Несущие грозу - Гамильтон Дональд - Страница 34

• Предыдущая
• 34/36
• Следующая

- Хватай стул и выбей это окно, - сказал я Руфи. - Постарайся хорошенько, чтобы мы не порезались, когда будем вылезать. Я попробую их задержать, скажи, когда будешь готова.

Я услышал, как сзади разбилось стекло. С тяжелым мачете в правой руке и ножом в левой, я установил, как мы говорим, оборонительный периметр. И каждый, кто пытался его нарушить, платил за это кровью...

- Все готово. Земля совсем близко. - Голос у Руфи был все еще хриплый от шарфа.

- Вылезай, я спрыгну за тобой. Я слышал, как она выбралась из окна, и ругнулась, как не подобает леди, когда затрещала материя.

- Я вылезла, хотя и не вся. Давай, хватит играть в Робин Гуда! Нам нужно убираться.

Я бросил ей нож. Левой рукой я выхватил пистолет и выстрелил в ближайшего ко мне, остальные отступили. Я сбросил Руфи и мачете. Белинду уже утащили, Акерман был либо на полу, либо его увели, но я его не видел. Кто-то, наверное, телохранитель Васкеса, еще сопротивлялся в углу, но он был последний. По крайней мере, мы хорошо поели.

Я сказал Компаньерос, которые стояли передо мной:

- Первый, кто выпрыгнет за мной из окна, мертв. Муэртэ, понятно?

Похоже, они поняли. Целясь в них теперь уже правой рукой, я подошел спиной к окну и выскользнул в него, разорвав при этом куртку о гвоздь.

- Ты тоже на него напоролся? - спросила Руфь, тусклая в сумерках фигура рядом со мной. Но не настолько тусклая, чтобы я не увидел, что с ее юбкой, похоже, случилось настоящее несчастье.

- Ну что, идем?

- Я возьму мачете, а ты держи нож. Мы прошли примерно тридцать ярдов, я оглянулся. Похоже, никто нас не преследовал, но так не могло продолжаться долго.

- Дальше иди одна, - сказал я Руфи. Я огляделся в поисках ориентира. - Иди к тому большому белому камню. Найди какую-нибудь нору и оставайся там. Не вигайся и не дыши, как будто ты на рентгене, просто оставайся там. Если кто-то попытается вползти к тебе, коли ножом, конечно, если это не я.

- Что... А ты пошел на охоту?

- Мы называем это диверсией. Она легонько коснулась моего плеча.

- Дорогой, смотри, чтобы они не устроили диверсию тебе.

Она ушла. В окне появились силуэты. Я отложил мачете, поставил пистолет на камень и выстрелил с двух рук. Кто-то закричал. Я щелкнул предохранителем, взял мачете и стал взбираться за Руфью. Глаза уже привыкли к темноте, и поэтому я шел легко.

Кто-то еще лез по холму за Руфью, но, плохо видя в темноте, лез медленно и сильно шумел. Я обошел его, подождал, пока он прополз, выдернул из кармана шарф, который Руфь хотела выбросить, захлестнул вокруг его шеи, но проклятая штука не сработала. Конечно, она передавила ему горло, но это можно сделать даже дамским чулком. Я не услышал хруста шейных позвонков. Мне пришлось свалить парня и просто задушить его. Я хотел спрятать тело, но потом подумал, что это глупо. Вместо этого я посадил его возле большого светлого камня.

Руфь взбиралась вверх, выделяясь бледным силуэтом на фоне склона. Я увидел, как они карабкаются за мной. Один из них, наверное, нашел более простой путь, потому что опередил остальных. Я пошел ему навстречу, прыгая по камням, пока не нашел нужную точку. Кто-то вскрикнул внизу, наверное, они нашли тело, которое я для них оставил. Парень оглянулся через плечо, пытаясь понять, что происходит. Я лежал и, когда увидел, что он отставил ногу, ударил мачете. Он взвыл от боли и упал на одно колено.

- Ах, Диос, Диос!

Это была прекрасная поза. Я встал и размахнулся тяжелым клинком, держа его двумя руками. Ребята с большими топорами иногда ухитрялись все испортить, даже когда шея покоилась на колоде, поэтому потом изобрели гильотину. Крови было много, фактически это была вся его кровь. Я взял отскочивший круглый предмет и положил его на ближайший камень.

Теперь они приближались, привлеченные криком. Я услышал знакомый голос. Вместо того, чтобы бежать, я пополз к ним, нашел себе хорошую точку недалеко от предмета, который было хорошо видно на камне. Наконец, первый прошел мимо меня и вдруг взорвался испанскими ругательствами. Я узнал, что раньше голову звали Мигель и что, какой бы свиньей он ни был, они потеряли в его лице бесценное сокровище. По крайней мере, это то, что я смог перевести. Но почему-то никто не хотел взять голову и из уважения приложить обратно к телу. Один из них заметил какое-то движение наверху, может быть, Руфь, может быть, кусты зашевелились от ветра, но они бросились в погоню. Они все проходили, с уважением кланялись голове и бросались дальше. Наконец мимо меня прошла худощавая фигура Паломино. Я знал, что он остановится возле головы, и он действительно остановился. Он отдал приказ, и голову вместе с телом унесли вниз. Он расставил людей кольцом по склону и пошел вверх, чтобы выяснить ситуацию. Через секунду я ткнул пистолетом ему в спину.

Если вы имеете дело с такими людьми, как мы, то обычно не рекомендуется подходить слишком близко. Но раз эти растяпы оставили пистолет на полу, я подумал, что он знает все эти хитрые приемы, по крайней мере, хуже, чем я умею владеть его дурацким шарфом.

- Хелм? - тихо спросил он.

- Кто же еще?

- Если ты меня застрелишь, они тебя убьют.

- Если я тебя не застрелю, они тоже меня убьют. Но ты можешь им приказать этого не делать.

- Но чего ради я должен это приказывать? - спокойно спросил он.

- Скажем, мы оба смелые ребята, которые не боятся смерти, но я думаю, если ты сохранишь мне жизнь, я еще тебе пригожусь... Теперь быстро отошли их, пока они не поняли, в чем дело. Трое из четверых, которые лезли наверх, поняли, что что-то не так, хотя почти ничего не видели в темноте. Они нерешительно подходили к нам.

- Хефе? - спросил один.

- Идите с остальными, - Паломино указал на склон. - Становитесь в линию. Вы должны быть не дальше трех метров друг от друга.

- Си, Хефе.

Люди ушли. Я сказал:

- Они слушаются тебя. Но надолго ли? Ведь старик жив, и никто не захотел с ним покончить. Похоже, что ты попал в серьезную заварушку, амиго.

Он глубоко вздохнул:

- Я был уверен, что глупая гринго выстрелит. Выстрел должен был быть сигналом, как ты видел, но настоящая испанская вдова, мстя за мужа, разрядила бы в него всю обойму, а потом бы еще и плюнула на него.

- А если бы Руфь не выстрелила или промахнулась, ты был бы готов закончить работу сам. Но, когда пришло время, ты не смог. Старая привязанность оказалась сильнее.

- Привязанность! - он сплюнул. - О какой привязанности можно говорить, когда старик был готов пожертвовать человекам, который всю свою сознательную жизнь служил ему, как собака. Принести его в жертву за маленькую ошибку, которую легко было исправить.

Он опять глубоко и прерывисто вздохнул.

- Нет. Ты видел. Я не смог стрелять, так же, как и эта сентиментальная девчонка. И эти люди, мои Компаньерос, они слушаются моих приказов, по крайней мере, сейчас. Но я не могу приказать им убить его, потому что они не подчинятся, могут не подчиниться. Он так долго был нашим вожаком. Он действительно первосвященник, который ведет все наши церемонии и таинства. Я думал, что смогу это сделать, и не смог, ты сам видел. Нет человека, который сможет убить Эль Вьехо.

- Ошибаешься. Есть такой, если мы договоримся, - сказал я.

Комнаты позади кухни вначале, по-видимому, предназначались для слуг. Но Васкес решил сделать свой личный номер люкс. Возле двери стоял человек. Паломино жестом приказал ему идти и сказал мне:

- Будь осторожен с Бо, он очень силен и опасен.

- Спасибо, я видел, как он работает.

- Я подожду снаружи, - он улыбнулся. - Не бойся, я сдержу слово. На этот раз. Хотя это для меня будет нелегко. Я собирался позабавиться со светловолосой мучача. С другой мучача.

Он слегка поклонился Руфи, извиняясь.

- И я не понимаю, зачем тебе нужен живым человек, который однажды уже приказывал тебя убить. Его немножко потрепали, но он вполне подошел бы для нашей следующей церемонии, где новичок должен доказать, что он умеет владеть ла буффонда.

• Предыдущая
• 34/36
• Следующая