Возлюбленная из Ричмонд-Хилл - Холт Виктория - Страница 14
- Предыдущая
- 14/90
- Следующая
На короткое время юноша питал иллюзии насчет леди Мелбурн; она даже родила ребенка, отцом которого молва считала принца: на сей раз на свет появился младенец мужского пола, и окрестили его, естественно, Георгом.
Принца всегда интересовали актрисы. У одной обворожительной юной актрисы из Германии, известной под именем миссис Биллингтон, был свой дом в Фулхеме, неподалеку от Темзы. Эта хорошенькая и очень бойкая молодая женщина знала весьма оригинальные способы любви. Принц был заинтригован и одно время постоянно наведывался в театр – разумеется, не ради спектаклей, а чтобы полюбоваться на миссис Биллингтон. Посещать ее было так просто, ведь она жила на самом берегу реки, и когда не было спектаклей, устраивала музыкальные вечера. Миссис Биллингтон славилась своим голосом, а принцу доставляло огромное удовольствие петь дуэтом с женщинами, которые ему нравились. Хотя, конечно, его голос не шел ни в какое сравнение с голосом миссис Биллингтон, ибо он был на удивление мелодичным, а такого большого диапазона принц вообще никогда не встречал.
Но если в начале эксцентрические ухватки актрисы возбуждали принца, то затем они ему наскучили. Он решил, что миссис Биллингтон, может быть, и забавна, но вовсе не романтична. Принцу совсем не импонировала ее грубость, и когда он заметил, обращаясь к Фоксу: «Я получаю в ее обществе удовольствие, только если закрываю глаза и обращаюсь в слух», и Фокс, и сам принц поняли, что роман приближается к завершению.
Нет, принцу хотелось влюбиться по-настоящему! Он жаждал изведать все те чувства, которые ему довелось испытать на заре своей влюбленности в Пердиту. Он, конечно, может быть законодателем моды, может находить удовольствие в скачках и кулачных боях, в верховых прогулках и охоте, может увлекаться политикой и водить дружбу с выдающимися людьми, но главной потребностью в его жизни все равно останется любовь! И куда бы ни пошел принц: на бал или на званый ужин, он всегда думал о женщинах, которые там ему повстречаются.
Поэтому неудивительно, что, впервые отправляясь в Брайтхелмстоун, принц думал о женщинах.
Обитатели маленького городка знали о том, какая им выпала великая честь, и из кожи вон лезли, стараясь устроить принцу достойную встречу.
Как прелестны были усеянный галькой пляж и океан, темно-синий и безмятежный: казалось, он решил ради приезда принца Уэльского стать паинькой! На коричневых крышах, на рыбацких сетях, растянутых в виде треугольника, и на горшках, в которых варили омаров, сидели чайки; в воздухе чувствовался соленый привкус. Когда фаэтон ворвался в городок, окрестности огласились громкими, радостными криками. Еще бы, ведь в Брайтхелмстоун пожаловал сам принц Уэльский!
Люди толпились у дома, который занимали герцог и герцогиня Камберлендские. Под приветственные возгласы собравшихся принц обнял герцога, а затем с еще большим пылом заключил в свои объятия герцогиню.
– Какой же он красавчик! – в один голос твердили все, и действительно, в изысканно скроенном камзоле из тончайшего зеленого сукна и с бриллиантовой звездой на груди принц был неотразим. Он стоял на балконе между тетушкой и дядей и, сняв шляпу, кивал в ответ на приветствия подданных. Благодаря этому толпа смогла полюбоваться на его густую шевелюру; волосы принца были завиты и элегантно напудрены, глаза ярко голубели, в улыбке сквозила дружественность.
– Да благословит Бог принца Уэльского! – кричали жители Брайтхелмстоуна.
А когда принц и его родственники удалились в гостиную, герцогиня подняла на юношу зеленые глаза, так прелестно окаймленные черными ресницами, и, словно эхо, повторила слова толпы:
– Да благословит вас Бог, мой дорогой принц Уэльский! Как же вы добры, что прониклись к нам состраданием и посетили нас в этом маленьком рыбацком поселке!
– Дражайшая тетушка, я не мог устоять перед искушением – мне очень хотелось узнать, как вы тут развлекаетесь.
– Ну, это вы вскоре выясните, любезнейший племянник. Погодите немного, и вы сами сможете окунуться в морскую воду, уверяю вас, это очень бодрит! Однако существует одно обстоятельство, которое, насколько я понимаю, немного смутит Ваше Высочество. Леди и джентльмены купаются отдельно. Леди обосновались на пляже к западу от Стейна, а джентльмены – к востоку. Впрочем, дамы все равно купаются в длинных и ужасающе безобразных фланелевых рубашках, а вот мужчины входят в воду в наипрелестнейшем виде – нагишом.
– Я уверен, что вам фланелевая рубашка очень идет.
– Ах, но какой от этого толк? Ведь джентльмены меня не видят… я красуюсь только перед старой толстухой, женой рыбака – она окунает меня в воду.
– Что за сказочное времяпрепровождение! Неужели морская вода действует на вас столь благотворно, что стоит затевать весь этот спектакль?
– По-моему, да. И я не сомневаюсь, что, когда вы сами попробуете искупаться, вам непременно захочется это повторить.
– И когда же мне предстоит сие удовольствие?
– Завтра, конечно!
– Надеюсь, весь городок не сбежится на пляж, чтобы поглазеть на меня?
– Мой обожаемый племянник, раз уж столько людей сбежалось, чтобы поглядеть на Ваше Высочество в одежде, еще больше прибежит, дабы полюбоваться на вас без оной… Но не бойтесь! Все будет очень благопристойно. Старик, которому поручат купать вас, прекрасно знает свое дело.
Принц был позабавлен. А поскольку герцог и герцогиня, разумеется, привезли с собой на отдых самых компанейских друзей, первый вечер в Брайтхелмстоуне прошел прекрасно.
Принц провел в поселке одиннадцать восхитительных, интереснейших дней. Он полюбил морские купания, нашел, что они очень бодрят, и каждое утро входил в специальную кабинку на колесах, где оставлял свою одежду. Затем слуга подвозил эту кабинку на лошади к самой воде, принц заходил в море и купался в свое удовольствие. Вдобавок он охотился в холмистой местности под Роттингдином, танцевал на балах, гулял по городку, встречался с людьми и отвечал на их верноподданнические приветствия любезными улыбками и милостивыми замечаниями. И в результате всего за одиннадцать дней маленький рыбацкий поселок превратился в модный морской курорт, ибо совершенно естественно, что среди знати стало считаться очень престижным ездить в Брайтхелмстоун после того, как там побывал принц. Началось повальное увлечение морскими купаниями, на пляже в ряд стояли кабинки для раздевания, поговаривали, будто сильные, крепкие мужчины и женщины, окунавшие в воду аристократов, умудрялись сколотить на этом целые состояния; владельцы небольших домиков на улицах Блек-Лион, Шип, Ист, Вест, Миддл и Норт пускали к себе постояльцев, и из Лондона в Брайтхелмстоун тянулся нескончаемый поток карет и прочих экипажей.
– Ничто не останется прежним, – изрекали местные мудрецы.
И они оказались правы. Даже название местечка изменилось, и оно стало называться Брайтон.
В Карлтон-хаусе принц развлекался вовсю. Он гордился Карлтон-хаусом, и не без оснований, если вспомнить, в каком ужасном состоянии находился дворец, когда перешел в собственность принца. В нем никто не жил после смерти бабушки Августы, вдовствующей принцессы Уэльской, и принц подозревал, что отец отдал ему дворец только по одной причине: он думал, что жить здесь нельзя. О да, отец был бы несказанно рад, если бы его сын по-прежнему обитал в Букингемском дворце! Но Карлтон-хаус стал для принца поводом бросить отцу вызов, юноша получил возможность показать, что он в состоянии сделать жилым даже очень разрушенный дом.
И ему это удалось! Нет, восстановление дворца ни в коем случае нельзя было считать законченным! Принц вообще сомневался, что его можно будет завершить в ближайшие несколько лет, поскольку ему то и дело приходили в голову все новые и новые усовершенствования, однако, разумеется, это здание разительно отличалось от того Карлтон-хауса, который принц получил в наследство от отца. Архитектор Генри Холланд прекрасно потрудился и реконструировал здание, а даровитый француз Гобер – разумеется, с помощью самого принца – с удивительным вкусом декорировал дворец внутри. И теперь Карлтон-хаус становился похож на королевскую резиденцию. Гостиная была обита желтым китайским шелком, столовая существенно увеличена, потолки сделали выше, стены украсили росписью и позолотой, и вдобавок пристроили желтые и красные гранитные колонны – они придавали дворцу солидность. Самым шикарным получился танцевальный зал, где принц сейчас развлекал своих гостей. Под потолком висело двенадцать люстр, а на стенах красовалось столько же канделябров, находившихся на равных промежутках друг от друга. В каждом конце зала на помосте, затянутом алым шелком, располагалось по оркестру.
- Предыдущая
- 14/90
- Следующая
