Прикосновение полуночи - Гамильтон Лорел Кей - Страница 61

• Предыдущая
• 61/90
• Следующая

Я открыла рот и закрыла его. Кто-то здесь наверняка шпионил для Благого Двора. Скажу «да» – и, возможно, подвергну Мэви опасности… Но ведь Таранис уже пытался ее убить. Сейчас она была уже за границей, большей безопасности мы не могли ей обеспечить. Не ответить было опасней, потому что мы никому не сообщили, что Мэви Рид была изгнана из волшебной страны потому, что отказала королю, а отказала она потому, что он бесплоден. А это значит, что Таранис в отличие от Андаис уже сотню лет знал о своем бесплодии. Он оставался на троне и предпочитал обречь свой народ на падение и гибель, только бы остаться на троне. За такое благие были вправе потребовать от него пожертвовать жизнью, чтобы оживить землю.

Я думала слишком долго, и Андаис спросила:

– В чем дело, Мередит?

Холод сжал мне плечо, Гален рядом вытянулся в струнку. Я посмотрела на Дойла, он едва заметно кивнул. Правда была меньшим злом. Я прошептала:

– Да, она беременна.

Андаис переводила взгляд с меня на Дойла, словно хотела узнать, почему я так долго раздумывала, но она была слишком опытным политиком, чтобы спросить вслух. Вопросы, на которые не знаешь ответа заранее, публично не задают.

– Скажи так, чтобы все это услышали, племянница.

Мне пришлось откашляться, чтобы мой голос услышали во всем зале.

– Да, она беременна.

Волна шепота пробежала по рядам придворных.

Андаис улыбнулась, довольная их реакцией.

– Ты сотворила для нее чары, ритуал плодородия?

– Да, – подтвердила я.

Бормотание усилилось, накатывая на нас будто прилив.

– Я слышала, что ее муж был на пороге смерти, это правда?

– Да, – кивнула я.

– Лекарства от рака могут сделать мужчину бесплодным или импотентом.

– Иногда, – согласилась я.

– Но ты смогла создать чары, позволившие умирающему мужчине последнюю близость с ней?

– Да.

– Кто исполнял роль консорта для твоей богини? Кто был богом для твоей богини во время этого ритуала?

– Гален, – сказала я и прижала его руку к своей груди.

Океанской волной взметнулась над нами неразбериха возгласов. Крики, чуть ли не вопли. Кто-то не верил. Как минимум один неопознанный мною мужской голос заявил: «Вот вам и объяснение!» Я решила потом спросить у Дойла или Холода, не узнали ли они, кто это сказал.

Андаис посмотрела на Киерана, стоящего у подножия трона со связанными руками.

– Я убила отца Галена, прежде чем я или та благородная леди, что принесла жалобу на магическое соблазнение, узнали о ее беременности. Ты едва не убил воина, который помог сотворить магию, позволившую женщине-сидхе и умирающему мужчине создать новую жизнь.

Киеран, казалось, растерялся и глубоко задумался.

– Я бы не поверил, но ты сегодня сказала слишком много правдивых слов, моя королева, чтобы я подвергал их сомнению. И ты не настолько любишь Галена, чтобы хотеть его спасти.

– Мы никогда не лжем, Киеран.

Он поклонился:

– Я имел в виду…

– Я знаю, что ты имел в виду. – Она откинулась на спинку кресла почти лениво, как устраивающаяся поудобнее кошка. – Так что сказали тебе люди Кела, чтобы подтолкнуть к измене?

Я ждала, что Киеран начнет возражать или оправдываться, но он просто ответил:

– Что зеленый человек принесет жизнь ей. – Он мотнул головой в мою сторону, поскольку руки у него были связаны.

Андаис взглянула на Дормата.

– А что Сиобхан сказала тебе?

– Что зеленый человек вернет жизнь стране фейри.

На лице Киерана отразился ужас. Он попытался упасть на колени, но связанные руки не дали ему это сделать.

– Мне сказали не это, моя королева, клянусь! Я бы никогда не посягнул на шанс нашего двора снова стать таким, каким он был прежде!

– Дормат, – велела она, – изложи Киерану точные слова пророчества, за которое Кел заплатил человеческому магу.

Дормат поклонился и произнес:

– Зеленый человек вернет жизнь стране фейри. Правитель – это страна, а страна – это правитель. Здоровье, плодородие, счастье правителя – есть здоровье, плодородие и радость самой земли.

– Хорошо сказано, Дормат, и совершенно честно. Если вы убьете зеленого рыцаря Мередит, а ему назначено стать королем, который вернет детей сидхе, то что же вы сделаете с нами, Киеран и Мэденн? – Ответа Андаис не дожидалась. – Убив его, вы уничтожите все наши надежды и мечты.

– Но мертвый сад оживили и пробудили магию стражей Мистраль и Мередит! С ней был Мистраль, когда кольцо выбрало Никку и Бидди, – возразил Киеран. – На троне консорта с ней сидит Мистраль, а не зеленый рыцарь.

– Это верно, и может быть, кольцо избрало повелителя бури ее королем. Я сама решила, что «зеленый человек» означает любого из богов растительности, но, может, я истолковала все слишком буквально. Зеленым человеком называют Консорта. – Она качнула головой. – Не знаю. И не могу решить, раздражает меня или успокаивает, что пророки говорят загадками даже в столь современной Америке. – Она повернулась ко мне. – Ступай, помоги Никке и Бидди завести того ребенка, что ты видела. Но помни о моих условиях: если я узнаю, что ты отдала его Бидди первой, я вмешаюсь. И этой ночью доступ к твоему телу должны получить также Гален и кто-нибудь еще из зеленых людей.

– А что же с изменниками, тетя Андаис? – спросила я.

– Ты пойдешь делать детей, а я займусь ими. Я отдам тебе очищенный от измены двор, это будет мой первый и последний дар тебе. – Она закрыла глаза ладонью и проговорила: – Уходи. Возьми с собой стражей из числа зеленых людей, но прочих оставь мне.

Пальцы Холода сжались у меня на плече, и должно быть, я издала какой-то протестующий звук, потому что королева посмотрела на меня. Она посмотрела еще и на Холода с Дойлом, и глаза ее вспыхнули злостью.

– Мрака и Убийственного Холода тоже можешь забрать. Они твои, так и быть, но мне нужны стражи, чтобы наказать изменников.

– Никка и Бидди… – тихо напомнила я. Она нетерпеливо отмахнулась.

– Да, да, и иди уже.

Холод снял руку с моего плеча и коротко кивнул. Я поднялась, поклонилась королеве, и мы пошли к дверям, оставив ее наказывать заговорщиков. Вряд ли она их убьет, зато сделает все, чтобы заставить их раскаяться в своих поступках. На этот счет у меня сомнений не было. Мне не стоило оглядываться, но я оглянулась. Я увидела, как Кристалл, Хафвин, Догмэла и прочие пытаются сохранить спокойствие. Мистралю и Баринтусу это, кажется, удавалось.

Я остановилась. Холод схватил меня за плечо, а Гален мою руку так и не выпускал. Они попытались увести меня, но я воспротивилась. Всех я спасти не могла, я знала, но…

Дойл не пытался меня остановить, он просто смотрел на меня, бесстрастный, как всегда. Он давал мне возможность решать и править. Руки Галена и Холода были настойчивы, Холод сжимал мою руку едва не до боли, но я сказала:

– Моя королева, разреши мне взять с собой целителя на случай непредвиденных событий. Мы посылали за целителем для Галена, но он так и не пришел.

Она кивнула, но рассеянно – жертвы уже поглотили ее внимание. Она нависала над Киераном, бездумно перебирая рукой светлые волосы, так тщательно заплетенные им в косу.

– Да, бери любого, кроме моего личного.

– Хафвин, – позвала я.

Стражница не смогла скрыть облегчение, когда побежала к нам через зал. Королева крикнула ей вслед:

– Мередит, если тебе нужен целитель, возьми того, кто сохранил свои силы. – Андаис в раздражении уперлась руками в бока.

– Хафвин исцелила Галена и Адайра.

Это привлекло ее внимание.

– Как? Она потеряла способности к исцелению в незапамятные времена. – Андаис казалась одновременно раздраженной и обрадованной. – А, к ней тоже сегодня вернулись силы?

– Нет, моя королева, Хафвин всегда была способна лечить возложением рук.

– Но мне сказали, что она потеряла эту способность!

– Хафвин, – спросила я, – ты теряла способность к исцелению?

Она отрицательно помотала головой, не поворачиваясь к королеве, словно не решалась оторвать взгляд от меня или боялась оглянуться.

• Предыдущая
• 61/90
• Следующая