Дилетанты - Гамильтон Дональд - Страница 39
- Предыдущая
- 39/51
- Следующая
- Грант, черт возьми! - рявкнул я.
- Да ну тебя, Мэтт! Неужели ты и вправду подумал... Ты что, никогда никому не верил?
- Верил, верил. Могу показать все шрамы, какие получил, когда верил.
- И после всего ты и впрямь мог подумать, что я его украла? - Голос ее дрожал. - К черту, к черту, к черту! Возьми эту проклятую штуковину!
Я увернулся от полетевшего в меня ошейника, а Либби спешно надела пальто, схватила чемодан и вышла вон. Спектакль получился первоклассный.
Она вообще оказалась блестящей актрисой, мрачно размышлял я. Она была профессионалом. И это не могло не вызвать восхищения. Я не испытывал обиды, негодования, чувства уязвленного самолюбия. Честное слово. Просто было жалко, что ей пришлось играть в столь слабой мелодраме. Она заслуживала чего-то лучшего. Хольц и его партнеры должны были сгореть со стыда, поручив такой актрисе столь бездарно написанную роль.
Для начала образ богатой стервы сам по себе был малоубедителен, но превращение ее в американскую шпионку и вовсе было курам на смех. И тем не менее ей удалось скрыть бездарность сценария, лихо втирая мне очки насчет того, что она работает на мистера Смита, который, мол, не так прост, как кажется, и сбивает с толку своих оппонентов, принимающих видимость за сущность. Видать, на меня что-то нашло, раз я купил все это, но что поделаешь - ведь действительно купил, хотя и грыз меня червячок сомнения.
Она отменно отыграла весь спектакль. Взять хотя бы ее беспечное отношение к секретности - отличный ход, призванный уверить меня в том, что она дилетантка. Как человек, к которому много раз пытались подобрать ключи оппоненты, я не мог не вспомнить с нежностью ее подход к сексу.
Разумеется, и она совершала оплошности. Все мы ошибаемся. В основном ее проколы были связаны с псом. Что ж, перед ней была трудная задача. С одной стороны, ей было необходимо внушить мне, что она боялась и не любила животных, а с другой - втереться в доверие к Хэнку, чтобы в нужный момент без труда завладеть его ошейником. Мне давно следовало заметить противоречие, когда он начал прыгать на нее. Дрессированная охотничья собака ни за что не станет приставать к человеку, если тот ее не будет поощрять. Если ты на охоте и в руках у тебя заряженное ружье, вовсе ни к чему, чтобы на тебя прыгал твой четвероногий спутник весом в шестьдесят с лишним фунтов. Хэнк мог лизнуть меня раз-другой, когда я лежал в постели или появлялся в домике после долгого отсутствия, но он не позволял себе выказывать столь разнузданной радости, с какой он приветствовал Либби. Она явно воспользовалась тем утром, когда они оставались в домике одни на пароме, чтобы внушить ему все, что ей хотелось, а потом уж нацепить маску собаконенавистницы.
В целом же, повторяю, она сыграла великолепно и сумела затушевать недостатки сценария. Если что ее и подвело, то ненадежная система оповещения. Раз уж она решила разыгрывать из себя сотрудницу мистера Смита, она должна была знать об их "лаборатории на колесах". Она не знала, что, получая секретные данные, мы немножко обрабатываем их в наших интересах. Она не знала, что информация, запрятанная в ошейнике Хэнка, не только успела утратить свою ценность, но прямо-таки просилась в руки к врагу. Каким бы скрытным ни был мистер Смит, он все равно сообщил бы это своему агенту, тем более агенту, изображавшему из себя сотрудника противоположной стороны. Но, увы, Либби ни о чем из всего этого и не подозревала.
Я снова глубоко вздохнул. Теперь, когда я вычислил, кто она такая, следующий ход напрашивался сам собой. Теперь, когда я понимал, через кого именно действует Хольц, мне следовало лишь прикинуться доверчивым и любящим остолопом и понять, в какую западню она собирается меня завести. Для этого оставалось сделать одно - позволить ей завладеть ошейником независимо от того, как это отразится на планах дуэта Смит - Девис.
Я подобрал ошейник с пола, начинил последнюю заклепку облаткой с информацией, собрал свои вещи и двинулся за Хэнком. Либби стояла под дождичком, подняв воротник своей шинели, чтобы хоть немного уберечь от воды волосы. Она, кажется, успела смекнуть, что недостаток драматических уходов состоит в том, что тебе после этого нужно куда-то двигаться. Я подошел к прицепу, открыл дверь, Хэнк юркнул туда без приглашения.
- Если едешь, бросай свои вещи, - сказал я Либби. - Ив путь!
Либби деревянными шагами приблизилась к машине и, не глядя на меня, молча поставила свой чемодан. Я запер прицеп, потом отпер левую дверцу кабины, сел и распахнул правую, чтобы она тоже могла сесть. Когда мы немного отъехали от мотеля, Либби откинула свой капюшон, расстегнула шинель и пристегнула ремень.
- Эй, смотри! - окликнул я ее и, когда она обернулась, сказал, протягивая ей ошейник: - Это настоящий. Можешь проверить.
- Что же мне с ним прикажете делать? - ледяным тоном осведомилась Либби.
- Тебе не нравится, что он на собаке. Где же, по-твоему, ему следует быть? - Я бросил ошейник ей на колени и продолжал, убедительно, как я надеялся, изображая неудовольствие: - Вот тут полный улов. Если тебе не нравится, как я его храню, можешь сделать это сама. Короче, если ты такая умная, храни наживку, пока не настанет время посадить ее на крючок в Анкоридже, чтобы поймать одну маленькую рыбку.
Она подумала, потом взяла ошейник и посмотрела на него. После небольшой паузы она сказала неуверенным тоном:
- Мэтт, это вовсе не обязательно. Я совсем не хотела...
- Ну, опять пошло-поехало, - раздраженно отозвался я. - Сначала мне попадает за то, что я тебе не доверяю, а когда я отдаю тебе эту ценность, ты все равно недовольна.
- Теперь все в порядке, милый, - тихо сказала Либби. - Ты, конечно, обидел меня своими дурацкими подозрениями, но теперь все в порядке...
Да, она была отменной актрисой. Я смотрел на дорогу и не видел, куда она дела ошейник. Час спустя мы выехали на асфальт. Дорожный знак с изображением медведя приветствовал нас в штате Аляска и просил не устраивать в нем пожаров. Сейчас, правда, трудно было представить, как можно поджечь что-либо в этих промокших насквозь краях.
Когда мы приехали в Ток, дождь прекратился. Американский таможенник задал нам несколько вопросов и впустил в Соединенные Штаты. Вскоре нам попался знак, возвещавший приближение местечка Энтлерс-Лодж. Я притормозил возле бензоколонки у главного здания мотеля, сооруженного из неошкуренных бревен и расположенного на поросшем деревьями холме в стороне от шоссе. Возле кафе я приметил грязный "форд" - "лабораторию на колесах".
- Господи, какие огромные рога! - воскликнула Либби. - Это кто - лось?
- Северный олень, - сказал я. - Это вон те, нацеленные на тебя. А загнутые назад - это баран. Баран Далля. Есть не хочешь? - спросил я, зная, что Либби редко ест до ланча.
- Нет, лучше зайду кое-куда...
Она отправилась на поиски туалета, а я вылез из кабины и выпустил пса, велев ему никуда не убегать. Я бы с удовольствием не выпускал его, но я делал это на всех предыдущих остановках и не хотел навлекать на себя лишних подозрений.
Мне вообще не хотелось здесь останавливаться, потому как все равно никакого толку от этой остановки не было, но я не знал, насколько внимательно Смит и его рыжебородый друг следят за шоссе. Если они не увидят меня, то могут запаниковать и выдадут себя и меня, пустившись на мои поиски. Увидев же, что я здесь, но в контакт не вступаю, они поймут, что возникли проблемы, и проявят осторожность.
И тут я услышал собачий вопль, в котором смешались боль и страх. Я резко повернулся, выпустив из поля зрения и бензоколонку, и угол здания, за который свернула Либби. Я слишком поздно осознал, что Хэнк воспользовался удобной минутой и удрал из-под моего надзора. Его вопли доносились из кустов на холме недалеко от главного здания.
Я ринулся на зов Хэнка. Он испустил еще один вопль. Я сильно испугался. За время общения с ним я успел понять, что нужно очень постараться, чтобы заставить Лабрадора залаять от испуга или боли. Я подбежал к особенно густым зарослям кустарника и вздохнул с облегчением. Просто кусты были окружены оградой из колючей проволоки, и Хэнк имел неосторожность на нее напороться.
- Предыдущая
- 39/51
- Следующая
