Нарцисс в цепях - Гамильтон Лорел Кей - Страница 43

• Предыдущая
• 43/143
• Следующая

Я не могла не улыбнуться:

— Думаю, это честно. — И я села на край кровати.

— Ты сегодня будто потерянная.

Это было так близко к тому, что я сама о себе думала, что я повернулась к нему.

— Это так заметно?

— Только для того, кто тебя знает.

— И ты меня настолько хорошо знаешь, Джейсон?

— Иногда. А иногда ты меня полностью поражаешь.

Я натянула одеяло и влезла под простыню, сбросив тяжелое атласное покрывало. И оставила прилично места между собой и Джейсоном. Пистолет я сунула под подушку, поставив его на предохранитель. И — дополнительная предосторожность — поскольку я спала с теми, кто пистолетами не пользуется, в камере не было патрона.

— Честно, Анита, можешь придвинуться ближе, я буду прилично себя вести.

— Знаю.

— И не потому, что это не понравилось бы Жан-Клоду и Ричарду.

— Ричард уже со мной не встречается, Джейсон. Он уже не мой. — Даже от этих слов мороз пробежал по коже и засосало под ложечкой.

— Может, он так говорит, но если он узнает, что я пытался что-нибудь предпринять, что-нибудь серьезное, он меня заставит об этом пожалеть.

— Почему?

— Пусть он с тобой не встречается, но я готов прозакладывать любимую часть тела, что он не потерпит, если ты будешь встречаться с любым другим вервольфом. То, что он не может тобой обладать, еще не значит, что он тебя не хочет.

Я смотрела на него, обняв покрытые простыней колени:

— Когда это ты стал таким умным?

— У меня бывают просветления.

— Что да, то да. — Я не смогла сдержать улыбки.

Мы еще оба улыбались, когда Натэниел вышел из ванной.

— Натэниел, выключи свет.

Он выполнил мою просьбу, и чернота стала полной. Свет управлялся от таймера, и через несколько часов должен был постепенно включиться. Но до тех пор темнота будет настолько плотной, будто кто-то пролил чернила. Обычно темнота меня не беспокоила, но сейчас вызвала приступ клаустрофобии, будто меня зажала чья-то большая черная ладонь. Рядом с кроватью стоял Натэниел — я его чувствовала.

— Пожалуйста, включи свет в ванной и оставь дверь открытой.

Он вернулся и сделал, как я попросила. Одна из приятных черт Натэниела — он не спорит с приказами. Когда-то это меня раздражало, сейчас я иногда на это рассчитывала.

Он оставил щелку в двери, так что косая полоска света падала оттуда и ложилась рядом с кроватью.

Натэниел приподнял простыню и залез в кровать, не говоря ни слова. Но это значило, что я должна подвинуться к Джейсону. Нащупав пистолет, я передвинула его вместе с подушкой. Но Натэниел меня не теснил, и между нами всеми оставалось еще достаточно места. Не столько, сколько мне хотелось бы, но все же. Я даже могла перевернуться сбоку набок, никого не задев. Конечно, не так просторно, как я сплю дома. Натэниел и остальные леопарды дома сворачиваются в большие клубки. Последние полгода я по большей части спала среди них. К сожалению, дошло до того, что я, когда спала одна, чувствовала себя одиноко.

Натэниел машинально перевернулся набок, повернувшись ко мне спиной, ожидая, когда я сокращу между нами дистанцию. Он уже убрал волосы на одну сторону, как убирают с дороги одеяло, оставив голой гладкую шею. Я полежала секунду-другую, потом подумала: да и черт с ним. И придвинулась к нему, прижалась к гладкой теплоте его тела, обняв его рукой за талию. Он был на пару дюймов выше меня, как раз настолько, что я, чуть сдвинувшись вниз, могла уткнуться лицом к нему в спину, в ямку между лопатками. Так мы отходили ко сну уже довольно давно.

— Вот теперь я чувствую себя лишним, — сказал Джейсон.

Я вздохнула, чуть крепче прижав к себе Натэниела.

— Ты обещаешь ничего не пытаться?

— Обещаю быть хорошим.

— Это не то, о чем я спрашивала.

Он тихо засмеялся:

— Ты куда лучше научилась играть в эту игру. О'кей, обещаю ничего не пытаться.

— Тогда можешь пододвинуться, если хочешь.

— Ты же знаешь, что хочу.

Я ощутила, как он придвигается к нам.

— И еще ты обещал быть хорошим.

— Ты еще понятия не имеешь, насколько я хорош. — Последние слова он произнес, придвинувшись очень близко.

— Джейсон, напрашиваешься.

— Извини.

Но по голосу не слышно было, чтобы он смутился. Он прильнул к моей спине, его тело выгнулось вдоль моего, колени почти точно вошли под мои. Мы с ним отличались ростом не больше, чем на дюйм, и улеглись почти вплотную. Определенные части его анатомии оказались напротив моих ягодиц, и трудно было не заметить, что он очень рад быть рядом со мной. Еще недавно я бы заставила его отодвинуться, но последние месяцы я провела за изучением этикета оборотней. Мужчина изо всех сил старается не вызвать у себя эрекции и не использовать ее, если первое не удается. Женщины стараются этой эрекции не замечать. Такое правило. Так можно притворяться, что мы просто щенки, которые спят одной счастливой кучей. Что-то заметить — и вся система развалится.

Я поняла, что это меня не беспокоит. За полгода я выучила, что это вещь непроизвольная, из тех, что иногда случаются, ничего личного. Наверное, Джейсон был разочарован, рассчитывая на более бурную мою реакцию. Когда я не прореагировала совсем, он чуть отодвинул от меня эту свою часть, но всем остальным прижался крепче.

Я была между ними как серединка бутерброда, и это заставило меня вспомнить, как я проснулась между Калебом и Микой. Не слишком утешительное воспоминание. Но запах кожи Натэниела был мне знаком. Ванильный аромат его волос, касавшихся моего лица и уходящих под его тело, создавал уют. Я обернулась этим ароматом как одеялом, придвинулась поближе к теплой кривизне, будто хотела вдвинуться в него, и прижалась покрепче. Про себя я признала, хотя не сказала вслух, что сегодня в него вцеплюсь. Я держалась за него как за последнее прибежище, как хотела держаться сегодня за Жан-Клода, если бы это было возможно.

Рука Джейсона легла мне на бедро, но я подняла ее выше, на талию, подоткнув между собой и Натэниелом — больше ее действительно было девать некуда. Его рука лежала на моей ноге очень тихо, будто он напрягся, ожидая от меня возражений. Их не последовало, и мышцы его расслабились, он даже придвинулся ко мне целиком. Сумел за это время даже успокоиться. Молодец.

Честно говоря, ощущать Джейсона спиной было приятно. Обычно я обнимала Натэниела — позиция доминанта, защищающего его своим телом, и моя спина была обращена к комнате. Но я не чувствовала себя сегодня особенно доминантной, и мне хотелось, чтобы кто-то прикрыл мою спину. И если нельзя, чтобы это был Жан-Клод или Ричард, то Джейсон — очень неплохой выбор. Несмотря на все его подколки, он мой друг.

Натэниел заснул первым — обычно он отключался раньше меня. Почему-то я знала, что Джейсон еще не спит, прижавшись к моей спине и держа у меня на бедре руку. Он был напряжен, когда я уже начала уплывать, и — странное дело — это было уютно. Джейсон в буквальном смысле слова держал мою спину. То есть я могла спать, и если кто-то или что-то войдет в дверь, мы с этим справимся. Наверное.

Мне снился сон. Какая-то путаница насчет тел, бега и звонков, от которых толпа бежала быстрее. Звонков? Я проснулась настолько, чтобы почувствовать, как рядом со мной шевельнулся Натэниел. Он перевалился через край кровати и вернулся, держа в руках мой мобильник, извлеченный из груды одежды.

— Это тебя.

— Господи, который сейчас час? — пробормотал спросонья Джейсон.

Я открыла телефон и приложила его к уху, не ответив на вопрос Джейсона.

— Я слушаю. — Я успела проснуться только наполовину.

— Анита?

— Да. Кто это?

— Рафаэль.

От этого я села. Рафаэль — царь крысолюдов. Эквивалент Ульфрика. И еще он союзник Ричарда.

— Слушаю, что случилось?

— Во-первых, мои соболезнования. Мне сказали, что ты можешь оказаться истинной Нимир-Ра в ближайшее полнолуние.

— Смотри, как быстро расходятся вести. — Я попыталась это сказать без желчи, но не вышло.

• Предыдущая
• 43/143
• Следующая