Прыжок Рэддла (СИ) - Носоленко Вадим - Страница 1

Космический корабль «Селена-7» мягко коснулся серой пыльной поверхности Луны. Николай Соколов, молодой инженер и главный герой нашей истории, с трепетом ожидал момента, когда сможет ступить на долгожданную лунную твердь. Его сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Когда наконец загорелся зеленый сигнал, Николай, сглотнув комок в горле, начал облачаться в скафандр. Его пальцы, слегка дрожащие от волнения, методично проверяли каждый шов, каждый датчик. Он не мог позволить себе ошибку — ведь цена ее могла быть непомерно высока.

— Ну вот и всё, Коля, — прошептал он сам себе. — Пора творить историю.

Холодная пустота за иллюминатором корабля была обманчиво спокойной. Бескрайняя серость лунной поверхности, испещренная кратерами и валунами, казалась застывшей во времени, словно древнее божество, заснувшее миллиарды лет назад. Николай почувствовал, как мелкая дрожь пробежала по его телу — не от страха, но от осознания величия момента. Человечество столетиями смотрело на этот серебристый диск в ночном небе, а он, Николай Соколов, через несколько минут оставит свой след на его поверхности.

С этими словами Николай шагнул в шлюзовую камеру. Герметичная дверь с шипением закрылась за его спиной. Несколько мгновений — и внешний люк медленно открылся, явив взору космонавта бескрайнюю лунную панораму.

Николай осторожно спустился по трапу. Его ноги медленно погрузились в мягкий пыльный грунт, оставляя четкие следы — первые человеческие отпечатки в этом районе Луны. Сделав несколько шагов, он остановился и осмотрелся.

Перед ним простиралась серая равнина, усыпанная кратерами разных размеров. Острые пики далеких гор прорезали горизонт, отбрасывая длинные тени в свете низкого солнца. Валуны причудливых форм, разбросанные тут и там, напоминали исполинские скульптуры, созданные самой природой.

Он вдохнул фильтрованный воздух из системы жизнеобеспечения и вдруг ощутил странное чувство — будто Луна смотрит на него. Древняя, терпеливая, полная тайн. Где-то в глубине души зародилось необъяснимое предчувствие, что этот безжизненный мир хранит нечто большее, чем просто камни и пыль. Николай отогнал эту мысль, списав ее на нервное возбуждение от первого выхода.

А над всем этим — черное бархатное небо, усыпанное мириадами звезд, ярких и четких, каких никогда не увидишь с Земли. Млечный Путь раскинулся величественной дугой, напоминая о бескрайности космоса.

Николай поймал себя на мысли, что задержал дыхание от этого величественного зрелища. Он глубоко вдохнул, наполняя легкие воздухом из системы жизнеобеспечения скафандра, и медленно выдохнул, наслаждаясь моментом.

Тишина… Оглушающая, абсолютная тишина окружала его. Ни единого звука — ни шелеста ветра, ни пения птиц, ни даже гудения насекомых. Только его собственное дыхание и стук сердца нарушали это безмолвие.

Эта тишина давила на психику, заполняя сознание странным гулом, рожденным лишь в его собственной голове. Николай вспомнил о космонавтах прошлого, описывавших «эффект космического одиночества» — состояние, когда человек, оказавшись один на один с бескрайним космосом, начинает ощущать собственную ничтожность, песчинку в океане вечности. Именно этот эффект, по некоторым теориям, привел нескольких пионеров космоса к психологическим срывам.

Николай перевел взгляд на Землю. Голубой шар, такой знакомый и одновременно чужой, висел в небе, словно гигантская елочная игрушка. Облака медленно ползли по его поверхности, скрывая и вновь открывая очертания континентов.

«Как же она прекрасна, — подумал Николай. — И как хрупка…»

Вдалеке виднелся купол лунной базы «Тихо». Её серебристые стены сверкали в лучах далекого Солнца, словно маяк в этом сером безжизненном море. Николай медленно зашагал к станции, оставляя глубокие следы на девственной лунной поверхности.

Каждый шаг давался с непривычной легкостью — сказывалась низкая гравитация. Николай чувствовал себя почти невесомым, будто в любой момент мог оторваться от поверхности и взлететь. Это ощущение одновременно пьянило и слегка пугало.

Было что-то противоестественное в этом движении, будто тело оказалось не в своей стихии. Миллионы лет эволюции создавали человека для земной гравитации, и теперь каждое мускульное волокно, каждый нерв протестовал против этой странной легкости. Николай понимал, что его организму предстоит долгая адаптация к новым условиям. Тренировки в центрифуге на Земле давали лишь приблизительное представление о том, что ждет человека на Луне. Реальность оказалась гораздо сложнее симуляций.

Когда он приблизился к базе, массивные ворота бесшумно разъехались в стороны, пропуская его внутрь. Николай на мгновение замер на пороге, оглянувшись на лунный пейзаж. «Прощай, прежняя жизнь, — мелькнуло в его голове. — Здравствуй, новый мир».

С этой мыслью он шагнул в шлюзовую камеру. Его взору открылось футуристическое пространство, заполненное мигающими огнями, экранами и непонятными механизмами. Воздух с шипением заполнил камеру, и Николай услышал металлический голос компьютера:

— Добро пожаловать на базу «Тихо», космонавт Соколов. Начинаю процедуру дезинфекции.

Струи дезинфицирующего раствора окатили скафандр Николая со всех сторон. Когда процедура закончилась, внутренняя дверь шлюза открылась, впуская его в жилой модуль базы.

Едкий запах озонированного воздуха и химикатов ударил в ноздри, когда Николай снял шлем. Смесь синтетических ароматов, индустриальной чистоты и едва уловимого металлического привкуса — вот чем пахла новая человеческая колония в космосе. Ничего общего с запахом весеннего сада или морского бриза. Эта мысль вызвала мимолетную тоску по земным ароматам, которые он, возможно, не почувствует еще очень долго.

Сняв шлем, Николай с наслаждением вдохнул воздух внутри лунной базы. Запах был странным — стерильным, с легкой примесью озона и химикатов. Но это был воздух, которым можно было дышать без скафандра, и уже одно это казалось чудом.

Огромное пространство ангара, заполненного разнообразной техникой, произвело на него неизгладимое впечатление. Николай осмотрелся, пытаясь охватить взглядом всё великолепие человеческой инженерной мысли.

Ангар простирался далеко вперед, исчезая в полумраке. Свет мощных ламп освещал лишь часть этого гигантского пространства, создавая причудливую игру света и тени. Множество разнообразных машин и механизмов стояло вдоль стен — грузовики для перевозки лунного грунта, буровые установки, тяжелая строительная техника. Всё это говорило о масштабах работ по освоению Луны.

Николай узнавал знакомые модели транспортеров и буровых установок, но многие аппараты казались совершенно незнакомыми — вероятно, экспериментальные разработки, созданные специально для лунных условий. Колоссальный объем работы был проделан инженерами и конструкторами, чтобы адаптировать земные технологии к безвоздушному пространству с пониженной гравитацией. Учтены все особенности: перегрев в вакууме, проблема смазки движущихся частей, статическое электричество, космическая радиация… Десятилетия исследований и испытаний воплотились в этих машинах, готовых преобразить мертвую поверхность Луны.

Высоченные стальные фермы подпирали потолок, на котором виднелись мощные дополнительные лампы. Их яркий свет, пронизывающий полумрак ангара, напомнил Николаю маяки, направляющие корабли в ночи. «Наш корабль тоже прибыл сюда по этому свету», — подумал он.

База «Тихо» была построена при помощи новейших антигравитационных двигателей и технологий. Они позволяли доставлять на лунную орбиту грузы колоссальных размеров за относительно небольшие деньги. Это и стало прорывом, открывшим дорогу масштабной колонизации Луны.

Николай вспомнил, как всего пять лет назад научный мир был потрясен открытием эффекта Чжан-Миллера — физического феномена, позволившего создать первые рабочие антигравитационные установки. Критики называли это величайшей аферой столетия, эксперты предрекали десятилетия до практического применения, а теперь он стоял на лунной базе, построенной благодаря этой технологии. История науки не раз доказывала — от теоретического открытия до промышленного внедрения может пройти удивительно мало времени, если технология действительно революционна.