее, но я все же решил подождать еще немного.

Пограничный ритуал не оказался обременительным.

Я доложил своему пограничнику насчет винтовки и дробовика, и он сказал "никаких проблем", напомнив лишь о необходимости держать их разряженными и зачехленными все то время, что я нахожусь в Канаде. Он даже не задал обычный вопрос насчет пистолетов-револьверов, и потому мне не пришлось лгать насчет пушки Нистрома, которая давила мне на бедро. Он спросил, есть ли у Хэнка прививка от бешенства, и когда я показал справку, разрешил мне продолжать путь. Вскоре я уже катил по автостраде с движением в четыре ряда на восток, примерно параллельно границе. День выдался теплый, солнечный, безветренный, а грузовик летел по ровному шоссе, словно локомотив по рельсам. Меня всегда удивляло, сколь немногие американцы ценят прелести обычного грузовичка в полтонны. На шоссе он не уступает в скорости всем прочим машинам, а там, где кончается асфальт, обладает той же проходимостью, что и джип. Прошу понять меня правильно, я имею в виду настоящие грузовички, а не эти новомодные фургончики для доставки того-сего, приобретаемые людьми, тщеславие которых не позволяет им садиться за руль честного трудяги с мотором спереди.

Нистром завещал мне быструю, мощную и устойчивую машину. Конечно, я бы не угнался на ней за "феррари" по гоночной трассе, но на обычной проселочной дороге, где либо не было асфальта, либо был, но в жутком состоянии, мой пикап дал бы сто очков вперед любому сопернику. В малонаселенных краях, куда звала меня работа, трудно было бы пожелать лучший вид транспорта.

Поскольку я выступал по-прежнему как рыболов - спортсмен, то притормозил у очередного туристского бюро, каких было немало на шоссе для удобства гостей этой провинции, и приобрел рыболовную лицензию. Потом, в соответствии с инструкциями, повернул на север и покатил по щебеночно-асфальтовому двухрядному шоссе к реке Фрейзер, являвшейся, как мне объяснили, в старые времена своеобразными воротами внутренней части Канады.

Так или иначе, я не заметил ни одной машины, которая преодолела бы за мной весь маршрут, хотя, конечно, не исключено, что они работали командой, передавая меня друг другу на разных отрезках дистанции. Возможно, например, что именно так следили за мной люди мистера Смита. Что же касается противника, то, если он продолжал мной интересоваться, это означало, что меня расшифровали, а стало быть, лишний звонок уже ничего не мог испортить.

• Предыдущая
• 15/51
• Следующая