Кафе лунатиков - Гамильтон Лорел Кей - Страница 49

• Предыдущая
• 49/76
• Следующая

– Вы их видели только что, – сказала я. – Вы действительно поступите так со своим подданным?

– Пусть Роберт сам решит, – сказал Жан-Клод. – Ящик или Райна?

Роберт посмотрел на ликантропшу. Она улыбнулась ему окровавленным ртом.

Опустив голову, Роберт кивнул.

– Только не ящик. Все что угодно, только не ящик.

– Я ухожу, – объявила я. Хватит с меня на сегодня межпротивоестественной политики.

– Ты не хочешь посмотреть на представление? – спросила Райна.

– Кажется, я его уже видела, – ответила я.

Райна швырнула шляпу Каспара через всю комнату.

– Раздевайся, – велела она.

Я сунула нож в ножны и подобрала браунинг с ковра, куда его отбросил Габриэль. Я была вооружена, не важно, был ли от этого какой-либо толк.

Каспар остался сидеть на кушетке. Его белая кожа вспыхнула розовыми пятнами. Глаза заблестели – злобно, загнанно.

– Еще когда ваши предки не открыли эту страну, я был принцем!

Райна уперлась подбородком ему в плечо, не снимая руки.

– Да знаем мы, какая у тебя голубая кровь. Ты был принцем, и был таким жадным и злым охотником, и таким злобным мальчишкой, что тебя заколдовала ведьма. Она тебя превратила в создание красивое и безвредное – думала, ты научишься быть добрым и мягким. – Райна лизнула его в ухо, запустила руки в пушистые волосы. – А ты не добрый и не мягкий. Сердце у тебя все такое же холодное, и гордыня неодолимая, как и была сотни лет назад. А теперь раздевайся и превратись для нас в лебедя.

– Вам не надо, чтобы я это делал для этого вампира.

– Нет, сделай это для меня. Сделай, чтобы Анита видела. И чтобы мы с Габриэлем тебя не наказали.

Голос ее стал ниже, каждое слово звучало отмеренно.

– Вы не сможете меня убить даже серебром, – сказал он.

– Но мы можем сделать так, чтобы ты мечтал о смерти, Каспар.

Он вскрикнул – долгий, прерывистый вопль бессильной злобы. Потом резко встал и рванул на себе пальто. На ковер посыпались пуговицы. Каспар метнул пальто в лицо Райне. Она рассмеялась.

Я направилась к двери.

– Не уходи, Анита! Каспар зануда, но он по-настоящему красив.

Я оглянулась.

Спортивный пиджак и галстук Каспара лежали на полу. Он быстрым и злобным движением расстегнул белую рубашку, и на его раскрытой груди мелькнули белые перья. Мягкие и пушистые, как у пасхальной уточки.

Я покачала головой и пошла дальше к двери. Не побежала. Не пошла быстрее обычного шага. И это был самый смелый мой поступок за всю эту ночь.

Я поймала такси и поехала домой. Стивен остался: то ли танцевать стриптиз, то ли вылизывать сапоги Жан-Клода – я не знала и не хотела знать. Я проверила, что Стивену не грозят неприятности, и это было все, что я могла для него сделать. В конце концов, он креатура Жан-Клода, а на сегодня с меня хватит Мастера Города.

Убить Гретхен – одно дело, а пытать ее – совсем другое. У меня в ушах все еще стоял звук ее бешено колотящих рук. Хотелось бы мне верить, что он будет держать ее во сне, но я знала, как будет на самом деле. Он – Мастер Вампиров, а они правят в том числе и с помощью страха. “Вызови мое неудовольствие, и вот что с тобой будет”. На меня это подействовало.

Стоя уже возле дома, я вдруг сообразила, что у меня нет ключа. Я же отдала ключи от машины Ричарду, а ключ от квартиры был на той же связке.

Чувствуя себя по-дурацки, я стояла в холле, собираясь постучать в собственную дверь, но она открылась сама. В дверях стоял Ричард. Он улыбнулся:

– Привет!

Я тоже улыбнулась неожиданно для себя.

– Сам ты это слово.

Он отступил в сторону, давая мне пройти. Он не пытался меня поцеловать, как Оззи целует Гарриет, когда она приходит с работы. Это меня порадовало. Это слишком интимный ритуал. Если бы мы когда-нибудь сделали это всерьез, он мог бы пристать ко мне прямо в дверях, но не – сегодня.

Ричард закрыл за мной дверь, и я почти ждала, что он полезет принимать у меня пальто. У него хватило ума этого не сделать.

Сняв пальто, я положила его поперек дивана, как с пальто и полагается поступать. Квартиру заполнял запах готовящейся еды.

– Ты здесь готовил? – спросила я, не так чтобы этим довольная.

– Я думал, ты проголодаешься. К тому же мне нечего было делать, только ждать, так что я решил приготовить еду. Убить время.

Это я могла понять. Хотя сама я могла готовить, только уж когда деваться некуда.

Свет горел только в кухне. Из темной гостиной она казалась освещенной пещерой. Если я не ошибаюсь, там свечи на столе.

– Это что, свечи?

Он засмеялся. Мне это чуть-чуть было не по душе.

– А что, не гармонирует?

– Там двухместный столик для завтрака. Изысканный ужин ты на нем не сервируешь.

– А я подумал, что разделочный столик мы используем как буфет, а на стол будем ставить только тарелки. Если двигаться осторожно, даже останется место, куда девать локти.

Он прошел в полосу света, в кухню, и стал что-то помешивать в кастрюльке.

Я стояла и пялилась в собственную кухню, где мой возможный жених готовил мне ужин. Руки покрылись гусиной кожей и зачесались, я не могла вздохнуть полной грудью. Мне хотелось повернуться и уйти, прямо сейчас. Это было куда более интимно, чем поцелуй в дверях, – он сюда въехал и чувствует себя как дома.

Но я не ушла, и это был самый мой мужественный поступок за всю ночь. Автоматическим жестом я проверила дверной замок. Ричард его оставил открытым – беспечность.

Что теперь делать? Я привыкла, что мой дом – моя крепость. Я сюда прихожу и отбрасываю весь внешний мир. Остаюсь одна. Я люблю быть одна. Мне надо остыть, собраться и подумать, как ему сказать, что у нас с Жан-Клодом свидание.

– Ужин не остынет, если я сначала отмоюсь?

– Я смогу все разогреть, когда ты будешь готова. Обед спланирован так, чтобы не испортился, когда бы ты ни пришла.

– Отлично. Тогда я пошла мыться.

Он повернулся ко мне, обрамленный светом. Волосы он завязал назад, но они спадали длинными волнистыми прядями. Свитер у него был темно-оранжевый, отчего кожа, казалось, подсвечена золотым солнцем. На нем был передник с надписью “Миссис Митпайз”. У меня своего передника нет, а если бы и был, я бы точно не выбрала себе передник с эмблемой “Суини Тода”. Мюзикл про каннибалов для кухонного передника... Да, конечно, но все же...

– Так я пойду мыться.

– Ты уже говорила.

Я повернулась на каблуках и направилась в спальню. Не бегом, хотя меня сильно подмывало это сделать. Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной. Спальня была нетронута. Никаких следов вторжения.

Под единственным окном стояло широкое кресло. На нем толпились игрушечные пингвины, некоторым из них не хватило места, и им пришлось разместиться на полу. Эта коллекция грозила захватить половину пола, как ползучий прилив. Схватив ближайшего, я села на край кровати. Пингвина я крепко прижала к груди, ткнувшись лбом и глазами в пушистую голову.

Я говорила, что выйду за Ричарда, почему же меня так достала эта его внезапная деятельность в смысле домашнего уюта? Мы сменили “да” на “может быть”, но даже если бы оставалось “да”, мне все равно было бы сейчас неуютно. Брак. До меня как-то не доходили все связанные с этим словом последствия. Было неуместно задавать такие вопросы тогда, когда он был полуголый и аппетитный. Если бы он упал на одно колено во время изысканного ужина в ресторане, я бы ответила по-другому? Может быть. Но ведь теперь уже никогда не узнать?

Будь я одна, я вообще бы не стала есть. Полезла бы в душ, натянула бы футболку на два размера больше и завалилась бы спать в компании нескольких избранных пингвинов.

А теперь мне предстояло есть изысканный ужин при дурацких свечах. Если бы я сказала, что не голодна, обиделся бы Ричард? Надулся бы? Стал бы кричать насчет наплевательского отношения к его труду и голодающих детях в Юго-Восточной Азии?

– Б-блин! – сказала я тихо и с чувством. Да, черт побери, если мы вообще собираемся как-то жить под одной крышей, он должен будет знать правду. Я необщительна, а еда – это то, что надо заглатывать, чтобы не умереть.

• Предыдущая
• 49/76
• Следующая